Дмитрий Калюжный - О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе
По оценкам специалистов, чтобы скомпенсировать ущерб от современной техногенной деятельности, государствам необходимо затрачивать на природозащитные программы не менее 20% ВВП. Но борьбу надо вести не со следствиями, а с причинами, – и вот мы видим, что расселение городов и строительство экодомов послужат устранению причины, а именно расточительному безумию современного городского строительства. К тому же переход на экожилье позволит многократно увеличить долю средств, направляемых на защиту окружающей природной среды, как это и требуют в своих призывах экологи и в своих предвыборных декларациях политики.
Мы понимаем, что предлагаемое нами – не ремонт старого, а качественно новое, и для реализации подобных планов (впрочем, как и для их выдвижения) нужна политическая воля. Ведь ключи от действительного решения экологических проблем лежат в сфере политики, идеологии, морали, точнее в их достаточно радикальном изменении. И если критиков морали и потребительской психологии современного общества среди экологов достаточно, то когда речь заходит об оценке основ современной политической системы, появляются робость или фигура умолчания.
Однако известно, что всегда продуктивнее бороться за что-то, а не против чего-то. Иначе говоря, если не предлагается конструктивная программа, то лучше не призывать к разрушению существующего порядка вещей во избежание худших последствий. Так вот, мы не призываем к борьбе «против», – мы предлагаем объединить усилия ЗА достойное будущее. Нам понятно, что те страны, которые раньше и дальше пойдут по пути строительства экожилья, будут при прочих равных условиях иметь больше шансов на выживание, или, точнее, меньше шансов на вымирание в предстоящей катастрофической полосе исторического развития человечества. Экожилье в этот период окажется своеобразным пропуском в посткризисный мир.
Действовать нужно серьёзно, ответственно, и быстро.
Совместное дело
В предыдущих главах мы рассмотрели три варианта будущего России. Если первые два – «продолжение реформ» и «куда кривая выведет», не требуют сохранения целостности нашей страны, то при реализации «мобилизационного» сценария без единства России нам не обойтись. Разберёмся же с этим вопросом.
Россия – федерация, по названию своего государственного устройства. Но откроем Энциклопедический словарь:
«ФЕДЕРАЦИЯ (от позднелатинского foederatio – союз, объединение) – форма государственного устройства, при которой входящие в состав государства федеральные единицы – члены Федерации имеют собственные конституции, законодательные, исполнительные, судебные органы. Наряду с этим образуются единые союзные – федеральные – органы государственной власти, устанавливается единое гражданство, денежная единица и т. д.»
Что мы видим из этого всемирно известного определения? А видим мы, что федерация – это когда субъекты объединяются между собой, образуя наряду с имеющимися у них властными органами ещё и федеральные, для выполнения некоторых функций в общих интересах. Союз ССР был федерацией. Ещё один пример федерального объединения – единая Европа, самостоятельные страны которой создали общий парламент и ввели общую денежную единицу (евро).
А что мы видим на наших родных просторах? Видим мы, что просторы разделены на «субъекты», каждый из которых объединяется не друг с другом, а с неким Центром, который вообще не является субъектом «Федерации», но при этом стоит выше любого из них или даже их всех, вместе взятых. И центральные органы власти не создаются наряду с имеющимися в «субъектах», а наоборот, подавляют их.
Название федерации вообще досталось нам по недоразумению. Российской Советской Федеративной Социалистической республикой предполагали назвать всю бывшую Российскую империю, но в 1922 году придумали более красивое название – СССР, а название РСФСР осталось России. А вот превратить её в федерацию на деле – забыли.
Вот США – федерация. Вы можете представить себе, чтобы президент Буш дал распоряжение губернатору, предположим, Техаса, чтобы тот пересмотрел техасское законодательство в нужном Бушу ключе?.. Или чтобы президент указывал народу какого-либо штата, сколько раз этот народ имеет право выбирать на пост губернатора одного и того же человека? Или чтобы губернаторы Иллинойса, Калифорнии и Мичигана, избранные на свои посты народами этих штатов, обратились бы к президенту Америки с просьбой впредь назначать губернаторов, как это сделали в России новгородский глава Прусак с двумя другими такими же прусаками?.. Да они слетели бы со своих кресел в тот же день за нарушение Конституции и воли народов.
Как ни крути, но Россия – не федерация.
Многоклеточная страна
Совершенно неверно мнение, что целостность России обеспечивается жёстким подчинением всех, достаточно самобытных частей страны единому Центру. Напротив, история уходящего века ясно показывает, что чем сильнее Центр привязывает к себе регионы, тем больше их желание «оторваться». Так и в любви. Чем больше женщина пристаёт со своей любовью к охладевшему к ней мужчине, тем быстрее и дальше он от неё сбежит.
Наша государственность построена на основании «жёсткой централизации». Но Россия – страна с большим географическим, климатическим и этническим разбросом, и тут нужна «мягкая» централизация. Для объяснения разницы приведём пример из биологии. Организмы – существа многоклеточные, а не одноклеточные. Одноклеточного слона невозможно себе представить. Так вот, жёстко централизованная Россия – «одноклеточная», и как организм она нежизнеспособна. Необходимая для выживания информация «застревает» в массе этой «клетки».
Рассмотрим, в чем суть и различия обоих вариантов государственного строительства.
«Жёсткая централизация».
Федеральный Центр устанавливает для регионов законы и нормативы; определяет нормы сбора налогов; распределяет бюджет и так далее. Со временем экономическая, социальная и политическая жизнь страны усложняется, и участие центральной власти в ней увеличивается, поскольку жёстко централизованное государство не может поступиться своими правами. Из-за протяженности территории и многообразия природных и культурных проявлений наступает этап, когда затрудняется, а затем становится вообще невозможным контроль за выполнением центральных решений.
Система контроля становится сложнее системы управления. Поток информации столь велик, что мелочи топят общее в руководстве. Власть теряет возможность посмотреть на проблемы «со стороны», она просто не может уже заниматься глобальными проблемами, всё, что ей остается – это затыкание дыр. Естественно, происходит быстрый и бесконтрольный рост бюрократии. Ныне чиновников в России стало больше, чем их было в СССР – а ведь Россия лишь часть бывшего Союза!
Так система управления, сама по себе хорошая, становится бесперспективной. Сохраняя ее, страна окончательно теряет возможность войти в постиндустриальное общество. Изучение динамики «от прошлого в будущее» показывает, что такая система ставится жутким тормозом развития. Говоря откровенно, никакого развития больше быть не может, только деградация.
В результате постоянно возрастает угроза социальных и национальных катаклизмов; пример Северного Кавказа, пример шахтерских «посиделок» на рельсах тому порукой. Народ требует «смены власти», а на деле – снижения уровня централизации. Если проблему не решить, страна неминуемо развалится, децентрализация произойдет стихийно и в непредсказуемом направлении, и потребуется ещё немалый срок, чтобы Россия объединилась снова на иных принципах, а именно принципах «мягкой» централизации.
«Мягкая» централизация.
Можно (на наш взгляд, нужно) строить Федерацию, как объединение регионов друг с другом на основании общественного договора, при соблюдении имеющихся экономических интересов. Не Центр должен «объединять» регионы, подписывая с каждым из них договора, а объединённые регионы, подписав Федеративный договор между собой, сами могут «вырабатывать» центральную, общую власть для выполнения строго определенных функций. Причём в наших современных условиях инициировать такую реформу может только Центр.
Каждое национально-территориальное образование (регион) самодостаточно в очень большой степени. Создатели единой России – все населяющие её народы, имеющие свои исконные земли, свои самобытные культуры, свою историю – вполне самостоятельную, хоть и в рамках нашей общей истории. С такой точки зрения между жителем Татарии и, например, туляком не больше разницы, чем между тверичем и оренбуржцем. Каждому «региональному народу» виднее, как обустраивать свою жизнь. И всем, везде хватает сообразительности, чтобы понять пользу совместной жизни. Так никто не должен навязывать объединения регионов в одну Россию, для этого достаточно существующих экономических предпосылок.
