Газета Завтра - Газета Завтра 821 (85 2009)
А у нынешних светочей, которых нам через широкий экран показывают, тенденция другая, цель прямо противоположная: вдавить раба, да не по капле, а по целому ушату за телесеанс, через все отверстия: уши, глаза. Откроешь очи- увидишь - раб ты, раб. Закроешь- не гляди просто глаза! С ушами то же самое. Верю - раб я. Так хоть кормили бы тогда, что ли. Как полагается хозяевам рабов. А то рабы есть, и все признаки рабства, но вот как покормить - то и некому. Все в кусты, как только дело до кормежки доходит. А из кустов уж и орут, и шепчут: "Вы - рабы. И деды ваши - рабы".
Я вот - потомок уральских истинных христиан, обитавших в местах, до которых по причинам труднодоступности ни один татарин не добрался, думаю: "Эвона, как нас монголва накрыла! Уж во всей нашей обширной земле ни одного с нерабской психологией не оставила. Хотя жили на своей земле, в своих домах, от своего стола питались. И вроде все это чувство хозяина должно воспитывать. Но поди разберись в дебрях психологии, на которую накинуто покрывало истории."
Но не влияет ли на психологию народа (этноса по-научному) то обстоятельство, что весь он, этот народ-этнос, еще большее количество лет, чем мои русские предки жили под игом, скитался по чужим углам? По разным странам и континентам? Влияет ли это на психологию, и если влияет, то насколько благотворно? Какие похвальные качества воспитывает и прививает? Рабам с подневольной психологией, наверное, обзавидоваться можно? Боюсь даже узнать, как и что - не умереть бы от столь постыдного чувства. Даже неловко, как представлю (хотя вроде как мертвые сраму не имут), если в причине летального исхода у меня будет записано, что, мол, кончина наступала по причине зависти к скитавшимся по чужим углам. Мол, приказывая долго жить, приказала не завидовать.
Есть, конечно, кочевые народы: здесь объели, дальше тронулись. Пока на последнем месте объедят, на первом уж новое нарастет. Но кочуют по своей, как правило, земле. А когда по чужим-то углам? Да и не на сотни лет когда счет, а на тысячи? Не дай Бог.
Ведь как хорошо: хоть скудный огородик, но свой, хоть маленькая избешка, но своя. Если и придет татарин или монгол за данью- отдашь десятый мешок картошки, десятый сноп пшеницы из урожая, десятую овцу из стада (свиней, слава Богу, отдавать не нужно, свиньи все в хозяйстве оставались), ну и дальше в своем доме живешь.
В гостях, конечно, хорошо, но дома-то… В чужой-то угол придешь, только к климату привыкнешь и интерьеру, а тебе: пора и честь знать, гости дорогие. Небось, сколько долгих ночей недосыпа от таких мыслей: и чего я скитаюсь по чужим углам? Как бы самому хозяином стать?
Или такая, может, мысль покоя не давала: не больно ли хорошо ему тут живется, хозяину-то? Не сахаром ли жизнь-то ему? Не медом ли? Дай-ко это, того, чтобы сахаром-то не казалось ему тут со всем семейством. А накануне отбытия, не подпустить ли петуха? Не отравить ли воду в колодце? В благодарность-то за постой? Ведь в соседнюю область оправляюсь водой торговать. Как не озаботиться о гешефте? Все равно мне здесь не жить. Не в такой ли психологии и корень выражения "ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным?"
А когда хорошие интеллигентные люди-перестройщики о свободе для нас пеклись, оковы-то тяжкие чтобы пали с нас, неужели историю нашу рабскую не знали? Что ничего со свободой этой самой не получится, потому что у народа всего целиком рабская психология. Какие там свободные граждане из таких, с рабской родословной до седьмого колена? И, мол, затевать нечего!
Вопрос имеется к гешефтмахерам всех времен и народов. Прежде, чем начать даже маленькое дельце, изучаете конъюнктуру. Иначе можно капиталец потерять! А когда затевали из нас свободных граждан сделать, неужели коньюнктуру не изучили? Что потери будут? По миллиону в год. И даже не долларов, а живых людей? Вы, дай вам любой эфир, любое ухо подставь, тут же кричите о бесценности человеческой жизни. Или в том смысле кричите, что никакой цены жизнь не имеет? Наша, тех, у кого психология рабская?
А то хоро-ошенькое дело: разбомбили уклад и страну ради свободы, а потом нате вам: "Ничего с этим народцем не получится - рабы сплошные. Умываем руки." Или свободу планировали только для того, у кого родословная - скитальцев по чужим углам?
Это ни в коем случае не гнусные домыслы с моей стороны, а только рабские рассуждения: если под столетним игом так на века психология всего народа меняется, даже части, под игом не бывавшей, то другой образ жизни влияет ли на психологию, если весь народ тотально со своей земли снялся и тысячелетно по чужим углам жить был вынужден?
Я, тварь дрожащая, права не имеющая, хоть подумать-то имею право? Кто такие разрешения на "подумать" в нашей свободной стране дает, разрешите мне поразмышлять. В пояс кланяюсь и челом бью (как и полагается по статусу): соблаговолите разрешить!
Александр Нотин СЕЛИГЕР-2009 Заметки православного журналиста
Последний перегон от Осташкова до Ниловой пустыни. Рывок перед финишем. Позади четыреста километров, отделяющих шумную Москву от одного из красивейших озер России - Селигера. Еще один поворот … и сердце невольно замирает: над кромкой соснового бора торжественно и недвижно парят два белых воздушных шара (не для красоты парят, а чтобы обозначить место здешней вертолетной площадки). Еще пару сотен метров, и вот знакомый шлагбаум перед въездом в лагерь - третий КПП, опекаемый постовым милиционером и плотным охранником в черном. Дальше, выше по склону - полотняные белые шатры и немалых размеров сцена, закрывающая опушку леса, там, если приглядеться, среди деревьев виднеются уже первые палатки и сизоватый дымок костров.
Слава Богу, добрались!
Я не был здесь два года. Не скажу, чтобы сильно скучал, но всё же было приятно узнать от своих спутников - двух бывших комиссаров "Наших" Сергея и Макса (у обоих за плечами по четыре Селигера), что пропущенный мною форум 2008 года выдался "тусклым и вялым".
Пристрастный личный досмотр на входе. Бейджик гостя (ясно же написано - "Гость форума"!) не спасает. Более того, мне объясняют, что ежели, значит, гость, паче чаяния, пожелает выйти за периметр, обратно впущен не будет - только в сопровождении ответственного за него функционера-организатора. Это такие юные начальники высшего и среднего звена, у которых почти неограниченная власть и свобода передвижения; кстати, бейджики у них не красного, как у меня, грешного, а достойного зеленого цвета.
Я шел за Катей, моим сопровождающим и ангелом-хранителем на ближайшие четыре дня, и старался сформулировать первые, самые острые и верные ощущения, главные отличия нынешнего Селигера от того, прежнего, двухлетней давности. Есть! Вот оно! По краям сцены, перед которой проходят утренние и вечерние построения-линейки селигерского легиона, вывешены два одинаковых по размеру портрета Медведева и Путина, а не один путинский. Под каждым портретом - цитаты, подтверждающие неусыпность заботы двуединой власти о человеке вообще и талантливой молодежи, в частности. Дальше в лес, в самом десятитысячном палаточном городке фотографий и высказываний Д.А. Медведева гораздо больше, чем премьерских, и если из всего обилия этих агиток выбрать главную, лейтмотивную, "окончательную", то, бесспорно, это разящий призыв президента: "Учись, или до свиданья!"
Еще отличие: Селигер утратил (и, похоже, навсегда) эксклюзивный "нашинский" политокрас, а с ним "нашинскую" преторианскую выправку - те родимые пятна старого форума, которые вызывали у всех, кроме его творца и бессменного опекуна г-на Суркова, острое чувство изжоги. В Год молодежи "наших" на Селигере почти не заметно - не то чтобы их совсем не было - наоборот, по визуальным прикидкам моих спутников-ветеранов, их не менее четверти от общей численности лагеря (то есть около двух тысяч человек). Просто "наших" не видно: ни тебе эпатажных лозунгов и громких, на злобу дня антилимоновских (антикасьяновских, антикаспаровских и т.д.) "кричалок", ни полувоенной дисциплины, ни характерных ярко-красных футболок. Даже обязательные когда-то трехкилометровые предрассветные пробежки для всех без исключения селигерцев мужеского пола сегодня стали факультативными, а потому сразу потеряли популярность. Одним словом, "Наши" (и их суровый дух) растворились, рассеялись в сутолоке новой селигерской жизни, нового "тренда", который идеологам Администрации Президента представляется, очевидно, более актуальным и стратегически выигрышным. Причин такого крутого поворота дел несколько.
За последние два года заметно ослабла "оранжевая" угроза. "Вертикаль" власти успешно отстроилась и даже успела раздвоиться, оппозиция подавлена или приручена, Ходорковский сидит, а гг. Каспаров и К. никого уже не впечатляют (разве что президента США Б. Обаму, да и то скорее шахматными, нежели политическими, победами). В лучшие-то времена "Наши" могли единовременно отмобилизовать до семидесяти тысяч "штыков", готовых (слава Богу, проверять не пришлось!) по первому зову выйти на улицу и грудью встретить "оранжевую" заразу. Но в те благословенные годы и финансирование было иным - обильным и наличным, и энтузиазм не в пример выше. Не то, что ныне. В последний период денежная река обмелела, движение какое-то время еще катилось по инерции на тонких струйках мелких купюр и голом энтузиазме одиночек, но в итоге совсем зачахло. Некоторое оживление приунывшим "нашим" сулит нынешний Год молодежи: деньги вроде бы опять потекли…. Но вот долго ли продлится этот "ренессанс"? Нужны ли недешевые "наши" сегодняшнему финансово изрядно поиздержавшемуся Кремлю?
