Н. Черушев - Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.
C.С. Иоффе и И.Ф. Широкий, начальник секретариата Главного Управления ГВФ С.Н. Баранов, начальник Дальневосточного территориального управления ГВФ Озол, начальник НИИ ГВФ Л.С. Дубенский, начальник Московского территориального управления ГВФ В.Ю. Юнгмейстер, начальник иностранного отдела ГВФ Одоевский, начальник политуправления ГВФ Н.Е. Доненко, начальник ЦАГИ Н.М. Харламов, И.И. Петрожицкий и др. В числе этих «других» были сотрудники центрального аппарата ГВФ и его территориальных подразделений: Медведев, Рудницкий, Спасский, Кривицкий, Порогов, Ритман, Пошеманский, Гончаров, Якобсон, Крейсон.
О руководящей верхушке этой организации Ткачев пишет так: «С приходом Троянкера в ГВФ (в ноябре 1936 г. — Н. Ч.) образовали спаянное... организационное руководство ГлавногоУправления в лице меня (Ткачева), Троянкера, Иоффе2...»7
К делу И.Ф. Ткачева приобщены показания некоторых из названных лиц. Например, П.С. Дубенский и В.Ю. Юнгмейстер показали, что в антисоветскую организацию, существовавшую в ГВФ, они были завербованы лично Ткачевым. Арестованные В.И. Мальцев и Н.Л. Скалдин на следствии говорили, что об участии Ткачева в заговоре им стало известно от начальника секретариата ГВФ Баранова. Начальник ЦАГИ бригинженер Н.М. Харламов, а также подследственный Крейсон показали на Ткачева как на вредителя в системе Гражданского Воздушного Флота.
Проверкой дел на лиц, названных Ткачевым участниками вредительской организации в ГВФ и показавшим о том же самом в отношении Ивана Федоровича, установлено следующее: Дубенский, Крейсон, Медведев, Харламов, Рудницкий, Озол, Спасский, Иоффе и Петрожицкий к уголовной ответственности привлекались необоснованно, а посему дела на них производством были прекращены (по состоянию на январь 1956 г.). Баранов в 1937 г. подвергался аресту и следствию, однако в 1939 г. дело на него было прекращено, за недоказанностью предъявленных ему обвинений. Подсудимый Кривицкий в судебном заседании виновным себя не признал. По показаниям арестованных Порохова, Одоевского, Широкого3, Ритмана, Пошеманского Ткачев вообще не проходит. А в отношении Гончарова, Н.Е. Доненко и Якобсона уголовных дел не возбуждалось.
А теперь о принадлежности Ткачева к военному заговору, о чем показывали бывший начальник Разведуправления РККА С.П. Урицкий и заместитель начальника ГВФ (тоже бывший) Н.С. Березин. Первому об этом стало известно от командарма 1-го ранга И.П. Уборевича, а второму — от корпусного комиссара Б.У. Троянкера. Просмотром дел по обвинению И.П. Уборевича, И.Э. Якира, Д.А. Кучинского и М.П. Амелина установлено, что по их показаниям Ткачев не проходит. Бенедикт Троянкер хотя и показал на Ткачева, но эти показания были вымышленными и данными им под физическим воздействием, а посему недостоверными.
В своих признательных показаниям Ткачев так писал о Я.Б. Гамарнике и Б.У. Троянкере:
«В этом же 1934 году я связался в УВВС (Управление Военно-Воздушных сил. — Н. Ч.) с Троянкером, близким человеком Гамарника, и от него узнал, что в Москве существует руководящий центр, куда входит Гамарник. С Троянкером мы установили связь и вели совместную работу: он по кадрам, путем сохранения троцкистских кадров. С Троянкером я связался в связи с тем, что я, зная близость его с Гамарником, был уверен, что он в курсе заговора. В одной из бесед с ним, когда я убедился, что мои предположения основательны, я ему рассказал о своих связях с украинцами»8.
И еще один фрагмент показаний И.Ф. Ткачева: «В ВВС я связался с Троянкером... В различных разговорах с ним я установил, что он, несомненно, имеет какие-то директивы от Гамарника.
Троянкер сидел на кадрах, и я наблюдал, как он сохранившиеся троцкистские кадры пытается сохранить и расставить: на Дальний Восток был послан Лапин — начальник ВВС, на Украине сидел свой человек Якира— Ингаунис... Сохранялись в авиации и кулацкие элементы. Я сделал заключение, что Троянкер связан с контрреволюционной организацией и нити идут к Гамарнику. Мне не удалось установить с ним определенной связи по этой линии в ВВС, так как я в начале 1935 года был назначен в ГВФ»9.
О «шпионской» деятельности И.Ф. Ткачева. На следствии он признал, что был завербован немецкой разведкой и через Арнольдова и Никонова поддерживал связь с Генеральным штабом Германии. Арнольдов на следствии по своему делу подтвердил, что якобы он и Ткачев были связаны с немецкой разведкой. Однако в ходе проверки дела Арнольдова установлено, что показания эти являются вымышленными и поэтому Военная коллегия своим определением от 10 августа 1955 г. его реабилитировала. А заместитель начальника Разведуправления РККА комдив А.М. Никонов показаний о Ткачеве не давал.
В своем «романе» Ткачев так описывает схему поддержания связи с германской разведкой, а заодно и с троцкистами. Ткачев утверждает, что в августе или сентябре 1935 г., перед своим отъездом в командировку в Германию, он имел встречу с Гамарником, который очень заинтересовался этой поездкой и поставил перед ним ряд заданий:
«По Германии он поставил вопрос о необходимости организовать использование воздушной линии Москва — Берлин, для организации связи с немецким Генштабом и через него с Троцким.
Важность этой связи он мотивировал потребностью в расширении путей связи, вытекающей из роста размаха военного заговора. Кроме того, он считал необходимым, чтобы я организовал встречу с кем-либо из крупных фашистских деятелей (речь шла о Геринге, как начальнике авиации) и постарался информировать его о росте в армии военно-фашистского заговора и необходимости в связи с этим таких мер со стороны фашистских стран, которые бы обостряли положение СССР»10.
«По возвращении в Москву, я через некоторое время имел встречу с Гамарником (не помню где, кажется в Кремле) и сообщил ему о том, что мною сделано в Берлине. Он сказал мне, что осуществление связи по линии «Дерулюфта» подготовил через Разведупр и что мне нужно Арнольдова связать с Никоновым...
Линия Москва—Берлин работала весь 1936 год... Гамарник в одной из встреч сказал, что эта линия им используется и он имеет возможность через нее сноситься с Троцким».
О попытке Ткачева спровоцировать пограничный конфликт. По показаниям Ивана Федоровича известно, что им через начальника секретариата Главного Управления ГВФ С.Н. Баранова было в
1937 г. передано руководителю Дальневосточного управления ГВФ Озолу указание организовать перелет летчика Гусарова на территорию Маньчжурии с целью вызвать конфликт с Японией. Будучи допрошенным в качестве свидетеля по факту перелета самолета, пилотируемого летчиком Гусаровым, Баранов на допросе 6 декабря 1955 г. показал, что такой случай действительно имел место, однако произошло это не по заданию начальника ГВФ Ткачева, а в результате того, что летчик Гусаров заблудился в тумане во время полета и был вынужден приземлиться в Маньчжурии. Он был интернирован японцами и находился в лагере вплоть до освобождения советскими войсками в августе 1945 г.
По справке Главного управления ГВФ от 6 декабря 1955 г. Гусаров в октябре 1946 г. был принят на работу на должность дежурного диспетчера Северо-Кавказского территориального управления ГВФ. Упомянутый Озол был арестован, но виновным себя в антисоветской деятельности не признал, и дело о нем в сентябре 1939 г., было прекращено12.
Судебное заседание по делу И.Ф. Ткачева, как и предварительное следствие, было проведено с грубейшими нарушениями закона: никто из указанных лиц, уличавших его на предварительном следствии в контрреволюционной деятельности, в суде не допрашивался; показания самого Ткачева также не проверялись; судебного следствия, как такового, проведено не было. Судебное заседание, включая и вынесение приговора, было проведено в давно отработанном ритме — ровно за 20 минут. В протоколе заседания имеется лишь краткая запись о том, что Ткачев виновным себя признал (в чем именно — не сказано) и показания, данные им на предварительном следствии, он подтверждает.
Определением Военной коллегии от 8 февраля 1956 г. Ткачев Иван Федорович был посмертно реабилитирован.
Одним из высших чинов РККА, длительное время находившихся в счет «1000» в оборонной промышленности, был комкор Нейман Константин Августович. Латыш по национальности, он родился в 1897 г. в г. Митава Курляндской губернии. В 1916 г. призван в армию. В том же году окончил школу прапорщиков. Участник Первой мировой войны. Последний чин в старой армии — прапорщик. Член партии большевиков с 1917 г. После Октябрьской революции занимал пост военного комиссара Бутырского района г. Москвы.
В Красной Армии с июля 1918 г. Активно участвовал в Гражданской войне, занимая командные должности и посты политсостава в соединениях Восточного фронта: комиссар 1-й Новгородской стрелковой дивизии, командир бригады Левобережной группы войск (под Казанью), командир 1-й бригады 27-й стрелковой дивизии, начальник 35-й стрелковой дивизии (с сентября 1919 г. и до конца войны). При разгроме войск барона Унгерна в Монголии в 1921 г. командовал экспедиционным корпусом.
