Геннадий Сысоев - Фашизофрения
И 19 миллионов только мирных граждан СССР, погибших в войне с гитлеровской Германией, не позволяют ни опровергнуть, ни игнорировать тезис, вынесенный в заголовок этой главы.
* * *Для понимания специфики неофашизма, возрождающегося в начале третьего тысячелетия в Восточной Европе, очень много дает скандал вокруг Памятника Советскому Солдату в Эстонии. Этот пример уже стал хрестоматийным. Главным образом потому, что конфликт практически сразу перерос границы страны, а соло эстонских политиков было подхвачено целым хором иных «новых европейцев».
История вопроса
Безрассудные аборигены Океании противились колониальной экспансии Великобритании в самых крайних формах. Они съели Кука, и надо думать, не его одного. Благоразумные коренные жители Прибалтики избрали «цивилизованный» путь: покорились советским оккупантам и даже сами позвали их, оформив призыв решением своего высшего законодательного органа.
На самом деле это было делом исключительной отваги — прибалтийские патриоты смело притаились под пятой брутального оккупанта, ожидая дня, когда он расслабится, отвлечется или, что наиболее вероятно, напьется.
Тогда, понимали доблестные патриоты, и можно будет начать настоящую борьбу за свободу, зная, что за эту борьбу никому ничего не будет, кроме грантов международных правозащитных организаций.
Так и вышло. Оккупационный медведь нажрался, и патриоты выползли из-под пяты, пардон, вышли из тоталитарного СССР. Точнее сказать, о выходе из СССР не заявила ни одна прибалтийская республика, хотя это право было предоставлено каждой из них конституцией тюрьмы народов.
Вместо этого новые национал-демократические (так они сами себя называли) режимы упомянутых республик объявили о восстановлении некогда попранной государственности, не забыв прихватить подаренные оккупантами территории, — возможно, в качестве приданого за отнятую честь.
О выходе из СССР не было и речи, в то же время и прошения парламентов прибалтийских республик о вхождении в СССР никто не отменял. Их просто как бы перелистнули. Ведь каждому понятно, что эти решения принимались под чудовищным давлением сталинского режима. А что делать отважному свободолюбцу, когда на него давят? Конечно, только склонять свою гордую выю.
Экономическая составляющая
Тот, кто в 80–90-е годы прошлого столетия не был ни младенцем, ни склеротиком, наверное, помнит, какая эйфория царила в тогда еще советском обществе. Это состояние общества действительно можно сравнить с сильным опьянением. Тогдашняя экономическая наука в лице профессоров и академиков Аганбегяна, Шаталина, Гайдара, Явлинского, Лациса и т.д. всерьез задавалась вопросом, когда Эстония по производству сельхозпродукции обгонит Данию. Ведь в Эстонии и тогда было неплохо, как для Восточной Европы, развито сельское хозяйство. Освобожденное от пут командно-административной системы, оно должно было разрастись выше и толще мексиканских кактусов и ярче малайских орхидей.
Самое интересное, что в теории никаких ошибок не было. Ошибок не было — но сегодня Эстония из экспортера сельскохозяйственной продукции превратилась в импортера. В 2007-м, например, вывезено на 0,77 млрд. дол., а ввезено на 1,13 млрд{26}.
Однако не хлебом единым жив человек. В Эстонии очень высок среднедушевой уровень производства ВВП — свыше 19 тыс. дол. (тот же источник).
За счет чего же поднялась Прибалтика? Источника видим три.
1. Безусловно, в первую очередь — помощь Европы, с самого 1991 года начавшей готовить Прибалтийские страны к вступлению в Евросоюз.
2. Дешевые российские энергоносители. Еще до объявления независимости прибалтийские республики объявили, что в экономических отношениях с «Центром» переходят на «мировые цены». Это не коснулось только такой «мелочи», как торговля углеводородами, в результате чего страны Прибалтики даже и в 2005 году получали российский газ по 85–95 дол. за тыс. кубометров при среднеевропейской цене 175 долларов{27}. Долгое время Россия продолжала продавать газ Прибалтике дешевле, чем Германии или, скажем, Словакии, тем самым косвенно спонсируя балтийские экономики.
3. Плюсы того, что украинский миллиардер Ринат Ахметов очень метко назвал «неформальной экономикой». На этот счет существует две точки зрения. Одна гласит, что подобное вряд ли могло произойти без ведома или даже соучастия международных финансовых структур. Другая говорит, что всем распорядилась «невидимая рука рынка» — это она сделала так, что Эстония в 90-е годы превратилась в крупнейшего экспортера цветных металлов, а деньги, доверенные трастам россиянами (и украинцами), перекочевали на счета в западных банках через банки прибалтийские (в случае с Украиной преимущественно рижские).
В поисках ответа на вопрос, за счет чего же сегодня живут Прибалтийские страны, мы видим в той же Эстонии сельское хозяйство, абсолютно не способное к выживанию в условиях конкуренции со «старыми» членами ЕС; промышленность, слабую даже по сравнению с советским уровнем 20-летней давности; мощные транзитные грузопотоки из России в Европу и, в меньшей степени, в обратном направлении.
Но транзитная благодать для Прибалтики сегодня уже заканчивается, как в первый срок президентства Путина вдруг иссякли громадные эстонские залежи экспортируемого цветмета. С постройкой портов на Балтике российские экспортеры и импортеры смогут вообще отказаться от услуг посредников.
Такова экономическая ситуация, в которой оказались Прибалтийские страны, Эстония в частности, к моменту начала «войны с памятниками». Сейчас упомянутым государствам крайне важно подчеркнуть свою особую роль в новом международном разделении труда — роль форпоста против нового русского имперского медведя, который еще, конечно, не протрезвел полностью, но уже преодолевает тяжелое похмелье.
Как отплатит за это «мировое сообщество» — построит в Эстонии новую базу НАТО, на обслуживании которой сможет кормиться население (которое в Эстонии сокращается одними из наиболее высоких в мире темпами и его в прибалтийской стране уже меньше, чем в одном городе Харькове), или просто даст денег? Для нас это не важно, а интересно то, что, по-видимому, правительство Эстонии имеет основания рассчитывать на получение некоторым образом гонораров за свои антироссийские выпады.
Социальная составляющая
Политика сторонников отделения Эстонии от СССР, как и в прочих прибалтийских республиках, в значительной степени базировалась на поддержке русского (или русскоязычного) населения. Лозунгом дня были слова «За нашу и вашу свободу». Благодаря этому независимость прибалтов встречала поддержку русских и в Таллине, и в Риге, и в Москве, и в Питере.
После объявления независимости ее адепты о «вашей» свободе забыли. Значительная часть населения стала «негражданами» («неграми»). И процесс получения гражданства вовсе не исчерпывается необходимостью, как зачастую представляют дело у нас, выучить эстонский язык. Вот как сформулировала временно исполнявшая обязанности посла Эстонии в Украине Катрин Койк: «…во-первых — выучить язык, во-вторых — знать конституцию страны, в которой он хочет жить, и, в-третьих — понимать культуру».
Культуру в Эстонии сегодня составляет реабилитация бывших хиви и эсэсовцев и осуждение советских оккупантов. Поэтому неудивительно, что в Эстонии сформировалось довольно многочисленное (по меркам страны) сообщество неграждан, которые гражданство получать и не желают, и отнюдь не только потому, что им лень выучить эстонский.
Конечно, режим, созданный для «негров» в Эстонии, далек от режимов, существовавших для евреев в гитлеровской Германии, для африканцев в ЮАР или для «цветных» в южных штатах США до 1970–1980-х годов.
По некоторым данным, среди ста самых богатых людей Эстонии «негров» больше, чем «коренных».
Эстонские чиновники оправдываются правилами получения гражданства в других «цивилизованных странах», в первую очередь США. Но человек, родившийся на территории государства США, автоматически является его гражданином. В Эстонии же он должен еще пройти процедуру, по существу, изъявления лояльности «титульной нации». Это унизительно для человеческого достоинства, и сводить нежелание «негров» «коренизироваться» к нежеланию выучить эстонский язык — это значит либо не понимать элементарных вещей, либо сознательно вводить людей в заблуждение.
Политика «репатриации», «натурализации», а по существу — ассимиляции русского населения Эстонии приводит к результатам, далеким от целей эстонских политиков. За годы независимости Эстония потеряла пятую часть своего населения (в 1984 — 1,6 млн. чел., в 2007 — 1,3 млн.). В третьем тысячелетии по убыли населения Эстония (–0,64%) опережает и Россию (–0,37%), и Украину (–0,6%{28}). Это происходит как за счет «естественной убыли» — превышения смертности над рождаемостью (–0,32%), так и за счет отрицательного миграционного баланса (–0,32%). Это — чрезвычайно высокий показатель, выше только у некоторых стран Африки и Латинской Америки, а также некоторых постсоветских, например Грузии.
