Итоги Итоги - Итоги № 19 (2013)
Спору нет, идея пешеходной зоны в центре Первопрестольной выглядит амбициозно и современно, но только на бумаге. Главный архитектор и сам это прекрасно понимает, но от идеи отказываться не намерен: «Со смысловой точки зрения, набережные, превращенные в каждодневную пробку, это большая проблема, решать которую будем в ходе работ по благоустройству прилегающих территорий». Что ж, это очень по-московски: бороться с пробками путем переноса их с места на место.
Далее везде?
Вообще есть большое опасение, что подобный эксперимент может далеко зайти, учитывая классовую нелюбовь московских властей к автовладельцам. Взят четкий курс на выдавливание частного автотранспорта из центра города, и власти не намерены с этого курса сбиваться. Платные парковки, многочисленные идеи по ограничению въезда в самый центр покажутся цветочками по сравнению с «ягодками», связанными с реновацией столичных набережных. Московские власти, например, нисколько не скрывают, что намерены планомерно увеличивать количество пешеходных территорий в центре города. В конце апреля мэр столицы вновь подтвердил это. Набережные в этом плане — идеальный полигон. «Обустраивать берега мы будем постепенно, превращая их в общественное пространство», — сказал Сергей Собянин. За образец могут взять давно уже являющуюся пешеходной часть Болотной набережной — ту, что примыкает к Репинскому скверу. У властей велик соблазн сделать пешеходной и располагающуюся напротив нее через Водоотводный канал Кадашевскую набережную — таким образом, изрядный кусок Замоскворечья можно превратить в зону, свободную от автотранспорта. Дальнейший полет чиновной мысли спрогнозировать легко: Якиманская, Овчинниковская, Софийская, Раушская и прочие, находящиеся на островке между Москвой-рекой и Водоотводным каналом. Активная работа по перепланировке уже ведется на Крымской набережной — возле парка «Музеон» на Крымском Валу появится ландшафтный парк. В результате на место сталинскому Генплану может вскорости прийти Генплан собянинский — столь же революционный в отношении набережных. И если первый гласил, что функция набережной — служить транспортной артерией города со сквозным движением, то второй может эту самую артерию закупорить. Участки набережных, что находятся в пределах Садового кольца, сегодня позволяют хоть и не без труда, но объезжать запруженные улицы и переулки центра. Если водители лишатся этой возможности, им придется выбирать Третье транспортное и Садовое кольца, которые и без того трещат по швам от плотного трафика.
Но и это еще не все. Перепланировка может коснуться территорий, примыкающих к воде не только в центральной части столицы. Уже объявлено, что идею создания пешеходных зон обкатают на менее значимых набережных — например, возле территории ЗИЛа, а также на берегах Москвы-реки в Тушине.
Поближе к воде
Многие эксперты признают, что, несмотря на всю неоднозначность плана, осовременить внешний вид и функциональность берегов давно пора. Только важно это сделать по уму. Например, продолжает муссироваться тема пуска водного такси по Москве-реке, а набережных соответственно — как стоянок для него. Идея запустить водное метро от Печатников до Китай-города была озвучена еще в 2011 году в ходе разработки транспортной программы Москвы до 2016 года. Планировалось, что новый маршрут поможет разгрузить и подземку, и наземный транспорт. Однако проект свернули — как из-за нехватки средств, так и из-за отсутствия спроса. Для популяризации таких маршрутов пришлось бы установить цены на проезд, сравнимые с тарифами на наземном транспорте. Но это вряд ли получится хотя бы потому, что навигация по Москва-реке не может быть круглогодичной. «Климат не позволит сделать реку водной трассой, — считает Михаил Блинкин. — Даже если новые водные маршруты и появятся, они не станут центром притяжения людей. Это может быть интересно туристам, но те, кто регулярно посещает центр, составят небольшую часть трафика».
Некоторые эксперты полагают, что набережные — наиболее подходящее место для развития рекреационной составляющей. «Самая главная опасность, и ее нужно постараться избежать, это увеличение коммерческой составляющей в таких проектах, — говорит Мария Литинецкая, генеральный директор компании «Метриум Групп». — Избыточное количество летних кафешек приведет к тому, что набережные превратятся в помойки, а этого допустить нельзя».
Впрочем, проблема обустройства набережных упирается не только в эстетическую или функциональную стороны. Работы вдоль берегов назрели — многие из них сегодня нужно элементарно укреплять. Взять, к примеру, древний храм Живоначальной Троицы в Хорошеве, который был поставлен на обрывистом берегу Москвы-реки еще при Борисе Годунове. Из-за оползня участок набережной протяженностью примерно 300 метров между Карамышевским и Хорошевским каналами уже столетиями медленно, но верно опускается к воде. В прошлом году департамент строительства объявил конкурс на разработку проекта укрепления берега.
Но церковь в Хорошеве — не единственный объект, страдающий из-за береговых оползней. Гидрогеологи насчитали в столице 15 опасных зон, самые проблемные из которых расположены на Воробьевых горах, в Коломенском, Филях и Троице-Лыкове.
Во сколько оценивается фронт работ? Все зависит от объема. Например, в этом году из резервного фонда Москвы будет выделено более 200 миллионов рублей на благоустройство Андреевской и Воробьевской набережных. Но вне всякого сомнения, реконструкция береговых линий потребует больших затрат. Приведение в порядок километра набережной может стоить 55—60 миллионов рублей. По примерным оценкам экспертов, полностью масштабные работы уже сейчас можно оценить не менее чем в 10 миллиардов рублей. Изменения грядут большие, главное — чтобы они в итоге пришлись по вкусу не только городским чиновникам, но и рядовым москвичам.
Приглашение на сланец / Общество и наука / Общество
Приглашение на сланец
/ Общество и наука / Общество
Можно ли считать «сланцевую революцию» свершившейся?
В последнее время в мире только и разговоров о том, что газовые фонтаны вот-вот забьют буквально в каждом дворе, оставив на бобах и надменных ближневосточных шейхов, и жадных североафриканских царьков, и российского газового монополиста. Речь, как вы уже догадались, идет о разработке сланцевых месторождений газа. Аргументов за — великое множество. Тут вам и огромные разведанные запасы, и относительная простота добычи, и невысокая себестоимость, и геополитические резоны. А вот каковы аргументы против? Таковых всего один: глобальная угроза природе. Так ли уж страшен тот «экологический волк», которого малюют «зеленые»?
Ударными темпами
Различия в технологии добычи традиционного газа и сланцевого принципиальны. На обычных месторождениях бурится простая скважина, посредством которой раскупоривается естественное подземное газохранилище. В случае со сланцевыми месторождениями все намного сложнее. «В газоносных сланцах есть органическое вещество, которое обычно составляет 3—4 процента от массы всей породы, — рассказывает профессор кафедры разработки и эксплуатации газовых и газоконденсатных месторождений Российского государственного университета нефти и газа им. И. М. Губкина Владимир Якушев. — Это вещество содержит сорбированный газ. Чтобы его высвободить, нужно эту породу разрушить, создав большое количество трещин, которые позволяли бы выделить газ из сланца».
Другими словами, глубоко в недрах земли имеются пласты плотной кремнистой глины, насыщенные газом. Для его добычи нужно, во-первых, эту самую глину «разорвать», а во-вторых, соединить естественные трещины между собой так, чтобы газ смог беспрепятственно просачиваться на поверхность. Для этого применяются две технологии — горизонтальное бурение и гидроразрыв пласта. Как и в случае разработки традиционных газовых пластов, сначала бурится вертикальная скважина, но вот только на заданной глубине от вертикального шурфа в разные стороны расходятся горизонтальные стволы различной длины. В них под высоким давлением закачивается смесь песка, воды и химических реагентов — для разрыва пласта. Таким образом, серией гидроударов создают в пласте сеть трещин, через них начинает сочиться газ, подающийся на поверхность через вертикальный ствол.
Сегодня запасы традиционного газа и сланцевого оцениваются примерно одинаково. В мире ресурсы того и другого составляют по несколько сот триллионов кубометров, хотя и эти оценки, по мнению специалистов, весьма приблизительны.
