Сергей Стукало - Цхинвали в огне
Сан Саныч взял у десантника нож, взвесил на ладони, хмыкнул, несколько раз не менее искусно, чем его земляк, крутнул над головой. Улыбнувшись, вернул владельцу, явно удивлённому неожиданными для связиста навыками.
– И офицеров в Грузии раньше уважали, – продолжил он, – а теперь, пока муж на службе – грузинские менты его жену насилуют. В порядке паспортного контроля... И счёт таким случаям идёт не на первый десяток! На службу, как зайцы, прячась, в гражданке ездим. Чтобы "страстей не накалять". Население, видите ли, завидев форму, сильно огорчается! Недавно в Штаб округа подполковник из Армении ехал. Интендант, на сверку. Он не в курсе был, что по Тбилиси в форме ходить нельзя. Ну и проехался в метро. На тот свет. Какой-то отморозок с криком "Сакартвело гамарджос!" – зарубил его топором. Прямо в вагоне. Мужик Афган прошёл, землетрус спитакский пережил, а тут – развалили голову пополам, и амба. Две дочки сиротами остались...
– Глупая смерть… Теперь каждый грузин с собой в метро топор таскает?
– Один нашелся…
Прожевав кусок шашлыка, и отрезая тем же "свирепым" ножом горбушку, майор вздохнул:
– Сейчас в Тбилиси человеку в форме отказываются продавать хлеб… Пожилые грузинки (заметь, Серёга – пожилые!) в очереди в хлебных магазинах исходят на крик, утверждая, что Москва вывезла весь урожай грузинских яблок на Украину – теперь им нечего купить детям! И все в эту глупость верят! А ты видел, что бывает с урожаем яблок на Украине? Его просто невозможно собрать – деревья ломаются! – Сан Саныч вздохнул, не чокаясь, опрокинул в себя коньяк, поморщился. – После этого случая прихожу домой, а за мной сосед-грузин увязался. Телевизор починить просит. Я ему в ответ – про хлеб… Не поверишь – теперь не знаю куда этот хлеб девать. Каждый день по две-три буханки соседи приносят. При этом я – единственный военный и единственный русский на девятиэтажный двенадцатиподъездный дом. Вот так и живём: в своем доме – одно отношение, на улице – совсем другое.
– Однако… Как такое одно с другим уживается? – десантник сокрушенно покачал головой и жестом показал, что закурит. Сан Саныч, соглашаясь, кивнул. – Нереально звучит, – вздохнул капитан. – Как сказки для умственно неполноценных…
– Это что! В деревнях, южнее Тбилиси и в районе Сагареджо, нас, в самый разгар гонений на русских и осетин, принимали так, что до сих пор вспомнить приятно.
– В командировку ездил? А там-то что случилось?
– Представь себе – ничего! Нынешняя грузинская власть отказалась платить Краснодарскому краю за поставки хлеба и мяса. В итоге в Тбилиси начался продуктовый дефицит, чуть ли не голод. Одно время по карточкам из ЖЭКа выдавали по 125 граммов макаронных изделий на человека в месяц. Вот мы с друзьями и мотались за город на заработки. Организовали ватагу и пару раз съездили как мини-продотряд в вояж по сёлам. По принципу натурального обмена: мы им – ремонт телевизоров и сварные работы, они нам – продукты. Самое смешное, что замполит, который у нас был и за водилу, и за переводчика, даже не скрывал, что он осетин.
– Неужто без эксцессов обошлось?
– Словечка кривого не слышали!
Капитан разлил ещё по одной стопке, и земляки, вполне довольные собой и разговором, незамедлительно их опорожнили.
– Ты обратил внимание, Саня, – поморщившись, выдохнул десантник, – когда говоришь о приятном, то и коньяк душевнее пьётся? Расскажи-ка ещё чего хорошего, а?..
– О грузинах?
– О грузинах! Дай, хоть душой отмякнуть, а то, глядя на тех, которые здесь, звереть начинаю.
– Тогда слушай! Есть у нас при штабном узле головная ретрансляционная точка. В Коджори. Через неё идёт почти половина действующих связей, в том числе и те, которые я здесь налаживал. Сам Коджори – дачный посёлок в двадцати двух километрах езды по крутому серпантину. Живёт в нём, в основном, бывшая партийная элита и прочие местные тузы. А точка наша стоит на горочке, как раз над этим посёлком. Как только со связью "затык", то машину, чтобы меня туда забросить, сразу находят, а назад, как всё сделано – "добирайся, как хочешь". При этом, заметь, туда я попадаю в форме. Вечером домой хочется, опять же – с утра на службу. Вот и добираюсь пешим ходом, на ночь глядя, на свой страх и риск. Один раз до самого Тбилиси на своих двоих пёр – ни одна сволочь не остановилась. Некоторые, проезжая мимо, проклятия шлют, а то и задавить норовят – скачу от них, как таракан от тапка… Но большинство просто боятся брать: свои сожрут, если узнают. Обычно же, не сразу, но находились, кто до ближайшего метро подбрасывал. Притормозят, оглядятся (не видит ли кто) и показывают: "Давай, садись бегом!" Потом, пока везут, просят фуражку снять и сесть пониже. Так, чтобы погон не было видно. Едут, бледные от собственной храбрости, и трясутся. Денег, правда, ни разу не брали. Среди тех, кто всегда подбирает – художник. Зурабом Константиновичем звать. Один из секретарей в местном Союзе художников. Так вот, именно он, всегда демонстративно останавливается. Выйдет из машины, вальяжно так. Не торопясь, как важной персоне, дверцу откроет... Чтобы, значит, все проезжающие его поступок видели. Раз пять или шесть за эту зиму подвозил…
– Правильный мужик!
– А то! Как-то я к нему в студию заезжал: сильно рисует. Чем-то Сарьяна напомнил. Но, знаешь, Сарьян да и вообще модернисты – слишком не моё, не задело. А вот скульптуры у этого грузина – сумасшедшей силы! Всё жаловался, что не принимают его в Грузии как живописца, и вынужден на жизнь зарабатывать кладбищенскими памятниками. На Кавказе мавзолеи и крутые надгробия – товар востребованный. Я ему как-то сдуру сказал, что его скульптуры кажутся мне гораздо сильнее картин. Обиделся. Хотя, казалось бы, что ему мнение какого-то вояки? Сказал, что в Москву уедет. Насовсем. Там будет работать.
– Так обиделся? – улыбнулся десантник.
– Вряд ли. Просто ловить ему здесь больше нечего. Впрочем, и русским, и осетинам, и всем другим, кому Боженька дал талант и приличную профессию – тоже здесь ничего не светит. Уедут в Россию, или в какие Америки с Европами да Израилями. Судя по всему, местный беспредел – это надолго.
– Думаешь, все кто сможет, свалят? В России или на Западе ведь надо ещё работу найти да и обустроиться на новом месте, и жить начать – ой как непросто!
– Ну, в этом-то вопросе, Серж, что у них, что у наших земляков проблем нет. Сначала уедут самые яркие и талантливые. Устроятся, встанут на ноги. А потом, за ними, и другие потянутся: родня, друзья, просто знакомые… Кавказцы и азиаты – народ дружный.
– Эдаким макаром, с ними вместе, в Россию и всякая нечисть понаедет?
– Не без этого… Но посмотри на Штаты – на ком они поднялась? Любая светлая голова, любой профессионал, для принимающей стороны – благо… Думаю, что и заигрывающие с новой Тбилисской властью таланты – и те уедут! Даже те, кто в фаворе, как автор Гимна свободной Грузии! Вот, кстати, будет номер!!! Ещё та пощёчина для новой грузинской власти.
– Автор гимна? Кто такой?
– Есть такой – Сосо Павлиашвили. Молодой. Кривляка и позёр, но очень музыкален и талантлив.
– Павлиашвили? Не слыхал о таком… Как думаешь, Саня: если из страны уедет даже автор её Гимна, а с ним все талантливые актёры и художники, инженеры, врачи, – оставшиеся задумаются? Или так и будут про "Сакартвело гамарджос" выпучив глаза орать?
– Хрен их знает, – пожал плечами Сан Саныч. – Поживём, увидим…
* * *Через два часа шашлык, пара баночек тушёнки, пучок дикого чеснока и каравай свежего хлеба иссякли. Иссяк и первоначальный энтузиазм земляков. Осталось более литра неплохого коньяка и вопрос определения Сан Саныча на ночь.
Дневальный по лагерю, без лишних напоминаний, вызвал машину Сан Саныча и сделал вид, что нисколько не интересуется нарочито твёрдой походкой отцов-командиров, закатного цвета румянцем их лиц и внезапно прорезавшейся стальной озабоченностью во взоре.
Дорогу до гостиницы показывал усевшийся на место старшего машины капитан.
– Серёга, – поинтересовался забравшийся на заднее сиденье и громко хлопнувший выворачивавшейся из рук дверцей Сан Саныч, – а почему с грузинами совместные патрули организовали, а с осетинами – нет?
– Всё просто – грузины местную милицию официально отменили. Так что её как бы и нет. Честно говоря, не хотел бы я заниматься "наведением конституционного порядка" и "бродить дозором" где-либо ни с теми, ни с другими. Грузинов лучше вообще отсюда убрать от греха подальше. Пока они тут дурью маются да беспредельничают, и с осетинами взаимодействовать – ещё та головная боль. У каждого из них – до десятка свежеубиенных родственников. Поди, оставь такого без присмотра… С дисциплиной у горячих кавказских парней всегда не очень – пальнёт в какого охамевшего грузина, а виноваты оба будем…
– Странное дело получается, Серёга. Дров наломали грузины, осетины им ответили, а единственная способная прекратить беспредел сторона – Россия – не мычит и не телится. Такое ощущение, что там, наверху, норовят страну к тотальной гражданской войне подтолкнуть…
