Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование
А как у вас в вузе дело обстоит? Умеете ли вы рассказать каждому, какую книжку прочесть, умеете ли дать справку толковую, дельную, обслужить читателя?
Надо всю работу знать по звенышку и уметь ее делать. У нас не всегда студенческая практика организована так, как нужно. Вот приходит студент на завод и записывает температуру, а сам за работу не умеет взяться, смотрит со стороны, а надо научиться все заметить, всему научить. Вам придется, кроме того, быть не только организаторами, но и администраторами, умеющими подбирать толковых людей, правильно распределять между ними работу, правильно организовать учет проделанной работы, своевременно выправлять ее, каждого правильно инструктировать, и все это делать с минимальной затратой сил и средств.
Я помню, Владимир Ильич засадил меня за книжку Тейлора «Управление промышленными предприятиями». Я ее прочла, многому из нее научилась, и прежде всего тому, как важно, чтобы точно была установлена ответственность каждого человека за ту работу, которую он делает, чтобы человек знал, что и как он должен делать. В практике у нас часто этого еще нет. Возьмем пример. У нас часто пишут учебники коллективно, а кто же отвечает за написанное? Никто. Все друг на друга ссылаются… Нужно конкретное распределение труда. В конкретности все дело.
И прочитала я у Тейлора, как надо давать инструкцию. Надо давать в письменной форме. Это верно. Если скажешь на словах, человек думает, что правильно сказано, но перед глазами у него этого не будет постоянно, и он быстро сказанное забудет. У Тейлора есть еще такой прием: каждый работник записывает кратко каждый день, что он за этот день сделал. Я пробовала это, и знаете, как это помогает! Когда записано сделанное и когда видишь, над чем человек работал, тогда и помочь ему гораздо легче.
Сейчас у нас по части ответственности, четкости в работе еще не все ладно, и от этого вырастает определенно бюрократизм. Разговоров о бюрократизме много, а настоящей, действительной близости к работе нет. Управлять вам надо учиться у более опытных товарищей.
Вам надо над многими вопросами самостоятельно поработать. Конечно, я не говорю, что к такому-то числу это можно сделать, но надо вам думать над тем, как сделать свой вуз таким, чтобы он подготовлял действительно таких работников, какие сейчас нужны.
Один товарищ, который сопровождал Владимира Ильича в 1917 г. в Смольный, рассказывает в своих воспоминаниях, что, когда намечались народные комиссары, кто-то из тех, которых наметили, сказал: «Ну, как я пойду в комиссары, я не знаю, не умею, у меня нет опыта». Владимир Ильич расхохотался, говорит: «А мы умеем? Учиться в борьбе надо».
Вот вы смотрите постановку дела в какой-нибудь библиотеке, видите недостатки. Надо вдуматься: а где же корни этих недостатков? Я послушаю потом, когда мы встретимся, как вы думали над тем, как поставить по-настоящему работу в каждой библиотеке, как можно улучшить библиотечное дело, как надо поднимать все дело на высшую ступень.
В библиотечном деле много еще вопросов надо подработать: классификацию надо подработать, каталоги надо подработать, вопросы, как работать с массой, в какой последовательности что давать. Очень много есть вопросов, над которыми вам, студентам библиотечного вуза, надо самим серьезно подумать.
1938 г.
СТАВИТЬ УЧЕБУ БЛИЖЕ К ОКРУЖАЮЩЕЙ ЖИЗНИ
Недавно в «Комсомольской правде» была помещена очень хорошая передовая статья «Школа, семья и комсомол», где говорилось о необходимости широкой постановки педагогической пропаганды среди родителей. Многие отцы и матери просто не знают, как воспитывать своих детей. Ни Наркомпрос, ни Наркомздрав, ни издательства не позаботились об издании книг, брошюр и журналов, которые помогли бы родителям разобраться в сложных вопросах воспитания. В свое время в Москве (в частности на Трехгорной мануфактуре имени Дзержинского) и на Украине были созданы так называемые родительские университеты. Они представляли своеобразные семинары, где педагоги и врачи читали для родителей лекции о воспитании детей. Почему же ни Наркомпрос, ни Наркомздрав, ни профсоюзы не поддержали этого важного начинания? Оно заглохло, тогда как могло стать массовой формой педагогической пропаганды среди населения. Что мешает создавать в каждом районе, при детских школах, при школах взрослых консультации, которые давали бы родителям советы, как воспитывать детей в семье?
Когда-то, в 1928–1930 гг., при Наркомпросе существовал журнал «О наших детях», который ставил себе целью педагогическую пропаганду среди широких масс населения в городе и на селе. Журнал был архипопулярный. При реорганизации Наркомпроса он был закрыт. Много лет прошло с тех пор, выросла культура масс в городе и на селе, но значит ли это, что потребность в широкой педагогической пропаганде отпала?
Конечно, нет. Нигде так прочно не держатся пережитки старых взглядов, как в быту.
Недавно я была свидетельницей такого факта. Мальчик семи лет, приехавший из глухого села, живет и учится теперь в одной подмосковной школе в приготовительном классе. Его любят ребята всей школы, любят учителя, над ним взял шефство один из учеников VI класса, Вася, который заботится о нем, помогает в учебе, — рисует для него. Мальчонка очень хороший. Сделала я ему пособие по арифметике, он не просто вежливо сказал, как сурово приказала мать, «спасибо», но сделал мне из бумаги гармошку и говорит: «Вы ее себе возьмите, совсем возьмите». Я дала ему еще как-то раскрашенную картинку с портретом папанинцев и развевающимся над Северным полюсом красным флагом. Мальчик долго смотрел на картинку, а потом сказал: «Я их знаю», — назвал каждого. Подумал и прибавил: «Вася хорошо рисует, он нарисует папанинцев, мы вам их пришлем…» Затем начал говорить мне разные стихи, которые он выучил; волнуясь, вполголоса сказал: «Я еще стих знаю — «Товарищ Ворошилов, народный комиссар…»
Таким растет наш советский мальчуган, таким растит его школа. Мать берет сына на выходные дни к себе. Она сравнительно молодая женщина, выросла в глухом селе. Отец ее, зажиточный крестьянин, сурово обращался с детьми, заставлял ее еще подростком варить самогон, выдал силком замуж за какого-то парня, который скоро ее бросил, платит алименты и не интересуется, как живут его бывшая жена и сын. А она уехала в Москву, поступила на фабрику, три года уже ходит в школу малограмотных, по вечерам учит уроки, — «помешалась» на диктовках, на «хорошо» и «отлично», но ничего не читает. Ходит в кино, в театр, однако в том, что видит, не разбирается. Ездила в деревню: «Деревню, — говорит, — не узнать, деревня стала колхозной, богатой, все учатся». А как меняются отношения между людьми, в семье — об этом не задумывается. С сыном она говорит лишь нахмуря брови, заставляет ребенка целый день учиться, не умея помочь ему в учебе, бьет его ремнем, говорит про сына, что он плохой, злой. Мать. колотит его, как ее били когда-то отец и мать, а мальчик не дается, забивается под кровать, хватает что попало, чтобы защититься…
Так новое переплетается со старым.
В отчетах о школах ликбеза и школах для малограмотных говорится часто о большом отсеве учащихся. Я считаю, что причина отсева скрыта в том, что, увлекаясь диктовками, правописанием, мы часто даем учащимся слишком мало знаний, нужных в быту, нужных для строительства нового жизненного уклада.
Нужны учащимся знания о том, как устроено и живет человеческое тело, знания начал санитарии, знания, дающие понимание того, как надо воспитывать грудных ребят, дошкольников, школьников. Не знакомим мы конкретно взрослых учащихся с государственным устройством, не даем конкретных знаний этого на живых примерах, не даем указаний, как применять знания на практике. Если такие знания будут даваться в тесной увязке с жизнью, не будет никакого отсева. Надо ставить учебу ближе к окружающей жизни.
Той культурной революции, о которой писал Ленин перед смертью, в быту еще нет. Одним из фронтов этой революции является перестройка семейного воспитания на основе разумной заботы о ребенке, уважения к нему, умения с малых лет воспитывать из него ленинца не путем приказов, наказаний, а путем умелого подхода к нему. Надо широко развернуть популярную педагогическую пропаганду среди населения.
Другой раз некоторые педагоги считают, что родителям надо лишь внушить, чтобы они строже требовали от ребят вежливости, послушания, приготовления уроков, наказывали их за плохие отметки, за шалости (ремнем ли били, или в чулан запирали, или только грозили всякой всячиной, или в кино обещали сводить, конфет купить — эти вопросы не обсуждаются обычно при беседе с родителями), а совместные обсуждения с населением педагогических вопросов некоторые администраторы считают недопустимым, боятся, что это снизит роль учителя. Ленин считал необходимым по важнейшим вопросам социалистического строительства советоваться с массой. По линии же педагогики это практикуют лишь отдельные педагоги — педагоги-энтузиасты.
