Газета Завтра - Газета Завтра 241 (80 1998)
Игорь Ляпин НА ЗЕМЛЕ КОБЗАРЯ ( “культура без границ” и границы без культуры )
Я ЕДУ МОСКВОЙ мимо гостиницы “Украина” по набережной Тараса Шевченко к Киевскому вокзалу. Нарочно не придумаешь такой маршрут! Домой заскочил на минутку, только за чемоданом. А уезжал из Союза писателей второпях, прямо с заседания секретариата. Писатели наши наперебой передавали приветы своим украинским собратьям. Еще бы: сколько лет прожили в тесном творческом да и просто человеческом общении, сколько произведений друг другу перевели! А литературные праздники? На Пушкинском - вместе, в Тарханах у Лермонтова - вместе, в Константинове у Есенина - вместе. А Дни литературы в Грузии, Армении, Молдавии, Туркмении, Узбекистане, Киргизии?.. Всюду были рядом, смотрели друг на друга, слушали друг друга. И ведь, казалось, слышали… Конечно, потеряв голову, по волосам не плачут. И все-таки забыть невозможно: Дом творчества в Ялте - общий, на Рижском взморье в Дубултах - общий, волошинский Коктебель - общий. Разве я забуду, как за одной стеной у меня стучал на машинке Анатолий Преловский, за другой - Иван Драч, Киргиз Асан Джакшылыков смотрел вокруг по-детски восторженными и по-восточному мудрыми глазами, и столько же света и мудрости было в его рукописи, которую он принес мне для перевода. Его душа оказалась столь близкой и понятной мне, что я полюбил его, как брата. Теперь Асан стал классиком киргизской литературы, а эта небольшая книжица, как и многие другие, стоит у меня на полке, свидетельствуя, что, как ни крутите, что ни говорите - была дружба народов, была дружба литератур. И не на словах, а в самом Слове, как, впрочем, и в деле.Я еду в Киев на международный Шевченковский праздник. Еще в Союзе писателей повстречался поэт Евгений Нефедов:- Слушай, увидишь Бориса Олейника, обязательно скажи ему, что стихи его получил и уже перевел, теперь думаю, где лучше их напечатать…А известный наш критик Владимир Бондаренко, с которым мы вместе были недавно на съезде писателей Белоруссии, протягивает свежий номер газеты “Завтра”:- Игорь, в Киеве наверняка будет Владимир Некляев, мы как раз его подборку опубликовали, Юра Кузнецов перевел. Передай, пусть порадуется.А Владимира Некляева, замечательного поэта, на том съезде избрали председателем Союза писателей Белоруссии. Торопливо сую газету в портфель - и побежал. А в голове уже мелькает: Борис Олейник переводил на украинский Егора Исаева. Неизменный член приемной комиссии, недавно ушедший от нас, Николай Котенко - на русский романс Олеся Гончара. А сколько книг украинских писателей в свое время перевел на русский Вячеслав Горбачев! Председатель нашего Союза писателей Валерий Ганичев, много делающий для духовного единения славянских народов, славянских культур, третьего дня разговаривал с главным редактором издающегося в Минске журнала “Всемирная литература”. А суть разговора такова:- Братцы, прочитал рукопись киевского писателя Александра Сизоненко - замечательная вещь. Очень рекомендую. Если нужно, готов написать предисловие.Ганичеву тоже есть что вспомнить. За его плечами “Молодая гвардия”, “Комсомольская правда”. Кто из писателей огромного нашего Отечества проходил мимо этих изданий? “Роман-газету” он до сих пор через все рифы проводит. Кстати, Борис Олейник в прошлом году был лауреатом этого любимого народом журнала. Председатель наш сам пуповиной связан с Украиной. Николаев, Херсонщина - это края его детства и юности. И могилы родные у него там есть, и родичи… Не на пустом же месте родилась книга “Флотовождь”, посвященная могучему сыну России, адмиралу Ушакову, крепко-накрепко связанному судьбой с Черноморским флотом. Валерий Ганичев - ученый муж, академик, доктор исторических наук, сопредседатель Всемирного Русского Собора. Но у него даже язык не повернется научно обосновывать то, что каждый нутром должен чувствовать. И он с улыбкой говорит:- Ничего себе: председатель Союза писателей России - с Херсонщины, первый секретарь Союза Игорь Ляпин - с Днепропетровщины. А возьмите фамилии наших секретарей: Баранова-Гонченко, Дорошенко, Бондаренко… Ну считайте нас отделением Союза писателей Украины - только давайте будем вместе делать общие добрые дела, а не отворачиваться друг от друга…Поэт Валентин Сорокин, курируя в Союзе писателей национальные литературы, еще является и проректором Высших литературных курсов при Литературном институте имени А.М.Горького. Он как начал мне перечислять, кому на Украине приветы передать! А это все - его выпускники. И о каждом, как о брате родном говорит.Украина - это и моя родина… Это мой Никополь. Это детство и юность. Это школа с учителем в застиранной гимнастерке, техникум, в который ездил на рабочем поезде. Старая площадь, на которой три века назад Богдан Хмельницкий был избран гетьманом Украины. Это возрожденный из руин Южно-трубный завод с его обжигающими печами, грохочущими прокатными станами и, несмотря ни на что, романтичными ночными сменами. Днепр, речка Лапинка, плавни с вербами в два обхвата, рыбацкие костры. Первое литературное объединение при городской газете. Сотрудник газеты, признанный журналист Олесь Корниенко. Милый Александр Сергеевич! С каким участием и любовью он смотрел на нас! Украинский писатель Степан Чернобривец - первый, кто рассказал мне о Литературном институте. Отслужив в армии и уже став студентом этого института, я тосковал по родному городу.В моей душе твой щебет соловьиный,Твоих заводов огненная жизнь.Речь русская и мова УкраиныВ твоем певучем говоре слились…Беленькие хатки-мазанки под соломенными или камышовыми крышами так и стоят перед глазами. Потом ко всему этому добавились батькина могилка и постаревшая мама. А еще добавилась граница.И к радости побывать в родных краях примешивается чувство какого-то внутреннего напряжения. А, собственно, чего напрягаться? Ну, спросит пограничный контроль, с какой целью в суверенную Украину еду. Ну, таможня в сумке покопается. И что? В Африку летел - те же процедуры. Там же не задевало, там же спокойно к этому относился. Конечно, не дело, когда родные люди в одночасье становятся гражданами разных стран. Да теперь уж чего об этом! Поезд ушел.Поезд Москва-Киев набирает скорость. Проводница прошла, сдал ей билет, заплатил за постель три карбованца, и только тут соображаю, что в купе я один. Наверное, впервые в жизни! Прошел по вагону. Действительно, полупустой. Даже как-то неуютно стало. Под Воркутой, в Кузбассе, Ростове люди на рельсах сидят, требуют заработанное, кровное, поезда не пропускают, а тут такие порожняки гоняют! И то плохо, и другое нехорошо. Вот она, разобщенность. Вот как оно, когда врозь.ПЕРЕД САМИМ литературным празднеством по инициативе Союза писателей Украины была проведена конференция “Культура без границ”. Это жареный петушок проснулся и начинает всех нас потихоньку поклевывать. Все начинают понимать, что чего-то не хватает. Пришло ощущение, что границы государственные пролегли не только по колхозным полям, но и по великому духовному полю. Белорусские писатели не знают новых произведений своих украинских, русских коллег, не говорю уже о более далеких собратьях. И мы в России не видим белорусской или украинской книги, польской или болгарской, армянской или литовской…Ну-ка вспомним, сколько писателей получили мировую известность во многом благодаря переводам на русский язык: Расул Гамзатов, Чингиз Айтматов, Кайсын Кулиев, Эдуард Межелайтис, Мустай Карим, Давид Кугультинов, Сильва Капутикян, Микола Бажан, Олесь Гончар, Василь Быков… Полдня можно перечислять! И вдруг эта машина не просто забарахлила, а сломалась. Ну разве не хочется, чтоб последние произведения Петра Проскурина, Юрия Бондарева, Дмитрия Балашова, Валентина Распутина, Василия Белова, Александра Проханова, Владимира Личутина, Леонида Бородина были переведены, скажем, в Белоруссии, Польше, Армении…Открывая высокое собрание, председатель Союза писателей Украины, замечательный прозаик Юрий Мушкетик, рассказал о положении писателей в своей стране. И, может быть, исключая только представителей Эстонии и Литвы, все понимающе кивали головами: мол, и у нас точно так же. Говорил о центральном издательстве, которое когда-то выпускало более ста названий в год, а теперь, дай Бог, чтоб десяток набрался - и снова все вздыхали: “То же самое и у нас!” Сетовал на развалившуюся систему книготорговли и книгораспространения, и все мы переглядывались - всюду одна картина. Что уж говорить о море разливанном низкопробной, халтурной, зачастую откровенно порнографической книжной продукции?В Киеве конференции придавали значение. Было и приветствие президента Кучмы, присутствовали, министр культуры Украины и министр иностранных дел. Писатели России у себя, наверное, еще долго не дождутся подобного внимания. Руководители России - сами писатели.Тут я замечаю, как в конференц-зал почти на цыпочках, чтоб не помешать выступающему, входит Иван Иванович Кирпель, чудный поэт, пишущий и на украинской мове, и на русском языке. Несколько лет назад мне позвонил Егор Исаев:- Игорь, к тебе сейчас подъедет киевский поэт Иван Кирпель. Прими его не по долгу, а по душе…Так мы познакомились. Он в Киеве издает журнал “Славянское вече”, в котором публикует украинских, белорусских и русских авторов. Иван Иванович еще не знает, что несколько дней назад состоялось заседание жюри по присуждению премии “Боян”, учрежденной нашим Союзом писателей и руководителями пограничных областей Украины, Белоруссии и России. Не знает, что у меня в папке лежит решение этого жюри, где одним из лауреатов назван Иван Кирпель. Это будет для него приятной неожиданностью…Конференция шла своим чередом, разноязыкие писатели очень хорошо понимали друг друга по самой сути вопроса. Переводчик Тараса Шевченко Левон Мироджанян из Армении, молодой белорусский прозаик Владимир Климович, Юродан Попов из Болгарии, литовский писатель Валентинас Святницкас, руководители писательских объединений Польши, Эстонии, Венгрии - все пытались найти хоть тоненькую ниточку духовного общения своих народов. Конечно, это очень здорово - создать Международный фонд поддержки литературы. Но кто его наполнит? Вон шахтерам заработанное не могут выплатить. Пока шла наша конференция - на Днепропетровщине, в Донбассе шахтеры поднялись. Вернее, сели на площадях и стучали касками о землю: “Отдайте наши кровные!”И тем не менее, представительское писательское общение состоялось! В глаза друг другу посмотрели, о житье-бытье поговорили, что у кого в душе, почувствовали. И пусть это общение протокольно пока закончилось только подписанием договора о намерениях, на сегодняшний день и это не пустяк. Лиха беда начало…Полночи мы проговорили о жизни, о литературе, о наших общих знакомых с Владимиром Климовичем. Я столько приветов через него в Минск и в Брест передал, что под конец он стал записывать, чтоб не забыть. А Левон Мироджанян, когда услышал, что я переводил стихи армянского классика Чаренца - и об этих переводах в Армении еще не знают, все повторял:- Игорь-джан, прямо мне на домашний адрес, и в тот же день, как в Москву вернешься.Мы еще не прощались, впереди у нас еще Шевченковский праздник в Луганске.САМ ШЕВЧЕНКО в Луганске не бывал. Но в этом городе родился, жил, служил неутомимый Даль. Владимир Иванович Даль, оставивший нам в наследство свой великий труд - “Толковый словарь живого великорусского языка”. Вот он, святой пятачок луганской земли. Памятник. Дом-музей. Книги, рукописи, портреты родных и друзей. Наша родная история. Прежде словарь Даля был крайней редкостью. Впервые мне довелось взять его в руки уже студентом Литературного института. С тех пор запомнилось и поучение великого человека: “Мы не гоним общей анафемой все иностранные слова из русского языка, мы больше стоим за русский склад и оборот речи, но к чему вставлять в каждую строчку: моральный, оригинальный, натура, артист, грот, пресс, гирлянда, пьедестал и сотни других подобных, когда без малейшей натяжки можно сказать то же самое по-русски? Разве нравственный, подлинный, природа, художник, пещера… хуже? Нисколько…”- Господи! - думаю, - узнай Даль, сколько хлынуло нынче в нашу русскую речь всякой иностранщины: консенсус, спикер, ваучер, импичмент, инаугурация - он бы в гробу перевернулся!..Постояли у памятника. В доме-музее послушали экскурсовода. Бедная женщина! Она начала с того, что стала извиняться. Извиняться за то, что будет вести свой рассказ на русском языке!.. Представляю, чего она уже натерпелась.Памятник Тарасу Шевченко в центре Луганска открывался торжественно, по всем правилам советского времени. Оркестр, цветы. Трибуна, микрофоны, руководители государства, области, города. Протокольное слово о мировом значении Шевченко представителя правительства, живое сердечное слово маститого писателя, слово от ветеранов и, конечно, от молодежи - студенточка филфака. Но когда почему-то подчеркивалось, что такое событие в советское время было бы невозможным, я мысленно разводил руками. А в Каневе, а в Москве, в Днепропетровске - что, не при Советской власти памятники Шевченко поставлены? Как же она, эта политика, может замутить даже такой светлый праздник!..С пафосом устроители торжеств называли страны мира, в которых стоят памятники Великому Кобзарю. Америка, Канада, Бразилия, Германия, а в Италии - два, а во Франции - три! Россия в этих славных списках не значилась. Но мы уже помудрели и такую “забывчивость” украинских собратьев принимаем с внешним спокойствием. Думалось и о другом. А зачем считать? Кого догнать и перегнать захотелось? Старика Шекспира? Гете? Пушкина? Не случайно же председатель Кировоградской писательской организации спросил на пресс-конференции:- Не кажется ли вам, что торопливость и частота, с которой сейчас у нас ставятся памятники Тарасу Шевченко, очень опасны по той причине, что не каждый из них является настоящим произведением искусства? И не примелькаются ли они для внуков наших, как примелькались в свое время для нас памятники вождям?Потом были творческие встречи, стихи Шевченко, о Шевченко - на украинском, белорусском, армянском, польском, татарском и русском…После одной из встреч с учащимися колледжа подходит ко мне писатель из Львова:- Можно вам руку пожать? Вы прекрасное стихотворение прочитали. Только там в одном месте у вас проскальзывает как бы сожаление о распаде великой державы. Разве можно об этом сожалеть? Этому радоваться нужно!- А чему ж радоваться? - спрашиваю. - У нас в России шахтеры голодают, здесь вот попрошайки на каждом углу. Все знаменитые луганские заводы стоят, да и у вас на Львовщине, наверное, не лучше дела. Чему ж радоваться?- Да, но это все как раз наследие державности, тоталитаризма.Я умолк. Мы говорили с ним поистине на разных языках.В сквере у гостиницы прошу члена нашей делегации - цыганского поэта - сыграть на гитаре “Очи черные”. Он как будто ждал этого. А когда вокруг собралось довольно много слушателей, отложил гитару и начал, обращаясь ко мне, объяснять, что цыганского романса в природе не существует. Есть русские романсы, которые исполняют цыгане. Вот щедрая душа! И потом много еще играл и пел. И всегда подчеркивал - русский романс!Председатель Луганской писательской организации, интересный прозаик Иван Шкурай, посвятивший свое творчество родной Луганщине, дарит мне свои книги. Рассказывает о жизни писателей Луганщины. Конечно, сложно. Сам он пишет на русском языке. А вот ответственный секретарь этой организации поэтесса Ганна Гайвороньска - на украинском. Я уже успел прочитать ее книгу. Замечательные стихи есть. А иные читал и думал: “Откуда такая злоба к России?”Менi в обличча плюнули за те,Що я не вiдрiклась своеї мови…Или:Як i колись, живуть собi панове,Й плюють у нашу душу москалi…Она, конечно, ко мне не подойдет, потому что я ведь - москаль, и могу спросить:- Будь ласка, Ганна, назови мне хоть одного русского поэта, который бы что-то подобное сказал об украинцах.И она не сможет назвать. Потому что в природе этого не существует! Не подойдет она ко мне. Уже поняла, что я хоть и москаль, а творчество Тараса Шевченко знаю получше многих украинцев, даже и писателей.Зато ко мне подошла поэтесса Татьяна Дейнегина, написавшая пронзительные стихи, посвященные славному своему земляку и другу писателю Владиславу Титову. Подошел Андрей Медведенко с новой книгой “Ожерелье из счастливых слез”, подошли поэты Володя Гринчуков, Анатолий Гальченко, Володя Казмин. Вспоминаем, когда с кем последний раз виделись, подписываем на память друг другу книги. Украинский поэт Григорий Половинко, который переводил и польских, и русских, и белорусских поэтов, стремительно открывает портфель: “Ось!” В руке у него бутылка перцовой. Это гениально!ШЕВЧЕНКОВСКИЙ ПРАЗДНИК - он широкий. И через ночь я был уже в Днепропетровске - у своих земляков.От вокзала к нужному автобусу пройду сквозь бесконечные ряды сборных палаток с пестрым тряпьем и побрякушками. У кого-то товар прямо на земле. Это “челноки”. Их так много, что покажется, будто главное, основное занятие днепропетровцев - торговля. Придут строчки:Горько видеть мне, как заполошныВ надежде на счастливое житье,Затурканные хлопцы-запорожцы,Держа в уме купоны и червонцы,Несут в народ турецкое шмотье.Как будто связи кровные распались,И все никак не вспомнится о том, Как предки их не гнулись, не ломались,И как с самим султаном объяснялисьРодным здоровым крепким языком.И кажется, что память пала прахом.Кто вспомнит за торговой суетой,Каким народ прошел тяжелым шляхом,Как старый Бульба даже люльку ляхамОтдал лишь вместе с буйной головой…Будет встреча со студентами и преподавателями в Институте инженеров транспорта, будут беседы с украинскими шахтерами, идущими через Днепропетровск на Киев требовать зарплату, будут долгие за полночь разговоры с родным и упертым хохлом - моим шурином, очень головастым инженером престижного когда-то КБ. Елки-палки, на два дня к родной сестре приехал, а о чем говорим! О Ельцине, о Кучме, о таможне, о рекламе сникерсов, памперсов и прокладок с крылышками! Ну и о Черноморском флоте, конечно, и о Севастополе. Шурин счастлив, что Украина теперь незалежна. Но то, что дочь его - талантливая пианистка, которой еще в консерватории прочили блистательное будущее, - сейчас на жизнь зарабатывает случайными уроками, уже ставит его в тупик. И все-таки флот отдай ему весь, из Оружейной палаты - половину, принятый Российским парламентом закон о реституции - отмени! Еще несколько древних икон, когда-то вывезенных в Москву, добавь - и он уверен: Украина будет жить спокойно и счастливо. Как Финляндия. Именно, как Финляндия, это я слышал от многих украинцев.- Ну как же, - говорю, - великая незалежная гордая Украина - и вдруг выбирает судьбу маленькой, скромненькой и почти не имеющей голоса Финляндии. Неужели предки твои, вольные запорожцы, о такой судьбе мечтали?Задумывается. Потом машет рукой:- Не знаю, столько всего напутано…Я смотрю на шурина, который никак на садовом участке домик три на шесть до ума довести не может, лишнего карбованца нет. А чуть дальше - дворец за одно лето поднялся. Смотрю на сестру, у которой борщ с мясом только по случаю приезда брата. Смотрю на их загнанность. Не может ведь так бесконечно быть. Не должно.И я вовек надежды не оставлю,Что в этой бурной жизни ко всемуНа каждого Андрия - по Остапу,На каждого ворюгу - по этапу,И каждому султану - по письму!Шевченковский праздник закончился, впереди у меня поезд. И уже в Москве от Киевского вокзала по набережной Тараса Шевченко мимо гостиницы “Украины” - дорога домой.Киев - Москва
