Газета День Литературы - Газета День Литературы # 164 (2010 4)
Уводит в страсть, в любви владенья.
***
Я в плену у тяжких мыслей.
Город гибнет в нечистотах.
Идиоты гирей виснут,
Правит жизнь вовсю босота.
И все мрут, как тараканы,
Ведь жизнь жестокая ко всем.
Злом опутаны все страны,
В людях накрепко засев.
***
Вихрь страсти нас качал
И мотал в конец до края.
Где те точки всех начал –
Пролетели мимо рая.
Сердце рвётся пополам,
Жизнь горька – одни печали.
Каблуками по полам –
Песни дикие рычали.
***
Беды. Непонятно мне откуда
Летят, как будто воронье.
И вновь найдётся внук Иуды:
Предательство, мздоимство и вранье..
***
Город. Холодно. Метель.
Выхожу из дома первый,
Вспоминаю тёплую постель,
На кулак мотаю нервы.
Сжалась улица. Дрожит фонарь.
Свет ползёт тоскливо-тусклый.
Со дворов несётся гарь.
Где же всех событий русло?
Что за жизнь? Сплошной туман,
Ни о чём с собою споры.
Не страна – сплошной обман.
Не правительство, а воры.
Никому не доказать
Правоту, которой нету.
Как развал страны связать?
Где на всё живут ответы?
Заблудилась вся страна.
Нет пути – все без исхода.
Между кланами война –
Не дождаться всем расхода.
***
Пролетают пулями мгновенья,
Только раньше не кончайся, жизнь.
Пусть Удача легким дуновеньем
Прикоснётся – пробормочет мне: "Держись".
В этой жизни всё не так-то просто:
Обуздать судьбину и успех.
Думаешь легко нести нам до погоста.
Неудачи, наслажденья грех.
И не знать, чем жизнь измерить,
Как прекрасное в неё вдохнуть.
Каждое мгновенье в счастье верить
И любовью сердце распахнуть.
***
Шелестит под колёса дорога,
Потихоньку звучит магнитола.
"Меня сохрани – молю я Бога, –
Дай допеть до конца свое соло".
За плечами остались заботы
И раздумий большая печаль.
И не злые судьбы повороты,
Впереди неизвестная даль.
Что там будет, лишь Богу известно,
Но творить надо только добро.
Чтоб звенела веселая песня,
Рассыпаясь вокруг серебром.
***
Боль сердечную брось и уйми,
Что в страданиях, горестях проку.
Ты мгновенье почувствуй, пойми:
Для любви лишь отпущены сроки.
Владимир Шемшученко ВЕТЕР ХОДИТ...
***
В предчувствии первого снега
Трепещет больная душа.
И ночь хороша для побега.
И вольная мысль хороша.
Бреду по сиротской дороге
Под мертвенным светом луны…
Мы все вспоминаем о Боге,
Когда никому не нужны.
***
Мироточат иконы.
Кровоточат слова.
Колокольные звоны
Над тобою, Москва.
Я устал торопиться
И перечить судьбе.
Окольцованной птицей
Возвращаюсь к тебе.
Постою у порога,
Где толпится народ.
…Кольцевая дорога
Никуда не ведёт.
ПАМЯТИ ПОЭТОВ, РОЖДЁННЫХ В 50-Х
Как хотелось нам жить! Что ни спор – Новгородское вече!
Как ходили мы слушать известных поэтов гуртом!
Осень тихо вошла, положила мне руки на плечи…
Умный пёс не залаял – вильнул виновато хвостом.
Вот ещё один день и такой же безрадостный вечер.
(За такую строку изругают в заштатном лито).
Мы толпились в дверях, разменяли таланты на речи –
Из прихожей в Поэзию так и не вышел никто.
***
Кавказской овчарке не снятся Кавказские горы.
Ей снится пренаглый соседский ободранный кот,
Который приходит незванно, как беды и воры,
Глазами сверкает и гнусно при этом орёт.
Собака встаёт, потянувшись, плетётся к забору,
Отрывисто лает на юрких чернявых детей,
Затем приглашает несносных ворон к разговору
На тему пропажи оставленных в миске костей.
Устало вздыхает, вполглаза глядит на дорогу,
На серый бурьян, что дорос до обшарпанных рам.
Подходит хозяин, хромая на правую ногу,
И гладит собаку по шерсти, скрывающей шрам.
***
Ветер нынче строптив, хамоват и развязен –
Вот и верь после этого календарю.
Паутинкой-строкою к нему я привязан,
Потому и стихами сейчас говорю.
Ветер ходит, где хочет, живёт, где придётся,
То стрелой пролетит, то совьётся в кольцо.
Окликаю его – он в ответ мне смеётся
И кленовые листья бросает в лицо.
Он стучит мне в окно без пятнадцати восемь,
Словно нет у него поважнее забот.
Он несёт на руках кареглазую осень,
И листву превращает в ковёр-самолёт.
Он целует её, называет своею,
И ему аплодируют створки ворот…
Я стою на крыльце и, как школьник, робею,
И сказать не умею, и зависть берёт.
***
Бросил в угол и ложку, и кружку,
И, когда это не помогло, –
На чердак зашвырнул я подушку,
Что твоё сохранила тепло.
Не ударился в глупую пьянку,
Не рыдал в тусклом свете луны,
А принёс из подвала стремянку,
Чтобы снять твою тень со стены…
***
Скоро утро. Тоска ножевая.
В подворотню загнав тишину,
На пустой остановке трамвая
Сука песню поёт про луну.
Вдохновенно поёт, с переливом,
Замечательно сука поёт.
Никогда шансонеткам сопливым
До таких не подняться высот.
Этот вой ни на что не похожий,
Этот гимн одинокой луне –
Пробегает волною по коже,
Прилипает рубашкой к спине.
Пой, бездомная! Пой, горевая!
Под берёзою пой, под сосной,
На пустой остановке трамвая,
Где любовь разминулась со мной.
Лунный свет я за пазуху прячу,
Чтоб его не спалила заря.
Плачет сука, и я с нею плачу,
Ненавидя и благодаря.
