Клаус Полькен - Кто не молчит, тот должен умереть (Факты против мафии)
Однако Вильсон этим не удовлетворился. Он приказал наблюдать за неким Фрэдом Риссом, который ежедневно собирал выручку всех игорных домов и в «Пайнкерт бэнк оф Чикаго» обменивал деньги на чеки. Когда эти чеки были переданы Аль Капоне, агент налогового управления замкнул последнее звено в цепи доказательств.
16 июня 1931 г. Аль Капоне, его брат Ральф и 68 других мафиози и гангстеров предстали перед судом присяжных по обвинению в уклонении от уплаты подоходного налога. Процесс начался с сенсации. Аль Капоне сразу сознался в 5000 случаев уклонения от уплаты налогов. Теоретически по американским законам за это его ожидало 25 000 лет тюремного заключения!
Благотворительная столовая для бедных
Легкость, с которой Аль Капоне сделал признание, не была случайностью, душевной слабостью или акцией благоразумия. Этому предшествовал длительный и обстоятельный торг между властями и адвокатами Капоне. Для покрытия задолженности по налогам адвокаты предложили 5 млн. долл. Условия были приняты. Защитники Капоне предложили отсрочить слушание дела и освободить главаря мафии под залог. Суд пошел и на это.
30 июля 1931 г. состоялось второе слушание дела. Бросалась в глаза холодная сдержанность судьи, детально остановившегося на ходатайстве адвокатов. В своей речи судья, в частности, заявил: «Подсудимый должен понять, что мера наказания не может быть определена до окончания процесса. С судом торговаться нельзя!»
Слушание дела было отложено и на этот раз. Этого было достаточно, чтобы Аль Капоне предстал в совершенно новой роли — великого гуманиста и филантропа. США были охвачены глубоким экономическим кризисом, сопровождавшимся массовой безработицей и нищетой. В 1932 г. число безработных достигло 13,2 млн. человек. По Соединенным Штатам прокатились массовые демонстрации безработных.
Главарь чикагской мафии решил организовать для безработных столовую, в которой голодающие могли бесплатно питаться. Аль Капоне лично являлся к раздаче пищи, приветливо беседовал, сочувственно хлопал их по плечу.
«Случай» дал Капоне еще одну возможность продемонстрировать «человеколюбие» всей стране. Как раз в это время в Чикаго гангстеры похитили богатого владельца конюшен скаковых лошадей Линча. Друзья Линча попросили Аль Капоне использовать все свое влияние в преступном мире, чтобы содействовать освобождению Линча. И, о чудо! Спустя несколько часов Линча снова можно было увидеть в кругу близких друзей. Правда, это уже был холостой выстрел. По городу поползли слухи, что Капоне сам организовал похищение Линча, чтобы разыграть роль спасителя. Тогда главарь мафии устроил шумную пресс-конференцию, на которой объявил «войну не на жизнь, а на смерть всем киднэпперам»[36] и неутешно рыдал над печальной судьбой семей похищенных. Этот спектакль Аль Капоне разыграл за пять дней до последнего слушания дела в суде.
Между тем капи чикагской мафии не сидели без дела. С оружием в руках и пачками стодолларовых банкнот в карманах они посетили более сотни людей, среди них двенадцать присяжных заседателей процесса над Капоне. Однако счастье отвернулось от «великого Капоне»: буквально в последнюю минуту были назначены новые присяжные заседатели.
6 октября началось последнее слушание дела, которое продолжалось двенадцать дней, а еще через неделю был объявлен приговор: за сокрытие доходов в период с 1925 по 1929 г. 11 лет тюрьмы, 50 тыс. долл. штрафа, компенсация судебных издержек, которые, между прочим, составляли 30 тыс. долл.
При объявлении приговора Капоне был совершенно подавлен. Напрасно его адвокаты пытались добиться отсрочки приведения приговора в действие. Капоне был отправлен в тюрьму в Атланте.
17 ноября 1939 г. не отбывший полностью срока заключения Капоне был выпущен на свободу: тюремные врачи обнаружили у него неизлечимую форму сифилиса. Как предполагают, у него еще оставалось около 5 млн. долл. После освобождения он удалился на шикарную виллу в Майами, во Флориде. Там 25 января 1947 г. в возрасте 48 лет Аль Капоне мирно почил.
В несчастье Счастливчик умывает руки
Уход в 1931 г. со сцены Аль Капоне был важной вехой в истории развития американской преступности. Перемены, происшедшие в связи с этим в преступном мире, можно, пожалуй, сравнить с изменениями, сопровождавшими переход от феодализма к капитализму. Рыцарей-разбойников сменили бизнесмены, которые еще долгое время не отказывались от разбойничьих методов. Мафиози, не желавшие более обогащаться при помощи средств, противоречащих законам капиталистического общества, стремились приспособиться к новым условиям, жить в капиталистическом обществе, жить вместе с ним, жить за его счет. Они учли опыт ведения деловых операций в годы «сухого закона» и, не переставая, учились у капитализма.
В мафии подросло новое поколение. Счастливчик Лучано был ярким его представителем. Различие было даже чисто внешним. Молодое поколение мафиози уже ни в чем не походило на традиционных гангстеров. Они одевались скромно и в то же самое время с большим вкусом, у них был вид «почтенных людей». Таких, как Франческо Кастилья, или, как его ещё называли, Фрэнк Костелло, Джозеф Дото, по прозвищу Джо Адонис, по манере держаться и поведению едва ли можно было отличить от потомков банкиров Уолл-стрита. Изменению внешнего облика соответствовало изменение методов работы. Шеф «Коза ностры» нового поколения больше не пачкал руки грязной работой — он стал деловым человеком.
«Старики», или «усатые», прозванные так за обычай носить усы а ля Пит, зачастую не были способны разобраться в существе происходящих изменений. Массериа мог держать «семью» в строгом повиновении и виртуозно обращаться с пистолетом. Но он не понимал, как, собственно говоря, функционировал трест контрабанды алкоголя. Приближался час больших перемен в мафии, однако Массериа этого не подозревал.
Сомнения возникли у него впервые в одну из ночей 1930 г., когда, выходя с двумя телохранителями из дома, он попал в засаду. Случай заставил Массериа насторожиться. Он подумал, не слишком ли далеко в своем стремлении к власти зашел его помощник Сальваторе Лучано, или, как он стал себя называть, Чарлз Лучано. Свои подозрения Массериа приватно обсудил с Джо Адонисом, а тот — он вместе с Лучано входил в состав правления «Большой семерки» — не придумал ничего лучше, как информировать совет о подозрениях своего шефа.
11 апреля 1931 г. Лучано пригласил Массериа на обед в ресторан «Скарпато» на Кони-Айленд, излюбленное место загородных прогулок нью-йоркцев. Оба часок поиграли в карты. Затем Лучано взглянул на часы, извинился перед Массериа, что вынужден ненадолго отлучиться, и скрылся в туалете.
Да, уверял он позднее полицию, в туалете он, услышав выстрелы, быстро высушил руки и вернулся в зал ресторана. Там он увидел мертвого Массериа.
Хозяин ресторана «Скарпато» подтвердил его показания. По его словам, трое мужчин ворвались в ресторан, подскочили к Массериа и открыли бешеную пальбу. Вскрытие показало, что пять пуль, попавших в Массериа, были смертельными. Хозяин ресторана, сицилиец, разумеется, не узнал никого из стрелявших.
В этом убийстве полиция подозревала троих: Джо Адониса, некоего Альберта Анастазия и известного всему городу бутлеггера Бенжамина Зигеля, но никаких улик против них не было.
«…Когда мы американизировали мафию»
Эра Массериа кончилась, однако к кормилу власти «молодежь» по-прежнему не допускали. «Усатые» и не помышляли о том, чтобы в качестве преемника Массериа на место главаря нью-йоркской мафии выбрать «юнца» Лучано; напротив, они сошлись на «серьезном» Сальваторе Маранцано, который занимался специфическим бизнесом — провозил контрабандой людей. Маранцано был одним из тех, кого сицилийская мафия в 1925 г., в период преследований «братства», переправила на «работу» за океан, снабдив фальшивыми документами. Его контора, расположенная в «Гранд сентрал билдинг», рядом с Центральным вокзалом Нью-Йорка, носила вывеску «Контора по продаже земельных участков».
Незадолго до того, как «усатые» возвели его на трон, Маранцано повздорил с неким Луисом Бухалтером, одним из «великих» преступного мира. Бухалтер занимался рэкетом на предприятиях швейной и кожевенной промышленности, в хлебопекарнях, ресторанах и среди шоферов такси Нью-Йорка. Особенно высокие прибыли Бухалтеру приносила швейная промышленность — наиболее развитая в Нью-Йорке отрасль индустрии, хотя обирал он лишь мелких предпринимателей.
Однако Маранцано также почувствовал вкус к рэкету. Он предложил «защиту» владельцам швейных мастерских, уже находившихся под «покровительством» Бухалтера. Разумеется, платить «налог» сразу двум бандам мелким предпринимателям было не по силам. Первым отказался платить некий Феррали, итальянец по происхождению. После того как парни Маранцано разбили витрины его магазина, Феррари обратился за помощью в полицию. В ответ на это Маранцано приказал своим молодчикам «как следует проучить этого Феррари». Но мафиози по ошибке застрелили брата Феррари, Джузеппе, абсолютно непричастного к этому делу.
