Отар Кушанашвили - Эпоха и Я. Хроники хулигана
Он прочел мою колонку про «Полные нулевые» и изъявил волю предъявить миру свои на сей счет соображения.
За десятилетку, которую я благодарил, по суждению СШ, ничего не изменилось, ибо подарить ее стало не за что.
Невозможно смолчать, но я в конце отвечу.
В одном мы совпадаем: его, как и меня, настораживают вопли о гражданском обществе, издаваемые людьми, самих себя назначившими людьми небесной праведности. Его, как и меня, раздражает, что теперича каждый – политолог, и у каждого своих пятьсот неосторожных конспирологических версий. Шнур, посыпая речь любимым матом, называет эту пандемию «спиритическим, б…ь, сеансом», виня во всем социальные сети, строго говоря, назначенные, чтоб дурить, «е…ь мозг».
Строго рассуждая, Шнуров должен был перестать волноваться из-за общественного мнения три миллиона долларов назад, а у него уже пять. Чего трепыхаться? Когда б не знать его, можно принять даже и за буржуина, играющего в сермяжность.
Он если не убежден, то и не спорит с тем, что эти десять лет прошли под знаком «Ленинграда».
Я как раз так не считаю. Да, ярко, да, праздник, но какие-то избыточные яркость и праздничность. В кубе. А такая избыточность всегда полагается на чудодейственную силу абсурда.
Его видение «полных нулевых» – ярмарочное, мутноглазое. Поправлюсь: красноглазое.
«Полные нулевые», по нему, символизируют дорогостоящее растение.
Шнур, сам по себе, весь про согласие с человеческой долей. Как и я, он не понимает, почему все ноют: «Когда-то тебе должно быть хорошо? Просто на бытовом уровне».
Игра в трагизм стала трендом, за собой он ослабления сердечного жара не заметил.
Зато заметил, что веселых песен, корреспондирующих с твоим хорошим настроением, все меньше становится, даже попса поет. «Хотя б для блезиру баланс, что ли, блюли».
Повседневность бывает и доброй. К нему – точно… А остальные, что, слепорожденные, из гранита.
То есть кризис Шнура, конечно, долбанул, но жизнелюбия не лишил, и он продолжил, после летучей прострации, врачевать отчаявшихся.
По его суждению, нулевые стали триумфом манерных, чему споспешествовали и все эти фейсбуки, приватизировавшие все живое и не умеющие рождать идеи. Между нами, я тут с ним не очень готов спорить: виртуальность все же часто мусорная свалка исполинских размеров, участников которой делает счастливыми только одна вещь: возможность мешать все с дерьмом.
Некогда порочный, теперь тоже не херувим, но порокам предающийся много реже в нулевых видит еще один изъян: всем начхать на мелодию, все помешаны на стиле: «в ванной промычать нечего». Только братовья Меладзе стоят за Мелодию.
Шнур аллергически воспринимает нулевые, потому что не приемлет состав атмосферы, звук, способ распространения звука в атмосфере, напичканной воркотни!.. Где в музыке одна прямая бочка и «Новая волна» со старперами.
…Если не знать за Шнуром искренности как генерального свойства, он может показаться вам ходячим набором пошлости.
Потому как – КАК можно считать «День опричника» краеугольным событием нулевых?
...Неправда, что СШ сейчас переживает ренессанс.
Он не пропадал, не уходил; брал тайм-аут, это да, потому что приучен думать.
В другом направлении, нежели я, но и у него, и у меня, в конце концов сбылись мечты.
Просто мечты разные.
Пугачева
В ситуации с судом между мной и Пугачевой очень интересно проявило себя ее окружение!!! Помните период, когда Филипп уволил своего директора Олега Непомнящего? Когда услышал, как по параллельной телефонной линии (как говорят) Непомнящий кому-то сказал: мол, Филипп меня зае… После этого к кому из прессы пришел уволенный? Ко мне. С нижайшей мольбой помочь ему вернуться к Киркорову. Он «вылизал» мне все, на что был способен (я настаиваю на этих формулировках). Я помог ему вернуться, напечатав в журнале «МузОбоз» интервью с ним, где каждая строчка говорила: «Киркоров – единственная звезда в нашей стране, я хочу к нему вернуться». И я был потрясен тем, что в суде он начал с морального утверждения, что вся наша журналистика некомпетентна и непрофессиональна. Хорошо, я был не прав, но я ведь извинился. Хватит меня топтать, профессиональный я или нет, разберутся те, кто газеты читает.
Эта программа была записана летом прошлого года, и по прошествии времени я забыл, какую нес ахинею. Галиматья такой крайней степени сгущенности из моих уст исходит очень редко, обычно исходит галиматья среднего уровня, я люблю выпендриться. Когда ее все-таки дали в эфир и я узнал о реакции Аллы, то сначала подумал: Господи, какая реклама! Это же надо было додуматься, пацана (известного определенной части публики своим языком) так раскручивать живому памятнику!
Люди, которые плохо относятся к Алле, говорили мне тогда: «Лучше бы ты сказал, что ты выстрелил в нее из пистолета и не попал». И они же мне сказали, что она действительно не отклоняет предложения по баллотированию на пост министра культуры. И достаточно убедительно объяснили, что и почему. Ей нужно было начать с яркого показательного процесса: эрозия нравов, спровоцированная модной ньюсмейкерской журналистикой, – это угроза нашим детям!
Во-первых, даже те, кто относился ко мне, как к Мюнхгаузену, если бы я подтвердил эту историю в суде, все равно бы не поверили. Во-вторых, я поехал чуть ли не на следующий день в тур с «Партийной зоной» по нескольким городам. В местной прессе – перепечатки статей об этом процессе. В отелях я – как Гарри Барлоу во время презентации своего сольного альбома. Девчонки дежурят у входа: «Отар, мы с тобой, мы против Аллы». Я не спекулировал на этой ситуации и говорил: «Я был не прав». Кстати, водитель мой мне как-то говорит: «Если бы я наврал, то никогда бы не сознался в этом».
Мы перелетали из Иркутска в Кемерово, чтобы попасть в Новосибирск. И в самолете популярнее меня по частоте матерных упоминаний был только пилот, который неровно вел самолет. У всех были «Аргументы и факты» со статьей об этом суде, и люди подходили ко мне с просьбой расписаться прямо на газете. Вот ответ на вопрос, как стали люди ко мне относиться. Люди, к нашему с тобой сожалению, в большинстве своем хотят смотреть шоу. Все остальное на заднем плане. Если бы даже в статье ты явно написал: «Кушанашвили – пид…с», люди бы все равно подошли ко мне и сказали: «Распишитесь, это про вас. Представляете, про вас написали пид…с, а вы здесь сидите!» У нас не моральный подход к написанному, а фактологический.
Деловые качества Аллы Пугачевой не просто стремятся к нулю, они нулевые, и нет никакой корреляции между статусом идола и умением даже пресловутые чипсы продать.
Не надо обижаться. Я тоже не деловой человек, уж на что персона выдающаяся.
Алла проявляет минимальную компетентность или максимальную некомпетентность в ведении дел.
Вот и радио «Алла» пришел карачун.
Здесь даже доказательной базы не надо никому, кроме самых оголтелых поклонников-адептов-апологетов, предъявлять: настолько некачественным было само радио.
Плохое.
Слабое.
Диссонирующее со статусом идола, предполагающим заоблачное качество.
Скажут, не придирайся, она выполняла там декоративную функцию. Но во-первых, за такие деньги я вам любую функцию исполню, а А. П. обуяна жестокой страстью к баблосу, и я не говорю, что это ненормально, заметьте, я просто знаю, что такая жестокая страсть не помогает явить прилежание на работе. Во-вторых, если и выполняла означенную декоративную функцию, то плохо.
Слабо.
И здесь не в нравственной физиономии дело, а в деловых характеристиках. А. Б. П. – величайшая дама, но никчемный бизнесмен. Практически все, что она спела (правда, лет десять тому), обрело статус мгновенной классики, а все, что она подписывала, обратилось в прах, в мгновенный классический прах.
Ее живописные встречи в студии с живописными подхалимами – это даже не интервью. Ну как А. Б. П. может брать интервью у Тимура Родригеса? Парень очевидно страдал во время беседы, как и Стас Михайлов, бо как и тот, и другой, шифровальщики вакуума милостию Божией, могут давать интервью самой А. Б. П.?!
Ее попытки всякий разговор с артистом Чмошкиным, не умеющим ни разговаривать, ни петь, обратить в экзистенциальный поединок, слушался не слегка, а очень комически.
А передача, где А. Б. П. искала таланты и нашла, например, девицу с рефреном: «Холод, грязь, ветер, кромешный мрак. Вот как-то все вот так!» – это пи… это венец был!
А Боря Моисеев, тонущий в любви к себе и к собственной манере речи, как ди-джей?! Ну как не порадеть родному человечку?!
Я все ждал, когда же гендиректором топорной станции станет Галкин. Не успел.
Жаль.
Пусть плохое радио было. Слабое. Но ничем не хуже других.
Кроме того, на котором работаю я.Киркоров
Не то чтобы песни Киркорова вторгались в меня, и я сейчас, через пару минут, допишусь до того, что я «по ним выстраивал свою жизнь», что они суть «документ эпохи»… хотя мне и дан высокий дар концептуализировать на пустом месте, но не до такой же степени.
