Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование
1937 г.
К РЕАЛИЗАЦИИ ПОСТАНОВЛЕНИЯ СНК РСФСР О ЗАОЧНОМ ОБРАЗОВАНИИ
Постановление Совнаркома о заочном образовании от 7 марта 1937 г., как показал опыт, требует следующих дополнений:
1. Назначить квалифицированного редактора намеченного к изданию журнала «Средняя школа на дому».
2. Содержание журнала «Средняя школа на дому» должно заключаться в разработке: 1) методических указаний, как работать самостоятельно нац. имеющимися учебниками для неполной средней и средней школ взрослых; 2) как работать областным комиссиям и консультпунктам по вопросам рецензирования, консультации и организации всего дела.
3. Разрешить журналу «Средняя школа на дому» издавать в виде приложения дефицитные учебники и вновь подрабатываемые для взрослых учебники.
4. Разработку учебников возложить на Управление школ взрослых в целом, освободив от этого подотдел заочного обучения.
5. При Управлении школ взрослых создать методическую комиссию по разработке учебников для неполной средней и средней школ взрослых, привлекая в эту комиссию представителей от подотдела заочного обучения.
6. Разрешить подписку на журнал «Средняя школа на дому» всем желающим; не производить приемов и перевода из класса в класс в обязательном порядке, а производить одновременно с выпуском из VII и X групп проверку знаний заочников, желающих получить свидетельства об окончании.
7. Установить точно форму выдаваемых свидетельств и порядок их получения.
8. Ликвидировать получившиеся трудности: а) путем оповещения подписчиков о принятых изменениях и о выходе № 1–2 журнала «Средняя школа на дому» лишь к 1 февраля 1938 г.; б) путем перестройки аппарата и расторжения договоров с авторами проектировавшихся учебников, использовав их работу как материал для помощи самообразованию.
1937 г.
ОБ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЕ
Мы имеем налицо несомненное оживление религиозной пропаганды. Духовенство православное, мусульманское, лютеранское и другое, сектантские вожаки всех видов и сортов стремятся использовать свои гражданские права для того, чтобы вернуть себе тот авторитет, каким они пользовались в старые времена. Они усиленно стремятся вновь темнить сознание малограмотных граждан, пользуясь отсутствием у них знаний, пользуясь пережитками в быту старых навыков и традиций.
Нельзя отмахиваться от этого факта простым утверждением, что все это одна чепуха, что наука и техника наглядно доказали несостоятельность всякой религии. Не надо забывать, что у старой церкви были большие организационные навыки, уменье приспособляться, использовать настроения, использовать отсутствие знаний у трудящихся.
Чтобы бороться с религиозной пропагандой, мало высмеивать религию, мало утверждать, что религия — глупость. Надо широко развить научную антирелигиозную пропаганду, упорно работать над перестройкой быта, над устранением так называемых религиозных предрассудков. На базе современных достижений науки и техники, в условиях советского уклада, в условиях имеющихся у нас достижений антирелигиозная пропаганда будет иметь, несомненно, быстрый успех. Но само собой ничего не делается. Необходимо, чтобы учительство, интеллигенция города и села активно принялись за это дело. Необходимо, чтобы агрономы, врачи, техники, научные работники приходили на помощь учительству.
Необходимо поставить на службу антирелигиозной пропаганде кино и радио, но не дожидаться, когда это будет кем-то сделано, браться за дело самим немедля.
Возьмем вопрос о Вселенной. Не надо дожидаться, когда удастся повезти малограмотных в Москву смотреть планетарий. Надо рассказать, как представляли себе люди Землю раньше и как улучшение способов передвижения дало возможность обследовать Землю. Теперь мы видим, как каждый день подтверждаются наблюдения и утверждения ученых (рассказать о челюскинцах, о том, как люди овладевают воздухом, пространством; рассказать, какую роль сыграла в познании Вселенной математика и как математические вычисления подтверждаются фактами).
У нас часто забывают о минералогии и геологии — красноречивых доказательствах происхождения Земли. У нас в забросе преподавание анатомии и физиологии в школах взрослых. А между тем знакомство со строением и жизнью человеческого тела, со строением нервной системы, показ путем вскрытия животных, показ опытов имеют громадное значение.
В свое время церковь брала на себя, как это видно из библии, из практики старообрядцев, медицинские функции. Надо показать, что делает современная медицина, показать ее успехи. Прикладные науки особенно убеждают, если умело показывать их научную основу. Убеждает показ развития животного мира под влиянием меняющихся условий среды. Царская власть не запрещала прикладных наук, но не допускала в школах объяснения их основ. Недаром Дарвин и его учение были под запретом в школах при царизме. Недаром стараются затемнить часто основы наук и в буржуазных странах. В целях антирелигиозной пропаганды мы должны особенно заботливо освещать эти основы.
Чрезвычайно важно также освещать историю религий, показать, как религия служила господствующим классам, помогала держать в узде эксплуатируемые массы.
Антирелигиозную пропаганду нельзя откладывать на «потом»: сначала-де обучим грамоте, а потом уже займемся антирелигиозной пропагандой. Именно в школах неграмотных и малограмотных, учащиеся которых больше всего были опутаны всю жизнь поповскими россказнями, надо учебную работу связывать с антирелигиозной разъяснительной работой.
Надо каждое положение иллюстрировать наглядными примерами. Учащиеся будут чувствовать, как помогает школа росту их сознательности, и еще больше потянутся к знанию.
Дело это неотложное.
1937 г.
О ПРЕПОДАВАНИИ ГЕОГРАФИИ (ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОВЕЩАНИИ ПРЕПОДАВАТЕЛЕЙ ГЕОГРАФИИ СРЕДНИХ ШКОЛ ВЗРОСЛЫХ)
Я поступила в гимназию, когда мне было десять лет. Дело было в Петербурге, гимназия была мариинская[186], программа в ней была меньше, чем в женских министерских, казенщины больше. Я поступила в VI класс (классы в мариинских гимназиях считались шиворот-навыворот: старший класс назывался первым, младший — седьмым). Моя мать училась в институте; она много рассказывала про институтскую учебу и жизнь, и дома я слышала резкую критику институтской учебы и институтских порядков. Я была очень горда, что поступила учиться в гимназию, а не в институт.
Я поступила в гимназию на пару недель позже начала занятий. Первый урок географии мне показался интересным, учительница понравилась. В конце занятий учительница задала урок на дом, отметив место, до которого надо учить. Посмотрела даже, так ли я отметила. Отметка была сделана на 40-й странице. Ей не пришло в голову, что я не знаю, с какого места надо учить, а я вообразила, что задано выучить сорок страниц. Когда дома я принялась за приготовление урока, мать сказала: «Ты что-то напутала, не может быть, чтобы вам было задано выучить к одному уроку сорок страниц». Я ей ответила: «Ничего не напутала. Ведь это гимназия, а не институт какой-то». — «Ну, учи». Я принялась учить начиная с первой страницы. Названия, названия без. конца… Учу час, другой — ничего не запоминается, принялась реветь, пришлось лечь спать, не выучивши «урока». Всю ночь снились мне страницы учебника, испещренные какими-то бесчисленными мудреными, непонятными словами. Оказалось, заданы были четыре строчки на 40-й странице.
С тех пор я узнала, как трудно запоминать в географии названия, и потом, когда стала сама преподавать, обращала особое внимание на дозировку заучиваемых названий, на постоянное их повторение, давала ученикам выписывать в тетрадку заучиваемые названия, чтобы они моторно усваивались. Названия хорошо вывешивать в классе на таблицах.
Отец рассказывал, как, когда он учился в корпусе, у них названия городов каждой губернии для легкости укладывались в стихи. Сейчас я помню только такие стихи:
Шклов, Могилев,
Старый Быхов, Рогачев,
Чириков, Климович,
Чаусы, Гомель.
Потом я перешла в другую гимназию — министерскую. Учил нас там очень хороший преподаватель — А. О. Пуликовский. Он был генерал, старик, случалось, приходил в класс подвыпивши, был чудаковат, и мы, ребята, зная все его слабости, их всячески использовали. В его преподавании были две очень ценные вещи — черчение карт и уменье сделать географию интереснейшим предметом путем увязывания географии с вопросами естествознания, с одной стороны, и с вопросами политики — с другой.
Черчение карт вносило много четкости в преподавание; сначала чертили контуры, потом возвышенности, потом реки и озера, потом распределение природных богатств, потом расселение жителей, потом города… Все это связывалось одно с другим.
