Газета Завтра - Газета Завтра 228 (67 1998)
В.С. В отношении Шеремета, мне кажется, что его поддерживали больше по команде, по принуждению, что ли. Это была кампания не столько за Шеремета, сколько против Лукашенко. А что касается “поддержки” газет, то в Латвии пресса меня травила, особенно латышская. Это были не газеты, а боевые листки полиции, но, как видите, я жив остался, ничего со мной не случилось, без поддержки коллег, конечно. Правда, одна газета меня все-таки поддержала. Эта газета “Си”. Единственная из всех.
Корр. Вы освободились по амнистии из псковской тюрьмы, пробыв больше двух лет в заключении. У меня язык не повернется назвать вас виноватым, но было ли у вас чувство вины, пока вы были в тюрьме? И как вы, собственно, попали в псковскую тюрьму?
В.С. Вины я за собой никогда не чувствовал. Напротив, я чувствовал себя потерпевшим, было ощущение унижения, как будто об меня вытерли ноги. Сначала надругались над женой, а потом и надо мной — тем, что посадили. Так получается.
Полицейские издевались над женщиной, превысили свои права, им объявили по выговору. Я реализовал свое право на защиту чести и достоинства, вступился за свою жену, мне дали три года тюрьмы. А походя еще разворовали квартиру, ограбили и разгромили редакцию газеты. Это власть называется? Это банда, самая настоящая, коррумпированная, связанная круговой порукой банда — подлая, жестокая, трусливая донельзя.
В Латвии полиции дозволено все. И все им сходит с рук. И происходит потому, что политическая власть им потакает, во всем потакает. Политическая власть в Латвии делает на полицейскую силу ставку. Им важно держать народ в страхе, потому что недовольства в народе хоть отбавляй. Поэтому политическая власть не только не замечает полицейского беспредела, она его негласно поощряет, надеется на него. Хотя, конечно, это глупо, ибо полицейское государство не может быть сколь-нибудь долговечным. Да что там говорить, в Латвии вообще недееспособны в вопросах управления государством. Такое у меня сложилось впечатление. Вот вам красноречивая деталь: с приходом независимости в Латвии отменили празднование дня 8 марта. Чем он им мешал — не знаю, но праздник отменили. Женоненавистники, что ли? Но ведь отсюда уже один шаг до того, чтобы на женские руки одевать наручники. Я это не могу понять, хоть убей меня.
Да, а в псковскую тюрьму попал в декабре 97-го года. Написал из Латвии заявление в Генпрокуратуру России, заявление о переводе. Мотивировал его тем, что являюсь российским гражданином, что осудили незаконно. Долго, почти 7 месяцев все это мурыжили, но потом спецэтапом доставили на латвийско-российскую границу, передали российскому конвою, и оказался я на земле обетованной — русской. Правда, в тюрьме. Ну и спустя три месяца я вышел на свободу из псковской тюрьмы. По амнистии. И мытарства мои закончились. А может, только начались — как знать.
Человек предполагает, а Бог располагает, как говорится. Пока я у разбитого корыта, но страх во мне не посеяли, руки, ноги целы, духом не упал — это главное, наверное.
Беседу вел Александр СИНЦОВ
МИКРОБ БЕРЕЗОВЩИНЫ
Немалую роль в отставке правительства Черномырдина-Чубайса сыграл Борис Березовский. Однако ключевые кадровые решения принимал все же не он, а сам президент. Так, не удалось Борису Абрамовичу протолкнуть на премьерское кресло Ивана Рыбкина, хотя попытка была: утром 23 марта Рыбкин был вызван в Кремль, но симпатии Ельцина склонились к Сергею Кириенко. Неудача не выбила олигарха из колеи. Коль скоро не получилось войти в дверь, “виртуоз системного подхода” полез в окно, коим явилась должность главы аппарата правительства, пока занимаемая Владимиром Бабичевым. Встретившись с Кириенко, Березовский предложил ему две кандидатуры: главного кремлевского кадровика Савостьянова и в качестве основного кандидата одного из лидеров союзной магнату группы “Менатеп”-”Роспром” Василия Шахновского. Шахновский известен как “демократ” первой волны, ранее работавший управляющим делами мэрии Москвы. В 1997 году между ним и Лужковым пробежала черная кошка, после чего перешел в стан политических противников Юрия Михайловича, забрав с собой ряд высокопоставленных сотрудников аппарата городской власти. В частности, главу аппарата Мосгордумы Михаила Трушина и замглавы аппарата, пресс-секретаря Думы Елену Тарасову.
Полагают, что возможное назначение Шахновского на пост шефа аппарата “Белого дома” позволит олигарху не только контролировать текущую деятельность правительства, но и более активно задействовать сохраняющиеся связи своего протеже в московских структурах в интригах против Лужкова. А связи эти довольно крепки. Достаточно сказать, что после ухода Трушина аппарат Мосгордумы возглавил еще один близкий соратник Шахновского Петр Шарыкин.
Егор ФЕДОРОВ
СЕМЬ БЕД — ОДИН “ШИН-БЕТ”
В конце 1994 года в группе “Мост”, которая пользовалась услугами американских фирм “Kroll Association” и “Parvus-Jerico” при выполнении поручений, связанных с вопросами безопасности за границей, разочаровались в заокеанских партнерах. В поисках альтернативы банкиры вышли на менеджера израильской компании “International Security Consultancy” Марка Мейерсона. Тот охотно пошел на сотрудничество, приняв участие в организации “активной оперативной разработки” лиц, представлявших в свое время интерес для “Моста”. Среди этих лиц могли быть Борис Березовский, Александр Смоленский и Олег Сосковец. Помимо этого, Мейерсон содействовал поездкам в Израиль главы “Моста” Владимира Гусинского, в ходе которых установил с банкиром хорошие личные отношения. Регулярно посещая Москву, израильтянин сыграл немалую роль во внедрении технической системы безопасности нового здания “Мост-банка” на Крестьянской площади. А в январе 1996 года принял участие в создании возглавленного Гусинским “Российского еврейского конгресса”. Два года назад Мейерсону было предложено официально перейти на работу в “Мост”. Вскоре он возглавил компанию “Most Invest Limited”, офис которой расположен в высотном здании в центре Тель-Авива. В этом качестве в июне 1997 года Мейерсон организовал вещание в Израиле телеканала НТВ.
Кто же такой Марк Мейерсон? Этот 55-летний человек, говорящий на иврите, русском, арабском и английском языках, проживает в фешенебельной квартире в пригороде Тель-Авива Кфар Шабе. Родился он под Минском, но в 11-летнем возрасте выехал с родителями в Израиль. Участвовал в войне 1967 года на Голанских высотах, был ранен. После окончания войны Мейерсон был принят в израильскую спецслужбу “Шин-бет”, где работал по арабской линии, а затем переквалифицировался на советское направление. В конце 80-х под “дипломатической крышей” он был направлен в СССР, где участвовал в открытии посольства Израиля в Москве.
Любопытные личности работают с Гусинским, опекают НТВ.
Антон СУРИКОВ
ПОДАЙТЕ ПРЕЗИДЕНТУ НА ТРЕТИЙ СРОК!.. ( Узаконена бесконтрольная продажа госценностей для новых выборов Ельцина )
Когда антинародная власть чувствует, что народ ищет кол, она устраивает какой-нибудь отвлекающий маневр. Один из последних финтов — косноязычное заявление В. Черномырдина. Как всегда, путаясь в собственных словах, он брякнул нечто такое, что можно было понять как выдвижение своей кандидатуры на следующие президентские выборы. Тут сразу все загомонили, начали по-разному толковать Цицерона от Газпрома, а этого только и надо было ельцинским людям. Они-то знают: чем раньше высунется кандидатская голова, тем прицельней огонь политических снайперов. А значит, пока разберутся, на кого работала подставленная голова, можно хорошо подготовить к выходу на третий срок голову правящую.
ТРУДНЫЕ РОДЫ — НЕ ЗНАЧИТ УДАЧНЫЕ
Уверенность в том, что черного кобеля не отмоешь добела, родилась задолго до нынешних способов охмурять человека с помощью телевизионно-печатного наркоза. Сегодня специалисты изощренного выверта запросто черного сделают белым, горбатого — стройным, а политического импотента — единственным спасителем Отечества. Были бы деньги! А лучше — много.
Зная об этом по опыту прежней избирательной кампании, ельцинское окружение уже сегодня старается найти как можно больше денег для 2000 года. Старается, надо заметить, небезуспешно. Недавно найден еще один способ. Вполне законный. А самое главное — с помощью обеих палат российского парламента, которые приняли закон “О драгоценных металлах и драгоценных камнях”.
Конечно, его принятие, в определенной мере — парламентский подвиг. История закона настолько драматична, уходит в столь далекое прошлое, что без некоторого удовлетворения встретить это событие нельзя.
Другое дело, нормально ли радоваться тому, что при цивилизованной власти является обычной нормотворческой рутиной? Сопротивление законам есть везде. И принимаются какие-то из них подолгу. Вот только цена задержки вряд ли где такая, какой она оказалась у нас.
