Бартон Бланш - Тайная жизнь сатаниста. Авторизованная биография Антона Шандора ЛаВея
Антон же был в восторге. В своей работе охотника за привидениями он использовал термен — один из ранних электронных инструментов, детектор вторжений. Настроенный на фиксированную частоту, он позволял отслеживать флуктуации с помощью уровня и интенсивности своего звучания, если некое «присутствие» как-то себя обнаруживало. (В Голливуде использовали термен в качестве стандартного музыкального инструмента для «привиденческой» фоновой музыки в фильмах про таинственные дома.) Он расставлял ловушки для «привидений»: камеру, заряженную инфракрасной пленкой с чувствительным триггером для записи любой образовавшейся на периферии активности; магнитофон, чтобы записывать любые призрачные звуки, которые могли издавать такие существа, проходя мимо него. Не одну ночь он провел в спальном мешке, лежа в ожидании появления зазевавшегося призрака. Антон действительно оказался одним из первых в Америке «охотников за привидениями».
«Современные охотники за привидениями — это те, кто знают что-то о человеческой природе. Вот это и есть истинно паранормальное явление в наши дни — спрятанные секреты человеческой психики. Новые Карнаки, Джоны Сайленсы[29] и Жюли де Грандены[30] не расхаживают, потрясая тибетскими молниями, и больше не стоят в центре защитных пентаклей-пятиугольников, изгоняя всевозможных демонов и монстров.
Тот исследователь, который в наше время будет иметь дело с злонамеренными силами на их почве так, как это описывалось в старых дешевых журналах, посмотрел бы невинной нечисти в глаза и сказал бы: «Ты ведь несчастен, да? Ты включаешь свой стереопроигрыватель на полную мощность, слушаешь непрекращающийся ритм и позволяешь музыке полностью тебя захватить. Ты мчишься по шоссе, плотно закрываешь окна и наслаждаешься этими ощущениями. Ты новая разновидность раба, живой мертвец, человек из стручка и ты даже не знаешь этого. Я знаю, что тебе нужно, хотя ты сам этого не знаешь. Вы могли быть галерными рабами, мастерами гребли, приплывшими через время к шуму ударных инструментов, оглушающему водителя машины.
В своей руке я держу длинный пастуший кнут, который заставит тебя покориться или — освободит тебя, в зависимости от твоих склонностей. Ты не сможешь меня одурачить. Ты можешь одурачить тех писак, но не меня, нет. Я знаю, что тебе нужно». Современные охотники за привидениями являются экспертами по паранормальным явлениям — фрейдистские представления ныне оставлены в пыльных книгах. Они обнаруживают значения за значениями. Их Иегова больше не может этого делать — дай никогда толком не мог. Для этого нужен Дьявол, он был нужен для этого всегда. Если они хотят Ада, я дам им Ад».
Конечно, большинство экспериментов Антона оказались ненужными, разве что для удовлетворения его собственного научного любопытства. Исполняя свои рабочие задания, Антон узнавал еще больше о тайнах животного под названием «человек». Сценарий обычно выглядел так: Антон прибывал в дом, где обнаруживал обеспокоенную пару, до полусмерти перепуганную неземными стонами, доносящимися из запертого дома. И Антон обнаруживал источник «неземных стонов»: ржавую банку, свистящую на ветру, или бедную полумертвую от голода кошку, которая провалилась в разбитое слуховое окно и не могла выбраться.
Однако когда Антон предъявлял переутомленным жителям дома простую причину, вызвавшую их проблему, их разочарование оказывалось слишком очевидным. «И что же — это все?» И Антон научился немного приперчивать информацию: «Ну, конечно, там было кое-что еще, — добавлял он, только что не подмигивая. — Но я с этим разобрался, не беспокойтесь». Это был гораздо более удовлетворительный ответ — ведь получалось, что от имени этих людей было проведено что-то вроде сеанса экзорцизма, и Антон оставлял их вполне довольными тем, что их драгоценные страхи оказались небеспочвенными. И опять-таки он видел, что вне зависимости от доказательств люди предпочитали верить тому, во что они хотели верить. Его репутация охотника за привидениями делалась все более прочной, и люди начинали выходить с ним на контакт с целью расследования и «экзорцизма». Антон изучил тонкое искусство балансировать на грани обеспечения исцеления от недуга и сохранения тайны в одно и то же время. И хотя большая часть дел под грифом «800» заставляла Антона содрогаться от их глупости и слепой веры в сверхъестественное, его репутация вне стен полицейского управления выросла.
В течение нескольких быстро пролетевших лет у Антона образовалась стабильная клиентура, с которой он работал, получая максимальное удовольствие от своих занятий. Люди платили хорошие деньги за «очистку» их домов от духов или за то, что Антон гипнотизировал их в целях бросить курить, похудеть или набраться смелости попросить о прибавке к жалованью. В конце концов дошло до того, что клиенты стали просить у Антона совета на предмет того, как творить простые заклинания, накладывать любовные заговоры или мстить с помощью магии. Они ни на минуту не сомневались в том, что человек, который знал так много о мире духов, должен был помочь им вернуть возлюбленных. И он помогал. К 1955 году он был готов уволиться из полицейского управления и сконцентрировать всю свою энергию на дальнейшем исследовании Черных Искусств.
Для поддержки своих доходов экзорциста и гипнотизера Антон вернулся к игре на органе, на этот раз в заведении, где раньше незаконно продавали алкоголь, в доме с дурной репутацией под названием «Мориз Пойнт», расположенном в пятнадцати милях к югу от Сан-Франциско. Антон переехал с семьей в квартиру на Сутро-Хайтс с видом на парк развлечений Плейленд на побережье, где трехлетняя Карла еженощно была вынуждена слушать «серенады» местных идиотов и смех, доносившийся с проезда внизу.
Ей не приходилось скучать и из-за недостатка домашних животных. Один из помощников Антона, писатель Джуниус Адамс, знавший о его любви к большим кошкам и долгой истории отношений с ними, контрабандой через Бирму и Израиль добыл и подарил Антону десятинедельного черного леопарда. Кошка, которую назвали Золтан, пробежалась по дому и очень полюбила лежать в засаде на вершине лестничного марша и поджидать того, кто входил в дом с нижнего этажа. Когда ничего не подозревавший гость доходил до какого-то места на ступеньках, Золтан с разбегу кидался на него и старался скатиться с лестницы вместе со своей кувыркающейся жертвой вниз. Некоторые более робкие друзья семьи привыкли звать Антона и просить его подержать зверушку, пока они поднимаются по лестнице.
Антон также вспоминает, что Золтан любил забираться в кроватку Карлы и спать вместе с ней, когда она была еще совсем маленькой. Они с Кэрол, бывало, часто просыпались ночью оттого, что качалка девочки издавала приглушенный скрежет, когда Золтан вспрыгивал в нее, после чего раздавался тихий «плюх!», означавший, что кошка приземлилась внутри, стараясь как можно меньше шуметь. Утром Антон находил дочь мирно спящей, прижатой лицом к решетке кроватки, с высунутой и болтающейся в воздухе ножкой, а Золтан удовлетворенно сопел внутри кроватки, занимая три четверти ее площади.
Когда холодный океан пригонял туман на скалы рядом с квартирой Антона, в парк, который когда-то был владением Адольфа Сутро,[31] Антон заворачивался в свое черное пальто и шел прогуляться с Золтаном во тьме. Гуляющие полуночники или люди, ожидающие автобус, бывало, пускались бежать, завидев эту зловещую парочку и обнаружив, что «собака» на сияющей стальной цепи вовсе и не была собакой. По этой реакции Антон понял, что ему нужно. Ему был нужен больший по размерам дом, где бы его эксцентричность была свободна.
В то время Антон уже стал популярной фигурой в местной прессе по причине его странных занятий и необычных домашних животных. Многие его приятели из цирка и со времен балагана продолжали дружить с ним, находя общий язык с теми необычными людьми, которых привлекала квартира Антона на Сутро-Хайтс. Антон осознавал, что ему нужно было место с большим количеством комнат, подальше от подглядывающих соседей, место, которое он мог бы устроить по своему вкусу, — еще более подходящее к его репутации охотника за привидениями, гипнотизера и мага. Ему нужно было время, чтобы применить те магические формулы, которые кипели в его мозгу. Его жизнь складывалась сама по себе, выстраиваясь в схемы, которые преследовали его со времен детства. Нельзя было отрицать зловещего направления развития его судьбы, которая неумолимо влекла его дальше.
Глава 6. Вальпургиева ночь, 1966
Люди, которые идут с Сатаной, их годы — как один день;
Они знают каждое поколение как сон, который уплывает прочь.
И они призывают людей веселиться и пировать, пока возможно.
Роберт Говард. Люди, которые идут с СатанойУже не нуждаясь в том, чтобы выглядеть «прилично» в качестве полицейского фотографа, Антон снова отрастил мефистофельскую бородку и усы. Его иссиня-черные волосы почти достигли той формы гривы, которую они имели, когда он работал с большими кошками в цирке, — по стандартам 1956 года они все еще считались неприемлемо длинными. Будучи полицейским, ему надо было выглядеть ухоженным и аккуратным, но эта необходимость отпала, когда он стал гипнотизером.
