Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6495 ( № 14 2015)
(Нимб над классикой? Он догорел.)
Се – ещё один классик! Которого
Обезвредить не терпится здорово,
Потому что ввергает в раздрай;
Что покой шельмецов нарушает,
Что бездарности сбыться мешает.
Что без гения – извергу – рай!
Без него-то и выступим шайками,
Чтобы, – нищих назвав «попрошайками»,
Их ДОБИТЬ! …Прощевай, суета
Джентльменства! На то мы и дряни,
Что и так воспарим во дворяне.
(Рушди в рыцари взят неспроста,
А за то, что сопатка не та!)
Пусть на месте Уэллера Сэма –
Дяди Сэма взыграет система.
Чтоб за гоготом – стёрся комизм.
Чтобы школьный урок заискрился
Упущеньями дядюшки Сквирса.
Чтоб «магический реализм»
Навалился на школьника! Чтобы
Из куска безразмерного злобы
Смастерили единственный тип
Нераскаянные эдипы,
А на диккенсовские ТИПЫ
Разделиться уж не могли б
Одинаково подлые рожи.
Знамо – рожи когда-нибудь тоже
Против воли заплатят долги…
Но пока – для грабительской спайки
Все ограбленные – «попрошайки»;
Грабить можно. Просить – не моги!
Чем же бабушке – нищей, не-сальдовой –
Крошкой, что ли, питаться асфальтовой,
Коли ей запрещают просить ?
Кто придумал? Кто «за» прогорланил там?
Или принят… не в стенах парламента
Сей «закон», запрещающий жить ?
От побоев, почти небывалых,
«Попрошайки» загинут в подвалах.
Диккенс!
Ты их один защищал!
На дорогах бесповоротных,
В диких школах, в Домах Работных
Принимать людей за животных
Властью гения – запрещал.
Но ушёл ты, как свет из пейзажа.
Без тебя же, столь зоркого стража,
Что с бездомными станет, скажи?
Посреди небреженья и слежек
Нынче нет у них… даже ночлежек!
Спят под снегом. Не встанут «бомжи».
Жан-Батист Камиль Коро. «Порыв ветра»
II
Демос, как-нибудь да утеплённый,
Пересилит любые циклоны,
Бурю, шторм – на разрыв ветрил…
Но в пути, по-другому трудном –
С тьмой промозглой, со смогом нудным –
Кто играючи нас примирил?
С мелкой моросью? С полу - снегом?
С продвиженьем в тумане пегом?
Кто соделал для нас наперёд
(Наряду с посветлением святочным) –
Интригующим столь,
столь загадочным –
Неизбежное зло непогод?
Без него – кто не впал бы в уныние
Даже просто – от мокрого инея?
Без него (что прославлен и здесь)
Даже вьюжищу выдержав грозную, –
Кто стерпел бы сию… скрупулёзную
Водянистую мглистую смесь?
Скользко, зябко в потёмках беззвёздных…
Но тем ярче для путников поздних
Свет ночлега блеснёт золотой;
Путь не так одинок и плачевен,
Коли отблеск от окон харчевен
Примешается к мороси той.
Вот он – Юджина плащ сверкающий!
Вот он, дождик, с него стекающий!
А вчера, перед снегом, как встарь,
Объявить я решительно вызвалась;
– Это диккенсовская изморось!
Это диккенсовская «хмарь»!
Это в диккенсовскую наледь –
Перекатные перлы зимы…
Ни на выбоинах, ни на гладях
Не согласные с нелюдью ладить –
Это диккенсовские мы .
III
Уж давно за бесснежьями грубыми
Вижу город я с дымными трубами;
Это там, где туманы и смог,
Где от моря порой продуваемость…
Где картин непередаваемость
Переходит в Единственный Слог!
Там, где Сайкс дожидается Феджина.
Там, где Клейполу по уху съезжено.
Там, где столько забавных зевак!
Там, где Оливер ходит крадучись,
Но ворья записному аду – честь
Не оказывает никак.
Бог поддержит, дитя, твои чаянья.
(Чу! – метели дыхание тайное,
Вот снежинки заглавные две…)
Боз придёт и развеет отчаянье.
Верь; не только промозглое таянье, –
ВСЕ ПОГОДЫ – В ЕГО РУКАВЕ!
III
…Жизнь обходится с Лондоном круто.
Но слагаются в Песнь почему-то
Тёмный вечер, тяжёлая смута,
Ложный блеск, неуместная прыть,
Гнев причудницы, выходки плута…
…Кто другой бы – так много уюта
С бесприютностью мог совместить?
Но и лжи хитрецам не простить?
Кто бы знал, как целебна молитва
Дяди Скруджа, что (зря не божась)
Вдруг заметил, что жизнь… не элитна?
Кто б поверил, что столь монолитно
Может выглядеть город, – сложась
Из униженных, сгорбленных скрытно,
Рваных, странных, поевших не сытно,
Сбитых с ног… Упадающих в грязь?!.
Не сдавайтесь, печальные лузеры;
Одевайтесь-ка в синие блузы вы!
Но… расправился Бамбль с профсоюзами.
«Гегемона» затюкала мразь.
Лишь Поэт, поощряемый музами,
С бедным людом – последняя связь.
…«Устарел», говорите?
О Боже!
Докажите, что он не моложе
Всех «реформ» и любых «ускорений»!
«Устарел»? Да с чего ж это вдруг?
Благодетели! Так не бывает;
Человечность не устаревает.
Это вы , не родясь, устарели,
Хоть и схапали всё, что вокруг.
----------
Вот он – сколок разбитой скрижали –
Лондон Диккенса! Что-то в нём есть…
Три кита этот Лондон держали;
Радость жизни, Надежда и Честь.
От судьбы никому не удрапать;
Повторятся и сырость и слякоть –
И в быту, и в кропаниях книг…
Вместо Домби проклюнется Сорос…
Та же самая выпадет морось…
Но не будет того, чтоб ЕЩЁ РАЗ
Лондон диккенсовский возник.
24 декабря 2014 г. – 4 января 2015 г.
Всемирная отзывчивость в ореховой скорлупке
Есть гуманисты для своих .
Всемирно-чуткие – для секты .
Для родственников есть у них
Всемирно-чуткие проекты;
Чтоб трусу – орден дать на грудь…
Артистом чтоб назначить с хода
Народнейшим – кого-нибудь
Из ненавистников народа…
Не то они внутри, в стране…
Не то – в заочности бродяжьей…
На чьей, пёс знает, стороне,
Но главным образом – на вражьей.
Какого ж им ОТ НАС рожна?
Зачем я верить им должна?
2014
Песнь о том, как прятали съестное
Жизнь! Мошенникам отмсти,
Что, в пылу своих затей,
Лишь скумбрёжные хвосты
Продавали для людей!
(Жестковато? – поскобли.
Или вымочи в тазу).
Но куды – в таком разу –
Сами скумбрии ушли?
Кто их кушал в трудный час?
(А новейший лафайет,
Что хвосты рубил для нас, –
Усмехался или нет?)
