Владимир Бешанов - «По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
В 1926–1930 гг. «Рейнметалл» создал для будущей массовой германской армии 2-см и 3,7-см зенитные автоматы, 3,7-см противотанковую и 7,5-см зенитную пушки, 7,5-см легкое и 15-см тяжелое пехотные орудия, 10,5-см легкую гаубицу. Специалисты Круппа за тот же период спроектировали 8,8-см зенитку, 15-см тяжелую гаубицу, 21-см мортиру. «Здоровая конкуренция» между двумя корпорациями вполне устраивала представителей Управления вооружений, позволяя им отбирать и объединять лучшие технические решения. К примеру, 10,5-см тяжелая пушка К.18 с завидной дальнобойностью 19 000 м появилась на свет в результате наложения рейнметалловского ствола на крупповский лафет.
Таким образом, был разработан целый диапазон современных артиллерийских орудий, массовое производство которых можно было развернуть сразу же с момента принятия решения о перевооружении. Недаром позднее в своих записках Густав Крупп с гордостью отмечал, что «наиболее важные из орудий, которые использовались в 1919–1941 годах, были уже полностью разработаны в 1933 году». «После того как Адольф Гитлер был облечен властью, я имел честь доложить фюреру, что фирма «Крупп» готова почти безотлагательно начать перевооружение немецкого народа почти без каких-либо пробелов в опыте».
В общем, у немцев имелось что предложить советским «друзьям», которым приспичило вооружаться.
«Коммунизацию» и «орабочивание» управленческого аппарата большевики последовательно проводили в жизнь с момента захвата власти. И вполне успешно. Настолько, что к 1925 году страна «потеряла в разных секторах экономики от 70 до 90 % наиболее квалифицированных кадров». Тем не менее в «оборонке» концентрация дореволюционных инженерно-технических интеллигентов с сомнительным социальным происхождением оставалась неприлично высокой. Только в аппарате ГУВП окопалось 227 бывших дворян (35 %), «12 бывших генералов, 29 штаб-офицеров и 40 старших офицеров».
Они не занимали руководящих постов. В руководящие кресла были посажены партийные выдвиженцы, герои братоубийственной войны, новые хозяева жизни, только и умевшие, что стучать кулаком по столу, клеймить мировой империализм и рапортовать о достижениях, а большего от них и не требовалось. Бывшие генералы и полковники инженерных и артиллерийских войск старой армии, старорежимные профессора и приват-доценты, вновь поставившие на ноги разрушенную промышленность, ходили у этих орденоносцев с именными наганами и маузерами в заместителях и помощниках, преподавали в высших учебных заведениях, безуспешно стараясь втолковать буйной «камсе» двадцатых годов разницу между синусом и косинусом. Именно их, «касту старых специалистов царской России», непорочное партийное руководство назначило виновными за «внезапно открывшиеся» провалы в хозяйственной и военной политике.
Первым шагом в этом направлении стало «усовершенствование» законодательной базы. Промышленный саботаж и причинение ущерба государственному и общественному имуществу, совершенные в контрреволюционных целях, пунктами 7 и 9 ст.58 УК РСФСР приравнивались к вооруженному восстанию и попытке захвата власти и влекли за собой наказание в виде «высшей меры социальной защиты» с конфискацией имущества, «с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет». В период «военной тревоги» Президиум ЦИК СССР секретным постановлением от 4 апреля 1927 года приравнял к государственным преступлениям «небрежность как должностных, так и всех прочих лиц, в результате халатности которых имелись разрушения, взрывы, пожары и прочие вредительские акты», что позволяло толковать 58-ю статью широко и вольно. ОГПУ предоставлялось право внесудебного рассмотрения дел по указанным преступлениям. А в январе 1928 года Верховный суд СССР разъяснил, что и доказывать контрреволюционный умысел нет надобности, коль речь идет о вредительстве и «политическом бандитизме».
23 июня 1927 года И.В. Сталин телеграммой направил председателю ОГПУ В.Р. Менжинскому указание вплотную заняться поисками «шпионов», предпочтительно английских, и особливо в военных кругах:
«Мое личное мнение: 1) агенты Лондона сидят у нас глубже, чем кажется, и явки у них все же останутся, 2) повальные аресты следует использовать для разрушения шпионских связей, для завербования новых сотрудников из арестованных по ведомству Артузова и для развития системы добровольчества среди молодежи в пользу ОГПУ и его органов, 3) хорошо бы дать один-два показательных процесса по суду по линии английского шпионажа, дабы иметь официальный материал для использования в Англии и Европе… 6) обратить особое внимание на шпионаж в военведе, авиации, флоте».
«Наследники Дзержинского» немедленно приступили к отбору подходящих фигурантов для вывода на открытые судебные процессы. Было бы указание, а кандидатур хватало: на одной шестой части суши проживало еще почти 1,5 миллиона «буржуазных спецов» (из них 30–40 тысяч инженеров). Самим фактом своего существования они отравляли жизнь «трудящимся», мешая «немедленно определить коммунизм на живую базу». Поэтому «контрреволюционные заговоры» выявились одновременно во всех отраслях промышленности, на транспорте, в Государственном банке, в кооперации, торговле, в вооруженных силах, академических учреждениях.
В ходе подготовки первого по календарю Шахтинского спектакля 1928 года, официально называвшегося «Делом о контрреволюционной деятельности в Донбассе», кроме терминов «саботаж» и «контрреволюция», родилось универсальное понятие «вредительство». Оно означало любое действие или бездействие, приведшее к аварии на производстве, поломке ценного оборудования, перерасходу средств, невыполнению, выполнению или перевыполнению плановых показателей и внеплановых обязательств — зависит от того, с какими целями не выполнялось или перевыполнялось. Начинание с энтузиазмом поддержал молодой зубастый пролетариат, тоже желавший иметь теплый кабинет и чем-нибудь руководить: «Почему не допускаются молодые специалисты на должности старых спецов, не есть ли это провокация с их стороны?»
Целью вредительской деятельности было путем «создания диспропорций», дезорганизации производства, «внесения ошибок в чертежи», устройства взрывов и поджогов «вызвать всеобщий хозяйственный кризис в стране, приурочив его к моменту нападения на советскую землю империалистических армий», и способствовать поражению Советского Союза в войне с интервентами. Самым изощренным вредительством было то, «следов которого незаметно», а, наоборот, предприятие, цех, шахта числится в передовых и «внешне производит весьма хорошее впечатление» — значит, «спецы», демонстрируя лицемерно-показушную преданность делу социалистического строительства, а в душе оставаясь «лакеями буржуазии», готовят эти предприятия к передаче «старым хозяевам».
Причиной, побудившей инженеров «портить вентиляторы», была, как объяснил товарищ Сталин, зависть «служилого элемента» к успехам социалистического строительства, к повышению благосостояния рабочих и крестьян, обида за мизерабельность своего существования: «Будучи вышибленными из колеи и разбросавшись по всей территории СССР, эти бывшие люди расползлись по нашим заводам и фабрикам, по нашим учреждениям и торговым организациям, по предприятиям железнодорожного и водного транспорта и главным образом — по колхозам и совхозам. Расползлись и укрылись они там, накинув маску «рабочих» и «крестьян», причем кое-кто пролез даже в партию.
С чем они пошли туда? Конечно, с чувством ненависти к Советской власти… Пойти в прямую атаку эти господа уже не в силах. Поэтому единственное, что им остается делать, — это пакостить и вредить рабочим и колхозникам, Советской власти, партии».
И он, скарёжен классовою злобою, идет неслышно портить вентилятор, чтобы шахтеры выли, задыхаясь по забоям, как взаперти мычат горящие телята.
Выдающийся металлург, автор гидравлической теории пламенных печей, профессор В.Е. Грум-Гржимайло отмечал, что в стране имеется всего 21 инженер-оптик, из них 15 уже арестованы, а в записке в Президиум НТУ ВСНХ от 18 июля 1928 года вполне открыто изложил свои взгляды:
«Учение Маркса есть отсталое учение, уже потерявшее всякую под собой почву. Оно было создано в период расцвета мускульного труда и почти полного отсутствия технического знания и промышленности. Теперь картина резко меняется, и я совершенно убежден, что через 50 лет никакого пролетариата не будет. Как труд рабов, необходимый в древние времена, заменился работою пара и гидравлической силы, так труд пролетариата заменится электричеством. Наш инженерный идеал, зарю которого мы уже видим в железопрокатных заводах Америки, есть завод без рабочих. Это даст людям такое обилие жизненных ресурсов, что в классовой борьбе не будет смысла. Капитализм прекрасно справляется с задачей насаждения этой будущей культуры: гражданин САСШ уже сейчас в 12 раз богаче русского и во столько же раз лучше обеспечен жизненными ресурсами. Из сказанного очевидна одиозность диктатуры мозолистых рук… Большевики излечат русских от национального порока — беспечности — и, как следствие ее, расточительности. За это стоит заплатить. И вот почему я приветствую этот опыт, как бы тяжелы ни были его последствия для современного мне поколения».
