KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Публицистика » Николай Ульянов - Происхождение украинского сепаратизма

Николай Ульянов - Происхождение украинского сепаратизма

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Ульянов, "Происхождение украинского сепаратизма" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

В июне 1658 г., когда воевода В. Б. Шереметев шел в Киев, жители на всем пути приветствовали его, выходили навстречу с иконами, просили прислать царских воевод в остальные города [46]*. Зато у гетмана и старшины весть о приходе царских войск вызвала панику и злобную настороженность. Она усилилась, когда стало известно, что стольник Кикин по дороге делал казакам разъяснения касательно неплатежа им жалованья. Царское правительство не требовало с Малороссии в течение четырех лет никаких податей. Оно и теперь не настаивало на немедленной их уплате, но его тревожили слухи о недовольстве простого казачества, систематически не получавшего жалованья. Боясь, как бы это недовольство не обратилось на Москву, оно приказало Кикину ставить народ в известность, что все поборы с Украины идут не в царскую, а в гетманскую казну, собираются и расходуются казацкими властями.

Выговский почуял немалую для себя опасность в таких разъяснениях. Мы уже знаем, что Москва, согласившись на просьбу Богдана платить жалованье казакам, связывала|56: этот вопрос с податным обложением; она хотела, чтобы жалованье шло из сумм малороссийских сборов.

Ни Хмельницкий, ни его посланные Самойло Богданов и Павел Тетеря никаких возражений по этому поводу не делали, да и трудно представить себе какие-либо возражения, но содержавшая пункт о жаловании челобитная Богдана, которую он посылал в Москву в марте 1654 г., оказалась утаенной от всего казачества, даже от старшины. Лишь несколько лиц, в том числе войсковой писарь Выговский, знали об изложенных там просьбах [47]*. Старый гетман, видимо, не хотел привлекать чье бы то ни было внимание к вопросу о сборе податей и к финансовому вопросу в целом. В «бюджет» Малороссии никто, кроме гетманского уряда, не должен был посвящаться. Нельзя не видеть в этом нового доказательства низменности целей, с которыми захвачена власть над Южной Русью. Впервые статьи Хмельницкого оглашены в 1659 г. во время избрания в гетманы его сына Юрия, но в 1657 г. Выговский столь же мало заинтересован был в их огласке, как и Богдан. Разъяснения Кикина ускорили разрыв его с Москвой. Он приехал в Корсунь, созвал там полковников и положил булаву. «Не хочу быть у вас гетманом; царь прежние вольности у нас отнимает, и я в неволе быть не хочу»*. Полковники вернули ему булаву и обещали за вольности стоять вместе. Затем гетман произнес фразу, означавшую форменную измену: «Вы, полковники, должны мне присягать, а я государю не присягал, присягал Хмельницкий»*. Это, по-видимому, даже для казачьей старшины было не вполне пристойное заявление, так что полтавский полковник Мартын Пушкарь отозвался: «Все Войско Запорожское присягало великому государю, а ты чему присягал, сабле или пищали?» [48]* В Крыму московскому посланнику Якушкину удалось проведать, что Выговский щупает почву на случай перехода в подданство к хану Мегмет Гирею. Известна и причина: «царь присылает к ним в черкасские города воевод, а он, гетман, не хочет быть у них под началом, а хочет владеть городами сам, как владел ими Хмельницкий» [49]~.

Между тем кн. Г. Г. Ромодановский с войском семь недель|57: дожидался гетмана в Переяславле, и когда Выговский явился — упрекал его за медлительность. Он ставил на вид, что пришел по просьбе Хмельницкого, да и самого же Выговского, тогда как теперь ему не дают кормов в Переяславле, отчего он поморил лошадей, и люди от бескормицы начинают разбегаться. Если и впредь кормов не дадут, то он, князь, отступит назад в Белгород. Гетман извинился за неполадки, но решительно просил не отступать, ссылаясь на шатость в Запорожье и в других местах. Весьма возможно, что он был искренен, в данном случае. Выговский пользовался чрезвычайной непопулярностью среди «черни»; в нем справедливо усматривали проводника идеи полного главенства старшины в ущерб простому казачеству. Запорожцы тоже его не любили за то, что он запрещал им рыбу ловить и вино держать на продажу. Они готовы были при первом удобном случае восстать на него. Гетман это знал и боялся. Присутствие московских войск на Украине было ему в этом смысле на руку. Ромодановскому он прямо говорил: «После Богдана Хмельницкого во многих черкасских городах мятежи и шатости и бунты были, а как ты с войском пришел, и все утихло. А в Запорожье и теперь мятеж великий…» {40} Но, видимо, опасность пребывания царских войск в крае перевешивала в его глазах ту выгоду, которую они ему приносили. Именно в этот момент, т. е. с приходом Ромодановского, у него окончательно созрело решение об измене.

Между тем на гетмана восстал Мартын Пушкарь — полтавский полковник. Среди других начальных людей замечена была тоже шатость, так что Выговский казнил в Гадяче некоторых из них, а на Пушкаря отправился походом, призвав на помощь себе крымских татар. В Москве встревожились. К гетману послали Ивана Апухтина с приказом не расправляться самовольно со своими противниками и не приводить татар, но ждать царского войска. Апухтин хотел ехать к Пушкарю, чтобы уговорить его, но Выговский не пустил. Он в это время уже был груб и бесцеремонен с царскими посланниками. Он осадил Полтаву, взял Пушкаря вероломством и отдал город на ужасающий|58: погром татарам. Москва тем временем успела вполне узнать о его намерениях. Со слов митрополита Киевского, духовных лиц, родни покойного Хмельницкого, киевских мещан и всяких чинов людей стало известно о сношениях Выговского с поляками на предмет перехода к ним. 16 августа 1658 года прибежали в Киев работники из лесов с известием, что казаки и татары идут под город, а 23 августа Данило Выговский — брат гетмана — явился к Киеву с двадцатитысячным казацко-татарским войском. Воевода Шереметев не дал застигнуть себя врасплох и отбил нападение с большим для Выговского уроном. Казаки, таким образом, объявили Москве настоящую войну. 6 сентября 1658 г. гетман Выговский заключил в Гадяче договор с польским послом Беневским, согласно которому запорожское войско отказывалось от царского подданства и заложилось за короля. По этому договору, Украина соединялась с Речью Посполитой на правах якобы самобытного государства под названием «Великого княжества Русского». Гетман избирался казаками и утверждался королем пожизненно. Ему принадлежала верховная исполнительная власть. Казачий реестр определялся в 30 000 человек. Из них гетман имел право ежегодно представлять королю несколько человек для возведения в шляхетское достоинство с таким расчетом, чтобы число их из каждого полка не превышало 100. Договор был составлен так, что многие жизненные для Украины вопросы оставлялись неразрешенными и туманными. Такова была проблема Унии. Малороссы видеть ее у себя не хотели, но фанатизм польских католиков был не меньший. Они приходили в ярость при одной мысли о возможных уступках схизматикам. Польскому комиссару Беневскому, заключавшему договор с Выговским, пришлось долго уламывать депутатов сейма в Варшаве. «Мы теперь должны согласиться для вида на уничтожение Унии, чтобы их приманить этим,— говорил он,— а потом… ‹…› мы создадим закон, что каждый может верить, как ему угодно,— вот и Уния останется в целости. Отделение Руси в виде особого княжества будет тоже недолго: казаки, которые теперь думают об этом,— перемрут, а наследники их не так горячо будут дорожить этим, мало-помалу все примет прежний вид» [50]*. Такой же коварный|59: замысел у поляков существовал относительно реставрации крепостного права. Ни полномочия земельных владельцев, ни права крестьян, что будут жить на их землях, совершенно не оговаривались в трактате. Выговский и старшина молчаливо продавали простой народ в рабство, из которого он с такими мучениями вышел во время Хмельнитчины. Несмотря на то, что рада состояла из избранной части казачества, договор вызвал у нее так много сомнений, что едва не был отвергнут. Спас положение Тетеря, крикнув: «Эй! згодімося, панове молодці, з ляхами — більше будемо мати; покірливе телятко дві матері ссеть!» На последовавшем после этого пиру Выговский уверял казаков, будто все они по этому договору будут произведены в шляхетство [51]*.

* * *

Выяснилось, однако, что далеко не все Войско Запорожское последовало за Выговским, многие остались верны Москве и, выбрав себе нового гетмана Беспалого, начали войну с Выговским. 15 января 1659 г. кн. А. Н. Трубецкой с большим войском выступил на помощь Беспалому. Но в конце июня это войско постиг жестокий разгром под Конотопом. Туда пришли татарский хан и Выговский со своими приверженцами. Один из русских предводителей, кн. С. Р. Пожарский, увлекшись преследованием казаков, попал в ловушку, был смят татарами и очутился со своим войском в плену. Самого его за буйное поведение (он плюнул хану в лицо) казнили; остальных русских пленных, в количестве 5000 человек, казаки вывели на поле и перерезали, как баранов [52]. Узнав о гибели отряда Пожарского, Трубецкой в страшном беспорядке отступил в Путивль. Если бы татары захотели, они могли бы в этот момент беспрепятственно дойти до самой Москвы. Но хан, поссорившись с Выговским, увел свои войска в Крым, а Выговский должен был вернуться в Чигирин. Он пробовал оттуда действовать против москвичей, выслав на них своего брата Данилу с войском, но 22 августа Данило был наголову разбит.|60:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*