Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - МакКаммон Роберт Рик

Для меня писательство — это величайшая свобода. Я не использую в работе планы или наброски. Как правило, я не знаю, что будет происходить между одной точкой повествования и другой, хоть я и вырабатываю так называемый «указатель сцен» — этакую дорожную карту произвольной формы. Писательство — это большое приключение, паломничество в неизвестность. Иногда странствие проходит в ночи, и тогда вы ненадолго теряете дорогу. Но, когда вы доберетесь до пункта назначения и увидите свет в окнах домов, вашу радость будет невозможно описать.

Некоторое время назад я почти было сдался. Мне до смерти обрыдло слышать, будто я — «Стивен Кинг для нищих», что «забрёл на территорию Кинга и Страуба» и что я плагиатор и халтурщик без собственного стиля. Я чуть было не послал всё к чёртовой матери, и какое-то время просматривал объявления о найме, пытаясь понять, чем ещё я мог бы заняться.

Когда я опустился на дно этого пруда, я понял, что больше ничего не умею — только писать. К добру иль к худу, но я был женат на писательстве и должен был продолжать заниматься любимым делом, что бы там мне ни говорили.

Итак, вот к чему мы пришли.

Я не всегда хотел писать романы ужасов.

Моя новая книга, «Моё!», не является романом ужасов в его сверхъестественной ипостаси, хотя, безусловно, представляет собой описание ужасов реального мира. Следующим я могу написать роман-фэнтези. Также у меня есть начальные наработки научно-фантастической книги. Я планирую создать историю любви (своего рода), действие которой развернётся в первом десятилетии 17-го века. А ещё я могу написать книгу о дальнейших приключениях детектива Дюпена — персонажа, придуманного Эдгаром По. Как бы то ни было, но суть в том, что писательство — это свобода. Свобода идти куда угодно, быть кем угодно, видеть что угодно и заниматься чем угодно — и я понятия не имею, где пролегает граница.

Как я говорил выше, возможно, мне удастся написать книги, которые будут лучше других моих книг. Но одно я могу сказать наверняка: я не собираюсь повторяться. И не собираюсь прекращать попытки улучшить свои навыки писателя. Легко сказать — трудно сделать. Я знаю, где искать объявления о найме; я видел их серую торжественность, их приглашение в мир замков и ключей. Я там не приживусь.

Мне снова хотелось бы поблагодарить Пола Майкола и чету Лэнгов за прекрасную работу над опубликованным в «Дарк Харвест» изданием «Лебединой песни». А также за предоставленную мне возможность понять, что дьявол кроется в деталях. Прошлое — это вступление. Отсюда мы и двинемся вперёд.

Перевод: Е. Лебедев

Письмо Роберта Маккаммона, знакомящее читателей с романом «Моё!»

Дорогие читатели.

Хочу воспользоваться подвернувшейся возможностью и представить вам свой новый роман — «Моё!»; в мае издательство «Покет Букс» планирует выпустить его в твёрдом переплете.

Приступая к работе, я собирался написать историю о привидениях. А когда закончил, у меня получилось «Моё!» Не совсем та книга, за которую я брался, и, определенно, не история о привидениях в их привычном понимании. И всё же эта книга — о них, о призраках. В «Моё!» речь идёт об ушедшей эпохе и женщине, которую преследуют призраки минувшего. О женщине, которая умерла, но продолжает жить.

Мери Террор, женщина, потерявшаяся во времени. Она тоскует по дням радикальной воинственности и подпольной журналистики. По эпохе ультрафиолетовых плакатов, пинцетов для «косяков», клубничных благовоний и психоделических грез. Словно прикосновения старого любовника, она вспоминает насилие тех времен: столкновения со «свиньями» в университетских городках, бомбы «Нелегальных синоптиков», ярость «Чёрных пантер», холодную расчётливость Симбионистской армии освобождения. Её братьев и сестер по банде — по яростной банде «Штормовой Фронт» — уже давно нет в живых. Ту банду в 1972 году уничтожила полиция. Во время перестрелки Мери лишилась своего ещё не рождённого ребенка. Ей самой удалось вырваться из того ада, и с тех пор она живёт одна, пытаясь сбежать ото всех убийств её прошлого. В своей комнатушке она беседует с Богом и внимает его повелениям, изрекаемым со скоростью 33,3 оборота в минуту. Она выжидает, словно свернувшаяся кольцами змея. Вокруг неё — целый арсенал оружия, и она жадно принюхивается, пытаясь уловить в воздухе горький, ненавистный запах «свиней». Мери Террор безумна. Мери Террор смертельно опасна.

И Мери Террор хочет ребёнка.

Что стало с теми детьми 60-х, которые выучили язык ненависти, которые клялись на своих окровавленных манифестах и уверяли, что никогда не сдадутся? Что стало с теми уцелевшими душами, когда стрелки часов их жизни промчались через день, и наступил вечер — быстрый, жестокий и заполненный одиночеством? Что с ними стало, когда мир отвернулся от них?

Многие изменились. Они отложили брюки-клёш, обрезали волосы и влились в общий поток. Поток, который всегда устремляется в будущее. Многие женились, вышли замуж, обросли семьями. Теперь им не даёт покоя рэп и мысль, что их дети подсели на наркотики. Они пошли дальше.

Но Мери Террор, с кровью на руках и тьмой в сердце, видит смысл жизни совсем в ином. Она хочет обратно — в запутанный лабиринт прошлого. Обратно в царство бомб, оружия и скоростных шоссе, которые через населённые призраками земли ведут к мечтам о славе.

Мери Террор собирается в обратный путь. Она жаждет вернуть утраченную молодость и свои дни в Штормовом Фронте — лучшие дни её жизни.

И на сей раз у неё на руках будет ребёнок.

Пусть даже не её.

Итак, о призраках ли эта история? Да. Я думаю, что «Моё!» именно о них. О призраках места и времени. О призраках прошлого, чей шёпот доносится с пожелтевших страниц журнала «Роллинг Стоун». Странствие Мери Террор вот-вот начнётся. Странствие в страну, где прошлое и настоящее сошлись в жестоком и беспощадном поединке.

Перевод: Е. Лебедев

Роберт Маккаммон рассказывает, как написал роман «Они жаждут»

С моим четвёртым романом, «Они жаждут», я решил отбросить всякое стеснение и выложиться на все сто.

Собственно говоря, «Они жаждут» зарождался как роман под названием «Голодные». Действие разворачивалось в Чикаго, и там фигурировала банда вампиров-подростков. Я настрочил где-то две сотни страниц, прежде чем почувствовал, будто упёрся в какую-то стену. Когда возникает подобное ощущение, вместе с ним приходит осознание, что работа идёт не так, как следует. В таком случае необходимо отложить рукопись и поразмыслить. И, доложу я вам, решение избавиться от двухсотстраничной рукописи и начать всё с чистого листа — это одно из тех решений, от которых на коже выступает холодный пот.

Мне был нужен роман про вампиров, с огромным числом персонажей, действие которого разворачивалось бы в городе, где возможно всё, что угодно. Ах, Лос-Анджелес… Город Ангелов. Юность Нетленная Воцарится на Веки Вечные, Аминь.

В общем, я начал работу с нуля, и на свет появился роман «Они жаждут».

Мне всегда было интересно встречать людей, которые читали «Они жаждут» и при этом живут в Лос-Анджелесе. Как правило, они хотят знать, долго ли я прожил в их городе. Ведь, чтобы верно описать все те улицы и достопримечательности, мне, само собой, следовало быть его коренным жителем. А правда в том, что я приезжал в Лос-Аджелес на выходные и провёл там напряжённое исследование. С картой в руке я колесил во взятой напрокат машине по магистралям и посетил все те места, которые, как я уже решил, должны быть в новой книге. Это был мой первый визит в Лос-Анджелес. Я приехал туда один и остановился в отеле «Хиспаник» в деловой части Лос-Анджелеса. Этот отель якобы служил Меккой для знаменитостей 1920-х годов. Во всяком случае, так говорилось в путеводителе. В своё время в нём снимал номер-люкс сам Рудольф Валентино. Боюсь, сейчас бы он это место не узнал.