Сергей Лагодский - Загогулина в портфеле президента
Если «неолибералы» ориентируются на Запад, то другая «альтернативная башня», пользуясь выражением Проханова, «охранители и традиционалисты», стремятся «преодолеть социализм за счет движения вспять». Иначе говоря, возвратиться к общественным формам досоциалистической России. Представители этого своеобразного «крестьянского социализма» заворожены этим образом. По их мнению, сто лет назад произошла утрата нравственных ценностей, накопленных в туманной мгле столетий крестьянской общиной. «Традиционалисты» имеют несомненные заслуги в разоблачении коррупции, в справедливом решении экологических проблем, в борьбе против алкоголизма, в защите исторических памятников, в противоборстве с засильем масскультуры, которую справедливо оценивают как психоз потребительства…
Вместе с тем во взглядах идеологов «крестьянского социализма» имеет место непонимание исторического значения Октября для судеб Отчизны, односторонняя оценка коллективизации как «страшного произвола по отношению к крестьянству», некритические воззрения на религиозно-мистическую русскую философию, старые царистские концепции в отечественной исторической науке, нежелание видеть послереволюционное расслоение крестьянства, революционную роль рабочего класса.
В классовой борьбе в деревне, например, здесь нередко выпячиваются «деревенские» комиссары, которые «стреляли в спину середняков». В разбуженной революцией огромной стране были, конечно, всякие комиссары. Но основной фарватер нашей жизни все же определяли те комиссары, в которых стреляли. Именно им вырезали звезды на спинах, сжигали живьем. Расплачиваться «атакующему классу» приходилось не только жизнями комиссаров, чекистов, деревенских большевиков, комбедовцев, «двадцатитысячников», но и первых трактористов, селькоров, девчонок-учительниц, сельских комсомольцев, жизнями десятков тысяч других безвестных борцов за социализм.
Сложности воспитания молодежи усугубляются еще и тем, что в русле идей «неолибералов» и «неославянофилов» создаются неформальные организации и объединения. Случается, что верх в их руководстве берут экстремистские, настроенные на провокации элементы. В последнее время наметилась политизация этих самодеятельных организаций на основе далеко не социалистического плюрализма. Нередко лидеры этих организаций говорят о «разделении власти» на основе «парламентского режима», «свободных профсоюзов», «автономных издательств» и т. п. Все это, по моему мнению, позволяет сделать вывод, что главным и кардинальным вопросом проходящих ныне в стране дискуссий является вопрос — признавать или не признавать руководящую роль партии, рабочего класса в социалистическом строительстве, а значит, и в перестройке. Разумеется, со всеми вытекающими отсюда теоретическими и практическими выводами для политики, экономики и идеологии.
Производным от этой ключевой проблемы социально исторического миросозерцания является вопрос о роли социалистической идеологии в духовном развитии советского общества. К слову сказать, этот вопрос заостри еще в конце 1917 года К. Каутский, заявивший в одной из своих брошюр, посвященных Октябрю, что социализм отличается железной плановостью и дисциплиной в экономике и анархией в идеологии и духовной жизни. Это вы звало ликование меньшевиков, эсеров и других мелкобуржуазных идеологов, но нашло решительный отпор у Ленина и его соратников, последовательно защищавших, как тогда говорили, «командные высоты» научно-пролетарской идеологии.
Вспомним: когда В. И. Ленин столкнулся с манипуляциями популярного тогда социолога Питирима Сорокина со статистикой разводов в петроградском населении и религиозно-охранительными писаниями профессора Виппера (которые, кстати, выглядели по сравнению с ныне печатающимися у нас абсолютно невинно), то он, объясняя появление их публикаций неопытностью тогдашних работников средств массовой информации, констатировали что «рабочий класс в России сумел завоевать власть, пользоваться ею еще не научился». В противном случае указывал Владимир Ильич, этих профессоров и писателей, которые для воспитания масс «годятся не больше чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста», революционный пролетариат «вежливо выпроводил» бы из страны. Кстати сказать, из 164 высланных в конце 1922 года по списку ВЦИК многие потом вернулись назад и честно служили своему народу, в том числе и профессор Виппер.
Как представляется, сегодня вопрос о роли и месте социалистической идеологии принял весьма острую форму. Авторы конъюнктурных поделок под эгидой нравственного и духовного «очищения» размывают грани и критерии научной идеологии, манипулируя гласностью, насаждают внесоциалистический плюрализм, что объективно тормозит перестройку в общественном сознании. Особенно болезненно это отражается на молодежи, что, повторюсь, отчетливо ощущаем мы, преподаватели вузов, учителя школ и все те, кто занимается молодежными проблемами. Как говорил М. С. Горбачев на февральском Пленуме ЦК КПСС, «мы должны и в духовной сфере, а может быть, именно здесь в первую очередь, действовать, руководствуясь нашими, марксистско-ленинскими принципами. Принципами, товарищи, мы не должны поступаться ни под какими предлогами».
На этом стоим и будем стоять. Принципы не подарены нам, а выстраданы нами на крутых поворотах истории отечества».
«Принципы перестройки: революционность мышления и действий» «Правда», 5 апреля 1988 г.:«Апрельский (1985 г.) Пленум ЦК партии положил начало новому этапу социалистического развития, нацеленного на качественное обновление советского общества, на перестройку.
Начиная эту революционную по сути и невиданную по масштабам работу, далеко не каждый ее участник осознавал все трудности, которые ждут нас на выбранном пути. Но одно было ясно: по-старому жить нельзя. Страна стала терять темпы движения, накапливались нерешенные проблемы, обозначились элементы социальной коррозии, появились чуждые социализму тенденции. Все это привело к застойным, предкризисным явлениям.
Аналитическая работа, проделанная партией, обсуждение ее результатов на XXVII съезде КПСС и решения съезда, передовая общественно-политическая мысль — все однозначно указывало: необходимы кардинально новые подходы во всех областях. В экономике и социальной сфере, в управлении хозяйством и общественной жизни, в духовной сфере и в стимулировании активности, инициативы трудящихся. Только так можно удержать завоеванное трудом и героизмом предшествующих поколений. Только так можно придать новый импульс развитию нашего социалистического общества.
Вывод партии и народа, всех, кто глубоко и искренне болеет за страну, за социализм, за наше общее будущее, был единодушен: альтернативы перестройке нет. Отказ от перестройки, даже ее отсрочка чреваты самыми серьезными издержками и для внутреннего развития нашего общества, и для международных позиций Советского государства, социализма в целом. Об этой реальной правде было сказано прямо, откровенно, с цифрами и фактами в руках.
Прошло три года. Много вобрали они в себя. Разработана концепция, стратегия и тактика перестройки. Четко определены ее революционные принципы: больше демократии, больше социализма. Сегодня перестройка — социальная практика.
Перестройка как образ мысли и действия все прочнее овладевает массами, все глубже входит в жизнь, определяя характер общественного сознания и практической работы.
За прошедшие три года мы стали другими. Подняли голову, распрямились, честно смотрим фактам в лицо и открыто, вслух говорим о наболевшем, сообща ищем способы решения проблем, накапливавшихся десятилетиями. Без решительного поворота к демократизации были бы невозможны те реальные сдвиги, которые уже наметились в решении ряда социальных и экономических задач.
Все мы учимся жить в условиях расширяющейся демократии, гласности, проходим большую школу. Школа эта непростая. Освободиться от старого в мыслях и действиях оказалось труднее, чем мы предполагали. Но главное, что сегодня объединяет, — сознание того, что возврата назад нет. Губительность такого возврата очевидна.
Как нам быстрее возродить лени некую сущность социализма, очистить его от наслоений и деформаций, освободиться от того, что сковывало общество и не давало в полной мере реализовать потенциал социализма? Именно к этой проблеме приковано в конечном счете внимание участников дискуссий, здесь проявляются порой полярные подходы.
Сейчас, когда мы вступили во второй этап перестройки, вновь стали актуальными вопросы, на которые, как казалось, уже даны ответы. И среди них прежде всего — а нельзя ли обойтись без ломки, без радикальных мер, нельзя ли ограничиться лишь совершенствованием созданного ранее? Не рискуем ли мы в процессе перестройки потерять, разрушить многое из того, что создано за семь десятилетий после Великого Октября?
