Самуил Лурье - Взгляд из угла
Обычно-то зло тратит довольно много времени на переодевание в добро, а тут представился шанс щегольнуть нагишом.
Чтобы вранье так и выглядело - как натуральное вранье, и хамство - как хамство. И лицемерием никого не обманывать, а применять его исключительно насмешки для.
Как это у Герцена: сифилис патриотизма.
Симптомы выглядят устрашающе, но лично я полагаю, что напрасно вы, граждане пациенты, так заголились.
Так разболтались.
Дескать, бомбить города - преступление против человечности. Истреблять население провинции только за то, что она не подчиняется центральным властям, - геноцид. Якобы кто так поступает - идиот и отморозок, и плачет по нем международный трибунал.
И такой отмороженный идиот будто бы не годится в нацлидеры.
Это с вашей стороны неосторожно.
Потому что в логике есть, знаете ли, один такой закон: если A = B, а B = С, то A и C, вы не поверите, тоже равны между собой, A = C.
И этот закон имеет, между прочим, обратную силу.
Грубо говоря - если за обстрел Цхинвали кто-то должен сесть в тюрьму, то кто-то другой обязательно должен сесть за бомбометание по Грозному. Особенно если у него со статьей "геноцид" тоже не все в порядке.
А вы: отмороженный идиот, отмороженный идиот. Как не боитесь?
Спасибо Оруэллу: ровно 60 лет назад он вас разъяснил:
"Зная, не знать; верить в свою правдивость, излагая обдуманную ложь; придерживаться одновременно двух противоположных мнений, понимая, что одно исключает другое, и быть убежденным в обоих; логикой убивать логику; отвергать мораль, провозглашая ее; полагать, что демократия невозможна и что партия - блюститель демократии; забыть то, что требуется забыть, и снова вызвать в памяти, когда это понадобится, и снова немедленно забыть, и, главное, применять этот процесс к самому процессу - вот в чем самая тонкость: сознательно преодолевать сознание и при этом не сознавать, что занимаешься самогипнозом".
"1984". Кто прочитал - не забудет. Великий роман. А внутри - великий трактат: "Теория и практика олигархического коллективизма". Где разобраны главные принципы:
ВОЙНА - ЭТО МИР.
СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО.
НЕЗНАНИЕ - СИЛА.
Да и собственно про вас там все нужное сказано, остается только переписать:
"...Благодаря ощущению войны, а следовательно, опасности - передача всей власти маленькой верхушке представляется естественным, необходимым условием выживания.
Война, как нетрудно видеть, не только осуществляет нужные разрушения, но и осуществляет их психологически приемлемым способом. В принципе было бы очень просто израсходовать избыточный труд на возведение храмов и пирамид, рытье ям, а затем их засыпку или даже на производство огромного количества товаров, с тем чтобы после предавать их огню. Однако так мы создадим только экономическую, а не эмоциональную базу иерархического общества. Дело тут не в моральном состоянии масс - их настроения роли не играют, покуда массы приставлены к работе, - а в моральном состоянии самой партии. От любого, пусть самого незаметного члена партии требуется знание дела, трудолюбие и даже ум в узких пределах, но так же необходимо, чтобы он был невопрошающим невежественным фанатиком и в душе его господствовали страх, ненависть, слепое поклонение и оргиастический восторг. Другими словами, его ментальность должна соответствовать состоянию войны. Неважно, идет ли война на самом деле, и, поскольку решительной победы быть не может, неважно, хорошо идут дела на фронте или худо. Нужно одно: находиться в состоянии войны".
Как вы, должно быть, не любите эту книжку. Как формулу карбофоса — клопы.
25/8/2008
Теряя друзей
Их было восемь. Фамилии см. на Yandex. ru., кому не наплевать. Лариса Богораз, Наталья Горбаневская и другие. Ровно 40 лет назад, 25 августа 1968 года, вдруг развернули на Красной площади в Москве самодельные плакаты.
Сообща обдуманные, выведенные от руки - либо по канцелярскому трафарету - ночью накануне. (Ах, какая была ночь - самая прекрасная в их жизни.) Что-то такое: да здравствует независимая Чехословакия! А также: мы теряем лучших друзей.
Серые повязали их в момент. Приговаривая почему-то (пока наручники застегивали, наносили мелкие удары, душили, все такое): у, жиды!
Хотя еврей среди них был, кажется, один: Виктор Фейнберг. (Или Файнберг).
В опорном пункте правопорядка семеро уговорили восьмую - студентку Баеву (если не путаю - Татьяну) - не возникать. А как будто она случайная прохожая.
Выглядела слишком юной для тюрьмы: 21 год.
С остальными случилось по соц. законности. Да и студентка не ушла далеко.
А жителей в стране было миллионов, что ли, триста. И было бы неверно считать, что только восемь порядочных. Думаю - восемьдесят. Или даже восемьсот. Я сам знал одного: написал, вообразите, в ЦК КПСС. Что не разделяет. Конечно, его отовсюду выгнали, а потом посадили. Рабочий, русский.
А я никуда не написал. И не то что жалею. А так. Не горжусь.
Только и нахожу в оправдание, что, в отличие от них от всех, уже тогда слишком презирал т.н. советскую власть. А не то чтобы вступать с нею в переписку. Типа: а знаешь ли ты, щука, что такое добродетель.
А они переживали, что о стране судят по поведению государства. Им было стыдно перед человечеством за страну. В которой ведь были когда-то Герцен и Толстой. Так вот, не думайте, что остались только овцы и козы. Под управлением гиен.
И вот чем отличалась та ситуация от нынешней: не нашлось тогда негодяя, который сказал бы им: ах вы, такие-сякие предатели, страна ведет войну - ваша ведь страна, - а вы!
Им припаяли срока за нарушение общественного порядка. Двоих, если не ошибаюсь, признали по суду сумасшедшими. Но все понимали: их вина, их несчастье, их психическая болезнь - любовь к Родине, только и всего. Отчего-то некоторым людям невыносимо видеть, что их Родина поступает низко.
А я был умней. То есть глупей. И, конечно, труслив. Я просто принял к сведению, что живу под властью нелюдей. И что это навсегда.
И многие тогда так решили. Стали жить в отчаянии.
А луговые и кокойты, запираясь по вечерам в уборных, мечтали, как проведут свой первый допрос.
А если бы тогда на улицы вышли с плакатами восемьдесят тысяч человек - и в том числе я, - как знать? - и эти подростки могли бы стать не теми, кем они стали.
Но поздно об этом толковать. И это было невозможно. И я, как почти все, был ничтожеством. И вот опять наступил СССР.
Он наступил - и ничего не изменить, - а остается разбирать состав атмосферы. Так сказать, для потомства - на тот случай, если ГБ не овладеет всей планетой и не уничтожит ее, овладев. О чем скажу, если сумею, отдельно.
Так вот, потомство, читай Оруэлла, а то ни черта ни поймешь. Какие мы были существа. И что значит - управляемое безумие.
Потому что если посмотреть холодным, отчужденным взглядом - например, издалека, с Британских каких-нибудь островов или Мальдивских, - то, действительно, получится некрасота. Действительно, каждый гражданин РФ, который нынче негодует на начальника грузин за его поступок против этой самой Южной Осетии, - а молчал в тряпочку или даже вслух ликовал, пока его начальники то же самое и в тысячу раз ужасней делали с Чечней (Финляндию, Прибалтику, Польшу, Венгрию, Чехословакию, Афганистан - оставим, так и быть, на совести пенсионеров), - каждый такой гражданин выглядит, строго научно говоря, как подлец обыкновенный.
Но так же не бывает - чтобы целая страна, седьмая часть земной суши, была населена сплошь подлецами. Среди них нельзя было бы жить, а не то что авторствовать.
Есть другая гипотеза. Другой диагноз. Поставленный в 30-е годы Ильей Ильфом по симптомам сугубо литературным. Ильф написал приблизительно так:
Ругают Уткина. Десять лет хвалили, теперь десять лет будут ругать. Ругают за то самое, за что прежде хвалили. Тяжело и нудно среди непуганых идиотов.
Был такой Уткин. Иосиф. Не спортивный комментатор, а поэт. Ныне забыт и вообще в данном случае нас не интересует. А интересует нас отмеченная в этом тексте способность советского сознания смотреть на вещи то снизу вверх, то сверху вниз. В зависимости от. По примеру главарей и горланов.
В этой концепции подлецы - всего лишь креативное меньшинство. Лгущий желток. Плавающий в белке идиотизма.
Но ты и этому, потомство, не верь. Что будто бы мы были идиоты. Легкомысленные - это да. Например, принимали войну за футбол - пока не получали под расписку цинковый гроб.
Но стеклом все-таки не умывались. Мыла не ели. И, хотя не производили полезных идей и товаров, умели - в большинстве - доживать до старости. Позорно несчастной, но так нам и надо.
Мы были - какие были. Жертвы опыта. Объект презрения. Полиция мыслей отбила нам мозги. Чтобы доказать самой себе, что мы ее достойны. Как и все остальные люди на Земле. Многие из т.н. иностранцев самоуверенно воображают, что они - другие, что с ними так нельзя, - но ужо.
