Эксперт Эксперт - Эксперт № 04 (2013)
В 2010 году вокруг General Electric разразился скандал, когда предварительные данные показали: корпорация так структурировала бизнес, что не подпадала под федеральный налог на прибыль. После шумихи в либеральной прессе General Electric выпустила пресс-релиз, где говорилось, что после тщательной проверки вскрылась необходимость заплатить «некоторую сумму». Федеральный налог на прибыль корпораций в США составляет порядка 35%, однако реальная ставка с учетом всех мер оптимизации налогообложения вдвое ниже, а General Electric в глобальном масштабе платит около 7%.
Еще один финансовый гигант, Goldman Sachs, пролоббировал продление не облагаемого налогом строительства в районе «зоны свободы» (Liberty Zone) — квартале Нью-Йорка вокруг той территории, где стояли башни Всемирного торгового центра. Эту налоговую льготу ввели, чтобы быстрее восстановить часть города, пострадавшую после терактов 11 сентября 2001 года. В марте 2002-го Конгресс США учредил программу векселей для «зоны свободы» стоимостью 8 млрд долларов. Фактически же бенефициарами стали упоминавшийся Goldman Sachs и Bank of America, которые получили через эту программу 1,5 млрд и 650 млн долларов соответственно (еще около 3 млрд долларов достались одному из крупнейших нью-йоркских девелоперов Silverstein Properties). Могли ли эти компании обойтись без налоговых льгот при строительстве новых зданий штаб-квартир? Наверное, да. Даже мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг в ходе бурных обсуждений программы заявлял: «Сбор денег для того, чтобы их просто растранжирить, не самый разумный подход к вещам. Не начинайте с программы векселей для “зоны свободы”. Начните с рассмотрения потребностей штата, города, региона и лишь затем придумывайте способ финансировать эти нужды».
«Бракованный» рост
Марк Завадский
Китайская экономика вновь ускоряется, но былой радости китайцам это уже не приносит
Сорок четыре китайских города с населением более миллиона человек не имеют метрополитена, перебиваясь автобусным сообщением
Фото: AP
Государственное статистическое управление КНР отчиталось об успехах китайской экономики в 2012 году. Как и ожидалось, в КНР был зафиксирован самый медленный рост ВВП за последние 13 лет — экономика расширилась на 7,8%, медленнее Китай рос лишь в далеком 1999 году. Замедление было отмечено по всему спектру экономической активности — инвестиции в основные активы увеличились на 23% (худший показатель с 2002 года), экспорт— на 7,9% (хуже было лишь на пике кризиса в 2009-м), розничные продажи — на 14,3% (худший результат с 2004 года).
Впрочем, в четвертом квартале 2012 года был зафиксирован рост в 7,9%, что дает надежду на дальнейшее ускорение экономических процессов в 2013-м. Кроме того, в декабре цены на жилье в 70 крупнейших городах КНР поднялись на 0,31% — это самый быстрый рост за последние два года. Большинство экономистов полагают, что угроза обвала китайской экономики, вполне реальная еще полгода назад, сегодня практически миновала, а в целом нынешний год будет удачнее предыдущего. Так, китайский Bank of Communication прогнозирует рост ВВП на 8,5%, а Royal Bank of Scotland — на 8,4%. «Эпоха двузначных темпов роста закончилась», — заявил на пресс-конференции в Пекине глава Госстата КНР Ма Цзяньтан . Но и устойчивый рост на 8–9% в год по меркам второго десятилетия XXI века — это очень хорошие показатели.
Но могут ли нынешние вполне приличные темпы роста китайской экономики служить поводом для радости? Нет. Есть старый анекдот про «бракованные» воздушные шарики, которые точно такие же, как настоящие, только «не радуют». Примерно то же самое произошло за последний год с Китаем. Высокие цифры экономического роста уже не имеют должного психологического эффекта, в первую очередь для тех, кто живет в самом Китае.
Да, китайские власти доказали, что сохраняют контроль над количественными показателями экономики, но при этом стремительно теряют контроль за качеством — и экономического роста, и принятия экономических и политических решений. В начале года в Пекине были отмечены рекордные уровни загрязнения воздуха, а редакция одной из ведущих газет на юге Китая провела забастовку в знак протеста против политической цензуры. Китайское общество достигло состояния развития, при котором качество процесса на пути к цели не менее (а то и более) важно, чем сама цель. Быстро уже не нужно, нужно хорошо, а c этим в Китае пока проблемы.
Цель — консолидация
Нынешний год может стать очень важным для китайской политики и экономики. В марте в Пекине пройдет сессия Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), на которой формально завершится передача власти политикам пятого поколения, начатая на XVIII съезде КПК в ноябре прошлого года. Команде Си Цзиньпина и Ли Кэцяна предстоит взяться за решение сразу нескольких серьезных проблем, которые предыдущие лидеры последовательно откладывали.
Одним из главных трендов ближайших трех лет станет консолидация внутри важнейших отраслей экономики — именно такие цели ставит перед китайской промышленностью Госсовет КНР. Так, в 2015 году в Китае должно появиться от пяти до восьми электронных компаний с ежегодными продажами свыше 16 млрд долларов США (в 2012 году таких было всего две). На десять крупнейших сталелитейных компаний должно приходиться 60% всего выпуска сталепроката, при этом в КНР через три года рассчитывают на три-пять компаний, которые могли бы эффективно конкурировать и на международных рынках. Похожие процессы должны пройти и в сфере редкоземельных металлов, число владельцев шахт резко сократится. Наконец, ожидается, что в автомобильном и алюминиевом секторах на десять крупнейших компаний будет приходиться 90% производства, а на десять крупнейших судостроителей — 70% всех произведенных судов.
Китайские власти надеются, что консолидация поможет хотя бы частично решить экологические проблемы — вводить экологические стандарты на десяти крупных холдингах в теории проще, чем работать с десятками и сотнями средних и мелких компаний. Впрочем, здесь не все так однозначно. «Крупные корпорации, особенно с высокой долей государственного капитала, очень плохо поддаются контролю и давлению. Во многих городах от этих предприятий зависит очень многое», — говорит профессор Гонконгского университета Джон Лай .
По оценкам экспертной группы при Нанкинском университете, в период с 2005-го по 2010 год вредные выбросы сталелитейных и чугунных производств выросли на 39%, при этом загрязнение от электростанций и легковых автомобилей уменьшилось на 25%. В любом случае экологические проблемы необходимо решать в самое ближайшее время. В начале января в воздухе Пекина уровень мелкодисперсных взвешенных частиц PM2,5 (один из ключевых показателей чистоты окружающей среды) в 70 раз превысил норму, и такое положение сохранялось в течение нескольких дней. Экология становится одной из причин отъезда из Китая высококвалифицированной рабочей силы и вывода активов, и эти процессы ускоряются с каждым годом.
Поделить иначе
2013 год может стать первым, в котором экономический рост будет в большой степени достигнут за счет внутреннего потребления — в 2012-м располагаемый доход домохозяйств в Китае рос быстрее, чем другие экономические показатели. Однако, как доказывают исследования, мало наполнить карманы потребителей, необходимо еще более или менее равномерно распределить доходы между ними. Официальные и неофициальные оценки имущественного неравенства в Китае сильно разнятся. В начале января руководитель Госстата КНР Ма Цзяньтан заявил, что коэффициент Джини в Китае в 2012 году составил 0,47, что ставит страну по этому показателю на один уровень с США. Ряд независимых экспертов, впрочем, говорят о других цифрах. Так, по оценке экономиста Техасского университета A&M Ли Гана , коэффициент Джини в КНР достигает 0,61, что сопоставимо с показателями многих африканских государств.
По данным Ли Гана, 10% самых богатых китайцев откладывают 60% своих доходов, что составляет 74% всех китайских сбережений. Иными словами, снижение уровня имущественного неравенства важно не только с точки зрения гармонизации общества: оно также имеет большое значение для увеличения внутреннего потребления в КНР — такую цель китайские власти ставят перед собой каждый год.
Впрочем, и у быстрого наращивания потребления есть серьезные риски. В июле 2011 года после эпидемии среди свиней цены на свинину выросли на 57%, а ведь на Китай приходится 50% мирового потребления данного вида мяса, то есть быстро восполнить недостачу на внутреннем рынке за счет импорта практически невозможно.
Меньше рабочих рук
