Александр Хинштейн - Кризис
Народные восстания и бунты армии, неурожаи и экономические катастрофы очень красочно описаны в Библии.
Возьмем классическую историю о том, как умный Иосиф истолковал странный сон фараона про семь тощих коров, которые сожрали семь коров тучных. Начинается все как банальная история про неурожай.
«Вот, наступает семь лет великого изобилия во всей земле Египетской; после них настанут семь лет голода, и забудется все то изобилие в земле Египетской, и истощит голод землю». (Бытие, гл. 41: 29–31)
Но дальше речь идет вовсе не только о неурожае, а о событиях другого рода:
«Иосиф собрал все серебро, какое было в земле Египетской и в земле Ханаанской, за хлеб, который покупали, и внес Иосиф серебро в дом фараонов. И серебро истощилось в земле Египетской и в земле Ханаанской. Все Египтяне пришли к Иосифу и говорили: дай нам хлеба; зачем нам умирать пред тобою, потому что серебро вышло у нас?
Иосиф сказал: пригоняйте скот ваш, и я буду давать вам за скот ваш, если серебро вышло у вас. И пригоняли они к Иосифу скот свой; и давал им Иосиф хлеб за лошадей, и за стада мелкого скота, и за стада крупного скота, и за ослов; и снабжал их хлебом в тот год за весь скот их». (Бытие, гл. 47: 13–17).
Кончается история и вовсе печально для египтян. Им приходится продавать за серебро и хлеб не только имущество, но и самих себя:
«И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона, потому что продали Египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону. И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого». (Бытие, гл. 47: 20–21).
Вот такой деловой операции современному банкиру уже не произвести никогда: мы живем в скучное время, когда рабовладение запрещено, банковский процент ограничен, заемщик имеет массу прав… Никакой ростовщической романтики!
Единственная аналогия из современной… ну, из почти современной жизни — это уголовные песни «Одессы-мамы» и «Росто-ва-папы». Что-то из серии:
Проиграл я и шмотки, и сменку,
Сахарок на два года вперед
И сижу я на нарах, поджавши коленки,
Так как не в чем идти на развод.
Ну вот и египтяне продали на веки вечные сахарок… точнее сказать, хлеб вперед на веки вечные, и сидели, поджавши коленки… не в чем было выйти к фараону.
Во-вторых, уплата золотом и серебром позволяла манипулировать самим платежным средством. Золото надо было взвешивать. Меры веса на Древнем Востоке одновременно были и мерами стоимости. А любой уважающий себя труженик прилавка — что тогда, что сейчас — по части фокусов с весами заткнет за пояс самого Копперфильда: если надо — килограмм колбасы будет весить полкило. А потребуется — и полтора.
Но какая, в сущности, разница, с чем мухлевать: с колбасой или с золотом?
Хорошо было Иосифу — египтянам деваться было некуда, он просто выгреб у них все подчистую; тут не похимичишь.
А что, если купцу очень даже есть куда деваться? И получить от него скот или лес хочется, а металла не хватает? Тогда и нужно делать, как говорят продавцы, недовес… Недовес уже не колбасы, а золота и серебра.
Царь Вавилонии Хаммурапи издал свод законов… его даже в школах проходят. В «Законах Хаммурапи» деньги прямо называются — «серебро».
Откроем хрестоматию по истории Древнего Востока, еще мы учились по ней[6]:
«Если воловий или же ослиный лекарь сделал тяжелую операцию волу или же ослу и спас [его], [то] владелец вола или осла должен заплатить лекарю 4 сикля серебра, его наемную плату…
Если заимодавец дал серебро должнику из милости (без процентов), а там, куда направился должник, он понес убыток, [то] он должен вернуть заимодавцу столько серебра, сколько взял, без процентов».
Государство регулирует торговлю, устанавливает ростовщический процент. Кстати, был он ниже, чем в современных российских банках! У нас в некоторых из них процент сегодня доходит до 40 и даже до 53 годовых. Такого банкира царь Хаммурапи точно бросил бы в воду или в огонь, потому что он-то за процентом строго следил. И брать полагалось 20 % годовых на серебро, 33,5 % годовых на зерно; и ни процентом больше.
Государство же определяет, что «кредитор должен получить документ с печатью [на] серебро, которое он давал человеку». Если же «кредитор был небрежен и не получил документ с печатью [на серебро], которое он дал заимодавцу, [то] серебро без документа к счету не будет причислено».
В любом случае они платили, взвешивая серебро1. Взвешивая… Вот вам и новый источник кризиса! И не со стороны частного лица. Потому что ведь любой продавец знает, как можно «редактировать» весы… Но любое частное лицо за такую «редакцию» могло угодить под суд, а он на Древнем Востоке не затягивался: «и такого человека надо кинуть в воду»… Или что-нибудь в этом духе.
А вот если весы корректирует государство… Собственные весы, разумеется. Тогда можно долго делать вид, что у тебя куда больше золота и серебра, чем есть на самом деле.
Богатый Крез
От кольца до монеты — один шаг. Этот шаг независимо друг от друга и почти одновременно сделали в Китае и в Малой Азии. [7]
Но китайцы отливали кружочки с дыркой, чтобы нанизывать монеты. А привычные нам кругляшки стали изготовлять в стране Лидии, на территории современной Турции. Лидийцам повезло: их страна изобиловала золотом. Даже столица находилась не где-нибудь, а на берегу золотоносной реки. Жители могли мыть золото буквально на рыночной площади.
Хаммурапи — царь Вавилонии в 1792–1750 гг. до н. э. Первый юрист, хоть и не питерский. Ввел в своем царстве свод законов, которые были высечены на каменных столбах. Найденный текст одного из таких законов Хаммурапи состоит из пролога, 282 статей и эпилога. Клинописное право не делилось на гражданское и уголовное, его статьи сгруппированы по темам: собственность, царская служба, брак и семья, обязательства…
Тогда золото уже было платежным средством по всему миру. О фантастическом богатстве Лидии ходили легенды. Кто не слышал поговорку: «Богат как Крез»? Если торговец мог намыть золото чуть не у порога своего дома, сколько же его имел тамошний царь?!
Впоследствии, правда, Крез наголову был разбит персами, и Лидия потеряла былое величие. Однако до это Крез успел явить миру круглые монеты одинакового веса.
В обиход их ввел еще его прапрадед. В 685–652 гг. до н. э. предок Креза велел чеканить круглые монеты. Однако круглыми они, хоть убей, не получались.
На счастье, в Лидии кроме золота имелись громадные месторождения естественного сплава золота с серебром — электрона. И тогда царь велел выпускать монеты из электрона — из 3 частей золота и 1 части серебра.
Крез (595–546 гг. до н. э.) — последний легендарный правитель Древнелидийского царства. В 2004 году Национальный банк Казахстана выпустил золотую монету номиналом 100 тенге — с его профилем. В годы правления самого Креза на лидийских монетах была голова льва…Теперь выражение «богат как Крез» носит для некоторых казахских олигархов особый оттенок
Теперь торговцы могли определять стоимость товаров, исходя из количества монет, а не взвешивая слитки. Так считать, понятное дело, легче и удобнее. На базарах трудно стало мухлевать и с весом, и с качеством металла.
Крез усовершенствовал систему предка, потому что усовершенствовал монеты, статеры. Он стал чеканить их из чистого золота и серебра. Так на земле окончательно зародился биметаллизм.
(Лишь во второй половине XIX века золото окончательно вытеснило серебро, и большинство развитых стран приняло систему одного золотого стандарта.)
Дай бог читателю совершить открытие, которое проживет две с половиной тысячи лет!
Изобретение гениального (без дураков!) экономиста Креза мгновенно стало использоваться во всем тогдашнем мире. Греки завидовали изобретению и приписывали его «своему» человеку, царю Федону. Греки вообще терпеть не могли, если иноземец что-то изобретал вперед них. Их послушать, так и огонь, и алфавит, и книги придумали именно они. В наше время столь же нахально ведут себя разве что американцы.
Вот и царь Федон лишь использовал изобретение Креза. Новое он привнес только одно: его монеты стали называться драхмы. Это название пережило века и сохранялось в Греции вплоть до введения евро.
Спартанцы против глобализма
Политика экономического изоляционизма — не выдумка наших современников. Ее пытались проповедовать и тысячи лет назад. Ярчайший пример — Спарта. Романтическая, героическая, окруженная ореолом мужества, простоты быта и силы духа, она в экономическом смысле являла собой также пример «жесткой монетарной политики», «опоры на собственные силы» и идеологического шовинизма. «Спарта — для спартанцев!» могло бы быть девизом всех правящих в Спарте политических партий (хотя в Спарте партии запрещались).
