Сергей Лесков - Умные парни (сборник)
Братство ученых было разгромлено в 1967–1969 годах. Формальная причина – чтение самиздата. Физики объясняли инквизиторам, что цензура противоречит свободному поиску истины, они сами себе голова и могут разобраться в сочинениях запрещенных Джиласа и Варги. Ученые смыслили в реакторах, но пребывали в девственном неведении относительно советской политической системы, которая больше всего опасалась двоемыслия. Множество ученых получили партийные взыскания, были понижены в должности, а те, кто не покаялся, вовсе исключены из партии и выдавлены из института. От Валерия Павлинчука раскаяния добиться оказалось не проще, чем от протопопа Аввакума, и, унижения ради, ему предложили работу в гараже, после чего он, бывший секретарь парторганизации, написал письмо в поддержку «пражской весны».
Нет, физики не были диссидентами – как нормальные и честные исследователи они, вполне оставаясь марксистами, лишь желали получить информацию. Михаил Гайдин увлекся философом Зиновьевым, который был святее самого Маркса, но все равно его выслали из СССР. Однако ретивые преследования заставили многих сочувствовать диссидентам. Турчин стал одним из лидеров инакомыслия в СССР и был выслан в США. Тридцатилетний Валерий Павлинчук под грузом переживаний сгорел в считаные месяцы. На похороны приехали уже настоящие диссиденты – Павел Литвинов, генерал Григоренко, Лариса Богораз, Владимир Дремлюга. И новая лавина наказаний – за участие в похоронах. В парткомы и спецотделы были посланы фотографии, сделанные на кладбище и поминках. Опять строгие партийные выволочки, увольнения – для многих с «волчьим» билетом. «За близость к гробу опасного человека я получил строгий партийный выговор с понижением в должности, – вспоминает создатель «Альфы» Георгий Тошинский. – От худшего меня спасло публичное покаяние. Но горком меня напугал больше, чем наша “Альфа” напугала НАТО». Через несколько дней после похорон Павлинчука начались события в Чехословакии – Литвинов, Богораз, Дремлюга вышли на Красную площадь. Но это уже другая история…
Как отразились гонения на научном потенциале ФЭИ? Ученые вспоминают, что искрившийся упоенным творчеством институт погрузился в темноту – ведущий теоретический отдел был разгромлен, коллектив после взаимных показаний и покаяний ожесточился и распался. Кризис, как инфекция, пошел по лабораториям, интеллектуальная элита покидала город, который перестал быть братством ученых и где не то что дышать полной грудью – продохнуть стало трудно. И даже создатель первого в мире ТВЭЛа (тепловыделяющего элемента) Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Владимир Малых уволился из института и вскоре трагически погиб…
По всем научным центрам было разослано закрытое Письмо ЦК КПСС о политической ситуации в Обнинске, дабы ученые остереглись вольнодумства. Идеологическая чистка коснулась всех институтов города, где работали такие подозрительные ученые, как Рой и Жорес Медведевы, прошедший сталинские лагеря биолог с мировым именем Тимофеев-Ресовский – всем им пришлось покинуть Обнинск. «В 1970-е я был комсомольским секретарем, и мы строго наказывали людей за то, что они крестили детей, – вспоминает директор Рачков. – Жуть какая-то, мне до сих пор стыдно. Но, кстати, попы сами доносили на родителей».
Наша наука начала погружаться в тяжелый, длящийся поныне кризис, а интеллектуальная элита отвернулась от власти. Обеспечивая спокойный миропорядок, власть выкопала себе яму, поскольку система, где дебаты разрешены лишь по мелким коммунальным вопросам, перестает развиваться и вымирает. Обнинск с расцветом в 1950—1960-е годы и душным безвременьем, пришедшим после 1968-го, оказался моделью всего СССР. Для полного совпадения надо сказать, что 1970-е годы вспоминаются местным людом с ностальгией. Обнинском руководил секретарь горкома Иван Васильевич Новиков по прозвищу Иван Грозный, который отстроил социалистический рай и с классовых позиций совершенно истребил инакомыслие.
Академиком можешь ты не бытьФизико-энергетический институт носит имя Александра Лейпунского. Судьба ученого одновременно светла, трагична и поучительна. В 1930-х годах Лейпунский работал в Кембридже вместе с Капицей. Когда Сталин запер Капицу в СССР и не разрешил вернуться в Англию, Лейпунский по просьбе правительства изучил протесты западной общественности и написал, что ее не следует опасаться. Кто поступил бы иначе, особенно если учесть, что Лейпунский был убежденным членом партии, в отличие, кстати, от Капицы? В конце 1930-х в Харьковском физтехе, где Лейпунский был директором и куда наприглашал талантливых иностранцев, начались аресты, и Ландау от греха подальше уехал в Москву. Лейпунский обращался к научному руководству, чтобы вернуть ценного сотрудника. В итоге по политическим мотивам арестовали и Ландау, и Лейпунского. В судьбе ученых принял личное участие Берия, за Ландау поручился Капица, а Лейпунскому помогло то, что на него никто не показал и сам он промолчал. Есть мнение, что эти запутанные события привели к тому, что Лейпунский, ученый с абсолютными заслугами и мировым авторитетом, не смог, несмотря на многие попытки, избраться в Академию наук СССР, хотя украинским академиком стал в тридцать лет. Отсутствие академического звания в советской системе ценностей снижало возможности по защите опережавших время проектов ФЭИ, прежде всего – быстрых реакторов и подводных лодок.
Но мог ли он, потрясая званием академика, отбить, когда начались идеологические гонения, по существу, невинных сотрудников, как это делал Курчатов перед Берией? Вряд ли, терпение иссякло. Система неизбежно должна была взять реванш у физиков-ядерщиков, которым слишком долго разрешалось чересчур многое и которые уже выполнили главную задачу, сделав атомную бомбу и построив атомную станцию. Теперь всех этих Сахаровых пора было прижать к ногтю.
Урок взлетов и падений Обнинска таков: если интеллектуальная элита оказывается невостребованной и не получает от власти достойной ее талантов задачи, элита начинает работать против системы. Это борьба за выживание – просто по Дарвину. И никакой пролетариат так быстро не разрушит систему, как элита. Примеров тьма – от царской России до СССР. Поэтому элиту надо нагружать и потом награждать. Обнинск с его славной и трагической историей – первый официальный наукоград в России. Двенадцать институтов и несколько заводов, которые работают с высокими технологиями. Центр притяжения – Физико-энергетический институт, с которого начинался город. В 1990-х годах директору Анатолию Зродникову удалось спасти тематику реакторов на быстрых нейтронах, в 2000-х годах вышедшие из ФЭИ академики Марчук и Субботин обратились к президенту Путину – дело с мертвой точки сдвинулось, было решено построить свинцово-висмутовый реактор на быстрых нейтронах СВБР-100, потомок безвременно отправленной в утиль подлодки «Альфа». Недавно президент Медведев назвал быстрые реакторы, в создании которых у России неоспоримо лидерские позиции, в числе главных направлений технологической модернизации. Это не воздушные замки. В 2013 году на Урале будет запущен блок БН-800, близок к завершению проект реактора нового поколения БН-1200.
…Скульптур Вадим Сидур, классик XX столетия, предложил памятник на могилу Павлинчука, но власть легла поперек. И этот памятник по настоянию нобелевского лауреата академика Гинзбурга был установлен на Новодевичьем кладбище на могиле нобелевского лауреата Игоря Тамма. Это памятник всей российской науке – и Обнинску в первую очередь.
СУДЬБА КЕННЕДИ – ПОВТОРЕНИЕ СУДЬБЫ ЛИНКОЛЬНА
В жизни самых отъявленных скептиков и материалистов случаются невероятные, необъяснимые совпадения, когда поневоле начинаешь задумываться о каком-то мистическом предначертании судьбы. Можно ли объяснить удивительные совпадения слепой игрой случая, или у науки имеются на этот счет другие теории? Объяснить такие совпадения пытались многие выдающиеся умы, но силы разума для решения этой задачи пока не хватает.
28 июля 1900 года король Италии Умберто I ужинал в ресторане в городе Монца. Выяснилось, что хозяин заведения, которого тоже звали Умберто, родился с королем в один день, в одном городе, их жены носили одно имя, свадьба тоже состоялась в один день, а ресторан открылся в тот день, когда короновали короля. Король и некороль очень веселились по этому поводу и договорились на следующий день пойти на стадион. Но утром ресторатор Умберто вдруг умер, король выразил сожаление, и через несколько часов сам был застрелен анархистом. Судьбы разошлись только в том, что эти две смерти произошли в разных местах.
В 1944 году за несколько дней до высадки союзников в Нормандии в английской «Дейли Телеграф» был опубликован невинный кроссворд. Но ответами были зашифрованные коды ключевой в истории Второй мировой войны операции – вплоть до названия десантной операции «Overload». Английская разведка была в шоке – полный провал. Но выяснилось, что кроссворд составил безобидный школьный учитель, вроде старика Синицкого из «Золотого теленка», который разнообразил таким образом свою серую жизнь.
