Наоми Кляйн - No Logo. Люди против брэндов
Задача эта выглядит непосильной, но она не безнадежна. Когда мы видим колонизацию общественного пространства и потерю постоянных рабочих мест, нас часто охватывает отчаяние. Но оно начинает развеиваться при мысли о возможностях общества, ставящего своей целью истинное единство всего человечества, которое будет включать в себя не только экономику и капитал, но и глобальных граждан, с их глобальными правами и обязанностями. Многим из нас далеко не сразу удалось нащупать почву под ногами на этой новой международной арене, но теперь, во многом благодаря предоставленному брэндами ускоренному курсу обучения, мы стали гораздо ближе друг другу, чем когда-либо раньше.
Первым шагом была целая серия потрясающе успешных проектов по просвещению публики. В 1995 году Международный форум по глобализации (International Forum on Globalization) провел первый «Глобальный диспут-семинар» в Нью-Йорке, собравший ведущих ученых, общественных деятелей и социологов, чтобы исследовать влияние единого, ничем не стесненного мирового рынка на демократию, права человека, условия труда и природную среду. Проводились семинары по NAFTA,
APEC, IMF, по Всемирному банку и по многим другим всемирным организациям и торговым соглашениям, о которых вы ничего не знали, но боялись спросить. Нью-йоркская конференция собрала только несколько сот участников, но уже на вторую, проходившую в Беркли, штат Калифорния, съехались две тысячи человек. И это при полном отсутствии предварительной рекламной кампании и информационной поддержки — только несколько плакатов и электронная почта. Еще одна конференция, прошедшая несколькими месяцами позже в Торонто, привлекла еще больше участников; подобные собрания проходят и на университетских кампусах по всему миру.
Сегодня лидеры мировых держав не могут позавтракать вместе без того, чтобы кто-нибудь не организовал «контрсаммит», на который собираются все, кто только может — от рабочих потогонных цехов, стремящихся организовать профсоюзы в зонах экспортного производства, до учителей, борющихся против корпоративной оккупации образования. На этих мероприятиях — в Женеве ли, Кельне или Бирмингеме — в течение всего дня город заполняют «альтернативные варианты» глобализации, а участники уличных акций RTS «возвращают себе улицы» на всю ночь.
Иногда бывает трудно понять, является ли эта новая тенденция началом чего-то воистину нового или всего лишь последними потугами уходящей эпохи. Что это, как спросила меня профессор технических наук и активный участник борьбы за мир Урсула Франклин, — кирпичики, из которых строится временное укрытие от корпоративной бури, или же камни для фундамента еще не подвластного воображению свободно стоящего сооружения? Когда я начинала писать эту книгу, я еще не знала, веду ли я речь об отдельных, тонко распыленных эпизодах сопротивления или же о рождении потенциально широкомасштабного движения. Но время шло, и я ясно видела, как прямо у меня на глазах формировалось и разрасталось именно общественное движение.
Три года назад, когда я участвовала в диспуте-семинаре по глобализации в Беркли, меня удручало, что всем выступающим было за пятьдесят, а связи с «глушителями культуры» и антикорпоративными активистами студенческого возраста еще предстояло налаживать. Год спустя эти разные поколения активистов и теоретиков уже смешивались на различных фронтах, поддерживая друг друга: одни — чувством необходимости неотложных действий, другие —глубиной анализа. Тогда же кампании протеста, сосредоточивавшиеся на конкретной корпорации в конкретном месте (например, на Shell в Нигерии или на Nike в Индонезии), стали находить друг друга — начался процесс взаимного интеллектуального обогащения, часто — слава Интернету! — просто с щелчка на гиперссылке.
Это нарождающееся движение уже имеет в своем активе одну большую победу: в апреле 1998 года Многостороннее соглашение по инвестициям было снято с повестки дня Организации по экономическому сотрудничеству и развитию. «Решающим оружием оппонентов является Интернет. Действуя со всех концов земли через веб-сайты, они осудили предлагавшееся соглашение как тайный заговор с целью обеспечить глобальное господство транснациональных компаний и мобилизовали международное движение сопротивления снизу», — писала тогда в некотором замешательстве газета Financial Times. Далее в статье цитируется высказывание чиновника Всемирной торговой организации: «Неправительственные организации ощутили вкус победы. И на этом они не успокоятся» . Нет, не успокоятся, не ждите.
18 июня 1999 года эти виртуальные связи сделались реальными: коалиция группировок, в числе которых были RTS и People's Global Action, провела вторую Глобальную уличную акцию, на сей раз приуроченную к совещанию лидеров Большой восьмерки в Кельне. Мероприятие, объявленное как «всеобщий карнавал против капитала», было конкретно нацелено на власть корпораций. По всему миру проходили уличные акции и демонстрации протеста в городских финансовых районах, у фондовых бирж, супермаркетов, банков и штаб-квартир транснациональных корпораций. Акция, проходившая одновременно в семидесяти городах, стала празднованием дебюта этого нового политического игрока, явив перспективы и творческие способности нового движения и продемонстрировав, как никогда прежде, с какой силой разгорается антикорпоративное возмущение.
Хотя каждое мероприятие готовилось на местном уровне, их связывала общая тема. Швеи в Бангладеш протестовали против потогонных условий труда, а в Сан-Франциско — против тех же условий у дверей магазинов Gap. В Монтевидео, Уругвай, активисты превратили главную площадь финансового квартала в выставку «Справедливой торговли», демонстрируя все формы корпоративных злоупотреблений — от детского труда до торговли оружием; в Мадриде был заблокирован вход на фондовую биржу. В Кельне, где проходила встреча Большой восьмерки, европейские активисты провели альтернативный саммит, потребовав прощения долгов странам «третьего мира».
К мероприятию подключились 500 индийских фермеров, путешествовавших по Западной Европе «трансконтинентальным караваном». По дороге они останавливались у штаб-квартир сельскохозяйственных компаний, таких, как Cargill и Monsanto, чьи патентованные семена и генетически модифицированные посевы загнали многих индийских фермеров в тяжелые долги.
В тот день, когда индийские фермеры мирно протестовали в Кельне, финансовый квартал Лондона был превращен в зону боевых действий — город не видел ничего подобного со времен протестов против подушного налога в 1990 году. 10-тысячное уличное мероприятие началось как классическая сюрреалистическая политакция RTS. С помощью велосипедной прогулки «Критической массы» улицы были освобождены от машин и заполнены активистами в поношенной одежде с намалеванными на спине лозунгами. Они танцевали у дверей офисных зданий, выстраивались в живые цепи вокруг Министерства финансов и устроили сидячие демонстрации протеста в нескольких банках. Банкиры и брокеры тем временем пришли на работу в повседневной домашней одежде, потому что полиция заранее посоветовала им смешиваться с толпой, чтобы не получить тортом в лицо. Но толпа постепенно стала распадаться на более мелкие группы и сделалась буйной. Одна группа штурмовала зал фьючерсной торговли, выбив все стекла в фойе, нарушив автоматизированную систему торговли акциями и вызвав срочную эвакуацию. В других районах Лондона были разгромлены ресторан McDonald's, банк и представительство компании Mercedes Benz, один активист попал под полицейский микроавтобус, и несколько полицейских получили ранения. Толпа бушевала также в городе Юджине, штат Орегон: там били стекла в банках и ресторанах быстрого питания, нападали на автомобили, атаковали полицейских камнями, а те их — перечным аэрозолем. В обоих городах крики об углубляющемся экономическом неравенстве и зверствах «свободно-рыночной глобализации» утонули в звоне битого стекла.
Послание активистов Женеве было ясным как день: они не бросали камни в витрины, а мылом, губками и резиновыми скребками мыли фасады крупных банков в деловом центре города. Организаторы объяснили прессе, что всего лишь хотят помочь этим почтенным учреждениям отмыть пятна позора, оставленные губительными для «третьего мира» долгами и нацистским золотом. В Порт-Харкурте, Нигерия, настроение на «Карнавале угнетенных» было воинственным и праздничным одновременно. 10-тысячная толпа приветствовала возвращение на родину после многолетнего изгнания брата Кена Саро-Вивы. Прослушав речь Овенса Саро-Вивы, толпа направилась к воротам городской штаб-квартиры Shell Oil и блокировала их несколько часов. Следующей остановкой была улица, названная в честь нигерийского диктатора генерала Сани Абачи, где демонстранты сняли табличку с названием улицы и временно переименовали ее в честь человека, чью жизнь тот отнял — Кена Саро-Вивы. По словам организаторов, «танцы и песни на улицах полностью парализовали жизнь Порт-Харкурта — нефтяной столицы Нигерии».
