Сергей Стукало - Цхинвали в огне
Обзор книги Сергей Стукало - Цхинвали в огне
Сергей Стукало
Цхинвали в огне
Представляется, что текст этот может быть любопытен современному читателю, обеспокоенному развитием событий в Закавказье… своими параллелями с современными событиями по обе стороны Большого Кавказского хребта"
Из Доклада группы наблюдателей Правозащитного центра «Мемориал», журнал «Страна и мир», 1991 г., Мюнхен«Осетины вы негодные, вам нужно всю кровь выпить!»
Слова соседей-грузин в адрес осетинской семьи Кабуловых,1993 г., Южная Осетия, село Уанат.Зона, подконтрольная грузинским миротворцам«Осетины – индоевропейское племя, живущее по обоим склонам Кавказского хребта».
Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка, Чудинов 1894 г.Пролог
Россия, по числу состоявшихся на её территории гражданских войн – абсолютный лидер. Сомнительная слава, не правда ли? Впрочем, какая есть.
Но вовсе не Владимиру Ульянову с его Великой Октябрьской социалистической революцией и последовавшей за ней Гражданской войной принадлежат сомнительные лавры чемпиона по части развязывания гражданских войн. Соответствующей строки в книге рекордов Гиннеса достоин не Ленин, а куда более свежий и вполне себе здравствующий персонаж – Михаил Сергеевич Горбачёв. Нет ему равных! Будем справедливыми: продолжив дело Керенского, ленинцы до основания развалили Россию, но они же вскоре собрали её территории и восстановили экономику. А вот инициированная Горбачёвым перестройка – как развалила страну на пятнадцать осколков, так и оставила её агонизировать в этом состоянии. Одиннадцать последовавших за развалом страны гражданских войн (стыдливо называемых политиками "межэтническими конфликтами"), никем всерьёз не исследованный, не осуждённый исход миллионов мирных граждан в неизвестность, в неустроенность, в нищету – далеко не полный список навязанных нам "плодов демократии".
Здесь и сейчас речь поёдёт лишь об одной из этих войн – о войне едва обретшей государственную самостоятельность Грузии против южных осетин. Я расскажу о ней так, как её увидел своими глазами и глазами многих и многих очевидцев – моих друзей и помощников, единомышленников и противников – тех, кого я знал до написания самой первой строки и с кем познакомился в процессе каждодневной работы над повестью "Цхинвали (реквием…) ". Среди них есть люди военные и те, кто никогда не носил погон, есть журналисты и домохозяйки, политики и историки, писатели и технари, музыканты и экономисты, бывшие сотрудники спецслужб и дикторы радио – всех не перечислить.
Заканчивался апрель 1991 года.
Очередной межнациональный конфликт всё ещё собирал свою кровавую жатву. Собирал, не брезгуя, по ходу дела, и жизнями невольных миротворцев. Впрочем, миротворцами их тогда ещё никто не называл.
После недавнего расстрела следовавшего в Цхинвали поезда, командование ЗакВО не хотело подвергать своих военнослужащих излишнему риску – поездки в зоны конфликтов стали осуществляться исключительно автомобильным транспортом. Впрочем, выбору транспортного средства альтернативы не было – показанный по центральному телевидению сюжет о возобновлении работы участка железной дороги от Гори до Цхинвала был не более чем очередной пропагандисткой уткой.
Железная дорога не функционировала…
Глава 1. Дорога
«И упала с неба большая звезда, … и пала она на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „Полынь“; и третья часть вод сделалась полынью и растеклась кровью, и многие из людей умерли от вод тех, потому что стали они горьки. И вострубил ангел в трубу над пепелищами. И вышли из вод тех горьких и кровавых чудовища»…
Апокалипсис. Откровения св. Иоанна Богослова (Откр. 8, 11).«Не мир пришел я принести (на землю) но меч»
(Св. Евангелие, Мф. 10,34).Новенький двигатель мурчал, словно сытый кот.
Давно замечено, что самые крепкие сны приходят к военным людям под спокойную песню мощного, хорошо отрегулированного движка. Есть в таких снах какая-то магия. Они, не смотря на свою скоротечность, на удивление хорошо восстанавливают силы.
Сидевший на месте старшего машины офицер не спал, рефлекторно удерживаясь на грани яви и сна. Вслушивался: нет ли в уже привычным звуке двигателя новых, тревожных ноток – всё-таки послеремонтная обкатка ещё не пройдена, а тут такое испытание… Внезапная командировка с весьма неблизким выездом, язви её!
Если бы не недавняя замена двигателя, Сан Саныч, так звали офицера, уснул бы безо всяких угрызений совести. Позади – два тяжелейших месяца беспрерывных дежурств и частых, выматывающих душу вводных. Накопившаяся усталость давила на плечи как песчаный бархан. Командировка была Сан Санычу совершенно не в жилу. Ему хотелось праздника, встряски, чего-нибудь, что внесло бы хоть какое-то разнообразие в монотонную служебную рутину. Но более всего хотелось в отпуск и выспаться.
Местность за окном была скорее холмистой, чем горной. Но за рулем – совсем молоденький солдат. Откуда-то из-под Краснодара... Земляк тех десантников и милиционеров, которых месяц назад перебросили в Южную Осетию для пресечения набиравших обороты боевых действий между осетинскими ополченцами и войсками Национальной Гвардии и МВД Грузии. Заметим, однако, что добрая треть участвовавших в конфликте подразделений грузинской стороны была укомплектована бывшими боевиками и амнистированными уголовниками.
"Хорошо хоть, что ни в какие богом забытые уголки в этот раз заезжать не надо…" – мысленно успокаивал себя Сан Саныч, – он знал, что Цхинвал, по любым меркам, вполне современный рабочий городок, в котором по-провинциальному обширные сектора частных застроек соседствуют с кварталами многоэтажек и территориями промышленных предприятий. Да и к русским военным осетины относятся не в пример лучше, чем совсем съехавшие с катушек на почве личной самостийности грузины... – "Ничего, приедем, разберёмся..."
К собственно осетино-грузинскому конфликту мысли Сан Саныча имели самое опосредованное отношение. Он был связистом и ехал в рутинную, по его понятиям, командировку. С недавних пор статус нештатного эксперта по целому ряду связных вопросов стал для него источником регулярных приключений. Приключения здорово разнообразили монотонно-бумажную службу на штабном узле связи, но с раздражающим постоянством подрывали и без того нестойкую веру в разумность человеческого рода.
Выехав из Гори, военный УАЗик свернул направо, оставив вполне приличное, по закавказским меркам, шоссе на Хашури, и съехал на куда менее ухоженную дорогу к столице Южной Осетии. Крупных дорожных развилок далее не предвиделось, и Сан Саныч позволил себе задремать, предварительно разложив на коленях карту – так, чтобы до самого Цхинвали без особых проблем следить за своим местоположением на маршруте. Этой дорогой он ещё не ездил, соответственно дорог Знаурского и Цхинвальского районов не знал, поэтому такая предосторожность была вовсе не лишней.
Задача перед Сан Санычем стояла простая до изумления: поехать, разобраться и привести все связные безобразия в должный порядок. Естественно, после этого следовало доложить начальству об устранении обнаруженных безобразий. На предмет последующего "разбора полётов". А как иначе? Впрочем, всякая более-менее поддающаяся осмыслению задача в любой армии сводится именно к этой незатейливой, как мычание, схеме.
Пару часов назад, проехав всегда пыльный Каспи, а затем родину Сталина – Гори, Сан Саныч успел разрешить проблемы с юстировкой и поляризацией антенн трёх, размещавшихся на окраинах этих городов, промежуточных релеек. Экипажи их были обучены из рук вон плохо, допускали нелепые, вызывавшие оторопь эксплуатационные ошибки. В итоге связь с находящимися в зоне конфликта войсками хоть и функционировала, но была крайне неустойчивой.
Офицер вспомнил начальников уже проверенных им станций и вполголоса выругался:
– Суки! – и мысленно продолжил свою тираду: "Люди в добром десятке горячих точек каждый день гибнут, а сидящим во власти идиотам лень мозгами и сросшимся с ними седалищем пошевелить. Воистину, дурак при высокой должности – опаснее диверсанта!"
Себя Сан Саныч дураком не считал и, как и многие его коллеги, прекрасно осознавал – к какому бесславному финалу ведёт свою страну её недавно обретённый президент. Инертность и непрофессионализм высокого начальства, и безынициативность рядовых исполнителей раздражали Сан Саныча всё больше и больше.
"Брошу всё к чертям и уеду в отпуск!" – решил он и, прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Приближалось лето. Последний раз в летнем отпуске майор Шевчук был девять лет назад – молодым только что выпустившимся из училища лейтенантом.
