Тим Керби - Почему Россия? Мой переезд из американского дома в гетто в российскую хрущёвку в Москве
Мой друг Лоуд однажды заметил, что если обычные люди считают что-то дерьмом и огорчаются этому, то кливлендцы, считая что-то дерьмом, радуются этой дерьмовости. Поэтому все не так уж и плохо, в Кливленде полно саркастичных людей, и, мало того, наши фанаты американского футбола вообще уникальные люди. Когда фанаты соперничающих команд встречают друг друга, большинство из них говорят что-то вроде: «Кливленд – отстой», или «Мы номер один», или «Мы надерем вам задницу». Фанаты из Кливленда просто говорят: «Пошли на х**!» и больше ничего.
Без Кливленда у меня не было бы того чувства юмора, который я использую каждый раз выступая публично. Если вы хотите узнать побольше о менталитете жителей Ржавого пояса Америки, то я рекомендую вам посмотреть видео группы Red Letter Media. Они выступают с критикой фильмов, и их черный юмор, родившийся у Великих озер, для меня родной.
К счастью, с тех пор как мои родители переехали в местечко под названием Аштабьюла (я своими глазами видел на одной старой советской карте написание через ь), на участок земли, которым владел еще мой дедушка, я могу навещать своих родителей не посещая Кливленд. Аштабьюла производит на меня диаметрально противоположное впечатление, она гораздо ближе к тому радужному образу Америки, который сидит в головах у русских.
Во-первых, черные и латиносы в Аштабьюле не испытывают расовой ненависти. Там нет гетто и нет ментальности гетто. Люди хорошо ладят между собой.
Во-вторых, люди там гораздо приятнее и отзывчивее. Район Аштабьюлы – это кусочек старой Америки, с семейными фермами, загородными домам и, что главное, полным отсутствием полиции. На весь район, где живут мои родители, есть один полицейский, да и тот любит вздремнуть. В Америке, где нет полиции, царят мир и покой.
Мой отец любит рассказывать историю о том, как он увидел оленя во дворе, схватил ружье и выстрелил в него прямо из окна. У некоторых соседей во дворе стоит старый трактор, на котором написано «дерьмо» и вокруг валяется столько всякого хлама, что не видно хваленого американского газона.
Есть сосед-фермер, который кладет яйца в холодильник и можно запросто прийти, взять сколько нужно и оставить деньги в кружке. Эту кружку никто не охраняет, но эти деньги никто никогда не ворует. После жизни в гетто в это трудно поверить. В гетто крадут все, абсолютно все! В гетто у меня крали вещи назло, чтобы просто сломать на моих глазах. (Такое часто со мной случалось, пока я не научился драться и пугать окружающих).
Аштабьюла – фантастическое место, и я горд, что я так или иначе связан с ним. Если бы хотите увидеть старые добрые времена золотой Америки, то вам нужно ехать туда, а не в Майами или Нью Йорк.
Остается неясным, уехал бы я из Америки, если бы вырос в Аштабьюле? Я не знаю. Когда мне было восемнадцать, я был молод и очень хотел путешествовать по миру. Я не думаю, что это было каким-то образом связано с тем местом, где я вырос.
Хотя мне очень нравится Аштабьюла, там очень мало рабочих мест. Там трудно заработать деньги. Деньги, безусловно, не главное, но еду и бензин надо на что-то покупать.
С другой стороны, если бы я провел счастливое детство в этом милом уголке, то, возможно, захотел бы вернуться туда, несмотря на трудности в поиске работы.
Тем не менее, это уже слишком поздно. Россия придала смысл моей жизни, из нее я не уеду, а Аштабьюла подарила мне надежду на будущее Америки, прекрасную жизнь моим родителями и чудесную возможность проводить отпуск в той Америке, о которой так много говорят русские, но которой я не видел в своем детстве.
Заключение
Я подумал, что в конце книги было бы неплохо еще раз, но кратко изложить содержание этой книги.
1. Мое отношение к Америке
– Во-первых, позвольте мне снова сказать, что в возрасте восемнадцати – двадцати четырех лет я несправедливо обвинял Америку во всех своих бедах, точно так же как российские либералы винят Россию во всех своих проблемах. Я приношу официальные письменные извинения Америке-стране (за исключением ее правительства) за то, что вел себя иррационально и несправедливо по отношению к ней. Со временем я стал все больше любить и ценить Америку, но если бы я не уехал из нее и не взглянул бы на нее под другим углом, то я, скорее всего, так и остался бы неудачником, ненавидящим свою страну, таким же отвратительным и мерзким как российские либералы.
Я по-прежнему не испытываю большой симпатии к Кливленду, но чудесный деревенский район Аштабьюла, где живут мои родители, великолепное место, и я рад быть его частицей и обожаю проводить там время.
– Меня часто спрашивают, чувствую ли я себя русским. Я отвечаю, что испытываю смешанные чувства: я не чувствую себя, ни стопроцентным жителем Среднего запада/Ржавого пояса, ни настоящим русским. Поэтому я останусь огайцем до самой моей смерти, просто не стопроцентным огайцем, но и так же до самой моей смерти я тоже буду отчасти уже и русским.
– Я не сильно скучаю по Америке-стране, ее укладу или быту, как принято говорить. Но я скучаю по очень большому числу людей: в Америке у меня фантастические друзья и семья, которых мне пришлось оставить в Огайо.
– Меня часто спрашивают, откажусь ли я от американского гражданства. Я мог бы сделать это, только если бы какая-то действительно важная должность в России потребовала этого. Но, так как мои шансы стать губернатором в России крайне невелики, то я отвечаю «нет». Не откажусь. Кроме того, я люблю своих родителей, и если я откажусь от гражданства, то я скорее всего никогда не увижу их снова. Моя мать слишком плохо себя чувствует, чтобы летать на самолете, поэтому если я не приеду к ней, то не смогу ее больше увидеть.
– Во-вторых, в отличие от России, где правит коллективный менталитет, в Америке конструктивная критика правительства считается (или считалась) обязанностью каждого гражданина. Вы, возможно, считаете меня предателем моей страны, но американцы старой закалки, в принципе, могли бы видеть во мне ответственного гражданина своей страны.
– В-третьих, моя работа состоит в том, чтобы анализировать происходящее на Западе и помогать русским в понимании этих событий. Я не люблю хвастаться, это вообще нехорошо, но, очевидно, мне удается делать этот межкультурный перевод лучше, чем многим. Если я не смогу ездить на Запад, то как я смогу изучать его жизнь и делиться своими наблюдениями с людьми из бывшего СССР? Я не могу быть «мостом между Востоком и Западом», как меня иногда называют, если убрать одну половинку моста.
– В-четвертых, повторю еще раз для троллей: даже если бы захотел снова вернуться в США, то не смог бы. Поэтому сохранение американского гражданства – это не запасной план. Если я вернусь в Америку, то меня ждет работа в Макдональдсе, и ничего более. Я отдал свою молодость России и я застрял в ней навсегда.
– В-пятых, моими хобби, такими как оружие и создание военных сражений в миниатюре в рамках игры Warhammer 40k[12], гораздо легче заниматься в Америке. Но там легче заниматься любым хобби.
2. Почему я уехал из США
– Вторжение полиции в мой дом и обыск без ордера, являющийся нарушением Конституции. Это событие уничтожило священный договор между мной и США, как это определяется самой Конституцией. После этого я больше не испытывал чувства долга по отношению к американскому правительству.
– Только во время работы над этой книгой я понял, что когда сеть АЗС «Marathon» вытеснила с рынка всех независимых владельцев АЗС, то она не только украла наш семейный бизнес, но и мой бизнес, мое будущее. Я был наследником той автозаправки и довольно большого числа земельных участков, но все это отобрала у меня гигантская корпорация и грабительские налоги. Обе мои бабушки получили в наследство большие суммы денег, смогли купить собственные дома и землю, но медицинские расходы и налоги съели все накопления, и они умерли в нищете. Я должен был стать владельцем АЗС, механиком, без кредита на образование в колледже, живущим американской мечтой, но правительство и «Марафон» отняли у меня все. Я хочу получить назад нашу заправку и ту землю, что заработал мой дед!
– Судя по примеру моих дедов, я могу всю жизнь вкалывать на работе, а потом потерять все в старости. Но, насколько я знаю, вы тоже потеряли все в 90-е.
– Я не согласен, ни с политическим курсом страны, ни с либерализмом в целом. Мои взгляды находятся в постоянном противоречии с американским обществом на самом глубоком уровне, поэтому я не могу смотреть, ни новости, ни передачи о политике. Американцы – индивидуалисты, главным фактором при принятии решения в области морали для них являются «их собственные права как индивидуумов», в то время как для меня таким фактором является «возможность для страны стать великим государством/империей». В своей основе мои политические взгляды, по непонятной причине, очень восточные.
