Эксперт Эксперт - Эксперт № 16 (2013)
Начало
Обычно IT-компании торгуют софтом. Но сейчас наметился новый тренд — создание на собственной платформе бизнеса. Wheely тоже могла продать свое приложение какому-нибудь таксопарку. Но Чиркунов решил строить бизнес сам. Для этого ему понадобился интерфейс и партнеры — небольшие компании с собственным автопарком. Фактически ничего, кроме сайта, у Wheely нет. Но он заменяет десятки сотрудников колл-центра, так как обработка заказа полностью автоматизирована. «Собственного автопарка у нас, конечно, нет, мы не хотим быть операторами: покупать машины, заниматься ТО, лизингом. Мы устанавливаем правила поведения водителя и цены. Машины с водителями предоставляют партнеры, которым мы помогаем таким способом зарабатывать», — рассказывает Чиркунов.
Идея Wheely, конечно, не нова — по похожей схеме работают «Яндекс-такси» и Get taxi, различие только в безналичной оплате и выборе партнеров. Wheely сотрудничает с прокатными компаниями. В отличие от таксомоторных парков автомобили там часто простаивают, особенно вечером пятницы и субботы, когда обычное такси испытывает пик нагрузки. Таким образом, к услугам заказчиков Wheely всегда готово 60 небрендированных машин. «Яндекс-такси» и Get taxi занимаются заказами для таксопарков и частников. Столичный рынок такси хоть и высококонкурентен, но легальных извозчиков все равно не хватает, поэтому заявленный сервис не всегда совпадает с реальностью.
Запуск
Всего в проект Чиркунов вложил 2,5 млн долларов — 1,2 млн на старте и 1,3 млн потом. Основные инвестиции поступили, что называется, от friends and family. Совсем небольшие гранты предоставили правительство Москвы и фонд StartFellows, поддерживающий интернет-стартапы. Средства пошли на разработку программного обеспечения и системы автоматизации управления автопарками. Работа над приложением заняла восемь месяцев — версию интерфейса меняли четыре раза. Параллельно выбирали бизнес-модель и писали план.
Оказалось, что для удачного старта проекта нужен автопарк из 40 автомобилей (в течение полугода он должен увеличиться до 150 машин) и примерно 500–5000 пользователей приложения Wheely. Пока все идет по плану. В будущем, при оптимистичном развитии ситуации, Чиркунов планирует запустить услуги такси экономкласса.
Персональный водитель в два клика
Калькулятор
Чиркунов делает ставку на команду, себе он отводит роль идеолога. Всего в Wheely, включая офисы в России и Англии, 21 сотрудник, причем большинство — IT-разработчики. Кроме того, в каждом городе присутствия компании два специалиста занимаются поиском и инструктажем контрагентов, формируют заказы, а также продвигают бренд, в основном при помощи сарафанного радио и участия в светских мероприятиях, таких как модные дефиле и концерты.
Около 70% расходов в интеллектуальных проектах занимает заработная плата. «Я думаю, средняя зарплата в Wheely — 80 тысяч рублей. Вместе с налогами на нее уходит где-то 2,1 миллиона рублей. В целом работа компании обходится в 3 миллиона», — говорит Чиркунов.
Средний чек заказа — 1500 рублей (из них 20% — комиссионные Wheely; кстати, маржинальность в два раза выше, чем у конкурентов). За первые три месяца выручка компании составила около 50 тыс. долларов.
Любой город, по словам Чиркунова, окупается за восемь-девять месяцев. Москва должна выйти на операционную прибыль в июне-июле текущего года. К ноябрю планируется увеличить автопарк до 150 автомобилей. Тогда, как предполагает Чиркунов, ежемесячная выручка компании составит 300 тыс. долларов.
Wheely расставляет машины по городу, чтобы сократить время подачи
Планы
В ближайших планах Wheely — запуск проекта в Санкт-Петербурге, а также в Стамбуле и других городах мира. Возможно, в некоторых случаях будет продана франшиза.
Болеть лучше дома
Фото: Александр Иванюк
По данным немецких СМИ, за последние три года оборот медицинского рынка Германии вырос в три раза, до 1 млрд евро, и прежде всего за счет пациентов из России и стран СНГ. Соответственно прирост составил 600 млн евро, или 24 млрд рублей. С учетом того, что бюджет супервысокотехнологичной клиники составляет сегодня от 3 до 6 млрд рублей, получаем, что, реализуй мы этот спрос в России, могли бы иметь еще 4–8 суперсовременных клиник или пару десятков качественных городских больниц. И это только за счет того, что мы отдали Германии. А есть еще Израиль, Швейцария, Марокко, наконец. Зачем и почему мы поступаем так? Не умеем лечить, потому что безнадежно отстали? Или причина в другом? С этим посылом мы и решили провести простое исследование — выяснить, можно ли в России (не в Москве) сегодня получить самую высокотехнологичную медицинскую помощь.
Без особого труда мы вышли на две мощнейшие клиники (а были бы ресурсы, вышли бы еще на пяток) — одну новосибирскую, одну краснодарскую (о них читайте в репортаже «Фанатики на передовой» ). Клиники эти выдающиеся по всем меркам, в том числе по уровню зарплат — заработок среднего медперсонала в три раза превышает средний уровень зарплат в России (не в медицине). Источник финансирования для них — бюджетные деньги, федеральные и региональные. Спрос на услуги, фиксируемый на сайте клиники, многократно превышает их текущие возможности. Как мультиплицировать этот опыт? Не существует ни профессиональных, ни технологических ограничений. Вопрос один: где взять деньги? Ведь далеко не каждому региональному бюджету по силам такие траты, а федерального на всю страну может и не хватить. Да и оба эти бюджета суть деньги граждан — наемных работников и предпринимателей, платящих налоги, которые сегодня уже очень высоки.
Здесь уместно вспомнить о Гиппократе. Его клятва, как правило, трактуется в связи с исполнением врачом своего долга в любых обстоятельствах. Однако исследователи жизни великого врача утверждают, что Гиппократ был прежде всего охранителем интересов своей корпорации и считал очень важным условием своей деятельности способность пациента заплатить «за выздоровление». Как и другие врачи Древней Греции, как и большинство врачей современной Европы, США, Израиля.
Скрывать и отрицать фактическую платность российской медицины опасно для ее дальнейшего развития. Об этом в своей статье пишет бывший директор МНТК «Микрохирургия глаза» Христо Тахчиди (см. «Медицина энтузиастов» ). Широкое развитие платного сектора услуг позволило его институту в разы увеличить объем бесплатных операций. Богатые платят за бедных? Во-первых, это нормально. Во-вторых, существует широкий спектр услуг, относительно недорогих, которые может позволить себе рядовой работающий представитель среднего класса, и это не разорит его и его семью. А вот когда дело дойдет до серьезных болезней и дорогого лечения, ему помогут — клиника, бюджет. Проведи сегодня опрос граждан — и большинство, мы уверены, выскажется за платность медицины, лишь бы она была в принципе. Этот переход даже не будет революцией в стране, потому что он фактически произошел. Но он требует революции в управлении отраслью. Министерство здравоохранения должно признать, что не оно, а главврач — основной игрок отрасли, и он должен иметь право на куда большую, чем сейчас, свободу экономического маневра.
Означает ли это, что государству следует устраниться от финансирования отрасли? Конечно нет. И опыт российских медиков, и опыт западных стран (см. «Заранее, по интернету, только для вас» ) показывает, что сегодня без больших, фактически капитальных вложений в оборудование, в информатизацию отрасли невозможно поддерживать ее качество, адекватное потребностям современного человека. Опыт Запада показывает и то, что те страны, где государство в большей степени уклоняется от финансирования здравоохранения (например, Англия), имеют чрезвычайно низкое качество услуг, более того, они зачастую просто физически недоступны. Нужно разумное распределение финансовых источников для развития мощной системы здравоохранения, где участвуют все — государство, предприятия, регионы, пациенты.
Скорее всего, в ближайшее десятилетие рынок здравоохранения в России будет бешено расти. Если дать ему бо́льшую свободу, то государство в целом от этого очень сильно выиграет. В 1990-е годы мы потеряли почти весь рынок медицинского оборудования — он упал в 40 раз. По уровню производства фармацевтических препаратов на душу населения мы сегодня уступаем западным странам в 60 раз. Нам долгие годы объясняли, что мы уже никогда не догоним Запад и, чтобы просто умеренно достойно лечить людей, должны положиться на западных производителей и перестать «дергаться». Однако некоторые продолжали «дергаться» (см. «Вертикаль технологий» ), а сегодня вроде и государство уже склоняется к логичности постулата: национальный рынок должен вскармливать прежде всего национальных игроков.
