Александр Севастьянов - Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!
О книжных потерях России от немецкого нашествия
С глубоким волнением прочел статью известного книговеда профессора Е. Л. Немировского «Возвращать ли трофейные книги?» («Книжное обозрение» №№ 7, 8, 1994). Автор справедливо, с присущей ему широтой взгляда и научной добросовестностью, говорит об опасности подобного прецедента, о методологической сложности этой проблемы и ее неразрешимости в глобальном смысле. В конце статьи он призывает, чтобы каждый сам ответил на вопрос, вынесенный в заголовок.
Мой ответ категоричен: «Нет». Не потому, что подобный прецедент может сдвинуть лавину взаимных претензий разных стран и народов во всем мире. И не потому, что сама проблема реституций вызывает множество сомнений в возможности ее юридического, морального и философского концептуального решения (нигде в мире она кардинально и не решена). А потому, что в конкретном и практическом вопросе возвращения трофейных ценностей Германии сама справедливость вопиет против такого возвращения. Между тем именно этот вопрос крайне обострился в последние дни, из-за чего, думаю, и была поднята данная тема профессором Немировским.
В конце октября 1993 г. к директору Российской государственной библиотеки И. С. Филиппову пришли гости: замдиректора Государственной библиотеки в Берлине, директор Саксонской библиотеки в Дрездене, директор Музея книги в Лейпциге и председатель экспертной группы по библиотечному делу правительственной реституционной комиссии ФРГ. Они попросили предъявить им для осмотра все трофейные фонды, хранящиеся в библиотеке. Филиппов устно распорядился все им показать и улетел в командировку в Японию. Распоряжение директора явно превышало его полномочия (фонды, понятно, засекречивал не он), поэтому его заместитель запросил по телефону работника Министерства культуры и туризма Е. И. Кузьмина, ведающего библиотеками страны, и получил приказ: «Показывайте все». В результате гости осмотрели действительно все, включая кабинет-сейф и хранящийся там оригинал 42-строчной Библии Гутенберга.
Попав в заветные хранилища, немецкие гости не скрывали радости, вели себя как хозяева. Они вынимали любые книги, раскладывали на полу фолианты… Выражая восхищение отменными условиями хранения, они ясно дали понять, что мы сохранили эти книги для них, для Германии.
Поведение немцев меня не удивляет. Что им до наших бед и потерь? Они знают один закон: горе побежденным. А побежденные сегодня — мы. Гораздо более удивительно, что в нашем образованном обществе, среди нашей интеллигенции царит уныло-равнодушное настроение: ну отнимут у нас обратно трофеи, ну и ладно… «Может, так надо? Может, в этом сермяжная правда?» — думают сегодняшние лоханкины. Кое-кто даже находит в этом справедливость: мол, мерзавцы-большевики наворовали, а мы, люди нравственные, отдадим! Отсутствие информации о проблеме, атмосфера келейности, в которой работают реституционные комиссии России и Германии, — все это поддерживает подобные заблуждения.
Но я смею думать, что возврат этих трофеев — в высшей степени безнравственное дело! А чтобы в этом не было никаких сомнений, напомню факты.
* * *Война, развязанная гитлеровской Германией, нанесла Советскому Союзу неоценимый урон. Только людские потери, по последним подсчетам, — 27 млн человек, не считая искалеченных и не родившихся из-за войны. Но, помимо людского и чисто материального ущерба, страна понесла еще и колоссальные духовные потери. На территории СССР немцами уничтожено и повреждено 2439 памятников культовой архитектуры, разграблено 427 музеев (из них 173 в России), вывезено или уничтожено, по немецким же оценкам, около 180 000 000 (ста восьмидесяти миллионов!) книг. При этом пострадала примерно одна треть (около 130 тысяч) всех массовых библиотек страны. На Нюрнбергском процессе наша сторона представила международному трибуналу неполный каталог сокровищ культуры, награбленных немцами, — 39 томов.
Этот тотальный грабеж и разгром не был случайным, стихийным: такова была государственная политика Третьего рейха, осуществлявшаяся планомерно, целенаправленно, скоординированно сразу несколькими ведомствами.
В 1940 г. министром по делам оккупированных территорий на Востоке А. Розенбергом был организован зондерштаб «Изобразительное искусство», куда входило около 350 экспертов — искусствоведов, книговедов, архивистов. Они носили форму вермахта, подчинялись генералу Герхарду Утикалю. В приказе Гитлера о полномочиях Розенберга говорилось: «Его айнзацштаб… имеет право проверять библиотеки, архивы и иные культурные организации всех видов и конфисковывать их для выполнения заданий национал-социалистической партии».
Фюрер знал, кому доверил важное дело, ведь именно нацист-идеолог Розенберг писал: «Достаточно уничтожить памятники народа, чтобы он уже во втором поколении перестал существовать как нация». Кроме того, Розенберг помогал формировать личную коллекцию Гитлера. Секретная акция по разграблению музеев, книгохранилищ, церквей и частных собраний имела код «Линц», в ходе ее выполнения ведомство Розенберга для вывоза только из СССР художественных, культурно-исторических и научных ценностей затребовало 1418 вагонов. Штаб Розенберга действовал в прямом сотрудничестве с абвером, СД и полицией безопасности, опираясь на специальные договоренности министра с Канарисом и Гейдрихом.
Также еще до войны были созданы своего рода штабы по ограблению будущих побежденных стран: так называемое исследовательское и просветительское общество «Наследие» и генеральное посредничество «Восток» под руководством лично рейхсфюрера СС Г. Гиммлера.
Далее, при германском МИДе по инициативе Риббентропа был организован батальон спецназначения СС, в котором проходили службу эксперты-культурологи под началом Э. фон Кюнсберга. Четыре роты — более 200 человек — должны были работать там, куда не поспевали люди Розенберга и Гиммлера.
Кроме того, в начале войны с СССР была создана специальная «Кунсткомиссия», в задачи которой входила оценка дворцового имущества в оккупированных районах нашей страны для дальнейшего вывоза в Рейх.
* * *Нечего и говорить о том, какую бурную деятельность развернули частные антиквары и букинисты: ведь грабило не только германское государство, тащили маршалы, генералы, офицеры, солдаты… И грабились отнюдь не только государственные, но и никем не учтенные частные библиотеки и коллекции, зачастую ценнейшие.
Огромные собрания бесценных произведений искусства «составили» Гитлер и Геринг, многое брали гауляйтеры Кох, Кубе, Лаш, шеф музеев и архивов на Украине Винтер, знаменитый Манштейн, которому Гитлер обещал в подарок Воронцовский дворец в Алупке. Завотделом пропаганды армии Ламберт и шеф гестапо Краузе расхитили Таганрогский краеведческий музей, расстреляв при этом профессора В. М. Базилевича за сокрытие от них экспонатов. Генеральный комиссар Белоруссии В. Кубе жаловался Розенбергу: «Генерал Штубенраух захватил с собой из Минска ценную часть этих коллекций и повез их в область военных действий. Зондерфюреры… увезли три грузовика мебели, картин и предметов искусства». В грабеже Новгорода участвовали лично генералы Линдеман и Вильке, военком города капитан Рауф. Сохранились жалобы в штаб Розенберга на расхитителей-гитлеровцев директора Керченского музея А. И. Шевелева. А директор Крымского краеведческого музея (Симферополь) А. И. Полканов вспоминал: «Немецкий шеф, лейтенант Манц, доцент Венского университета, ужасная дрянь, украл из музея 30 татарских чадр, несколько книг и шкатулок из ракушек… гарнитур из карельской березы… Еще один офицер взял в вестибюле плетеные садовые кресла…»
Не брезговали ничем. И это не удивительно: такова была идейная установка гитлеровского руководства. За этим и шли.
К сожалению, не только крали, но и уничтожали. И на это тоже была идейная установка. Генерал-фельдмаршал Рейхенау в приказе по армии от 10 октября 1941 г. «О поведении войск на восточном пространстве» писал: «Основной целью похода против еврейско-большевистской системы является полное уничтожение ее власти и истребление азиатского влияния на европейскую культуру… Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения».
Интересно, что другие генералы и маршалы — Рундштедт, Браухич, Манштейн, Гудериан — распространяли этот текст почти без изменений, настолько он, видимо, соответствовал их представлениям о целях и методах войны.
* * *А теперь несколько слов о результатах этого тотального грабежа и искоренения нашей культуры. Факты, естественно, даются выборочно; по роду своей профессии я ставлю акцент на книжных потерях (Молдавию и Прибалтику в расчет не беру).
