Андрей Борцов - Агент влияния Аватар, или Эссе о предательстве, суггестии, ученых, Родине, любви и близости к природе
Суггестия: загрузка
Суггестия вовсе не обязательно должна быть прямолинейной, как в примерах, уже приведенных.
Возьмем, например, замечательную книгу Роберта Хайнлайна «Звездный десант». Очень рекомендую прочитать именно книгу и сравнить ее с кинофильмом.
«Мне нужно было доказать, что свою судьбу делаю я сам. Доказать себе, что я мужчина. Не производящее и потребляющее экономическое животное… а мужчина» — это говорит богатый бизнесмен, который пошел в армию добровольцем, когда началась война. Правда, сейчас от этой категории населения никто такого не ожидал бы?
А вот объяснение, почему гражданские права в романе (голосовать и быть избранным на государственные должности) имеют лишь те, кто добровольно пошел на военную службу (изначально — двухгодичный контракт, но он может быть продлен согласно приказам командования, согласие контрактника не требуется):
«— …Мистер Салмон, не могли бы вы мне назвать причину — не историческую, не теоретическую, а чисто практическую, — почему в наше время статус гражданства предоставляется только отслужившим в армии ветеранам?
— Э э… потому, что эти люди прошли отбор, сэр. Они способнее.
— Это надо же!
— Сэр?
— Вам не понятно? Я хотел сказать, что вы сообщили нам абсолютно нелепую вещь. Армейцы отнюдь не умнее штатских. Часто штатские превосходят нас интеллектуально. Этот факт, кстати, лег в основу попытки переворота перед принятием Договора в Нью Дели. Так называемое “восстание ученых”; дайте бразды правления интеллектуалам, и вы получите рай на земле.
Переворот не удался. Развитие науки само по себе не есть благо, несмотря на все те импульсы, которые она придает движению общества по пути прогресса.
Ученые — и теоретики, и практики — зачастую настолько эгоцентричны, что у них просто отсутствует чувство социальной ответственности. Ну, я дал подсказку, мистер.
Салли немного подумал, потом сказал:
— Значит, те, кто отслужил в армии, более дисциплинированны, сэр.
С третьей своей жертвой майор был мягок:
— Простите, но вашу теорию трудно подтвердить фактами. И вы, и я, пока мы находимся на службе, не имеем права голосовать. А когда человек увольняется, влияние армейской дисциплины явно ослабевает. Уровень преступности среди ветеранов почти такой же, как и среди штатских. К тому же вы забыли, что в мирное время большинство служит в небоевых видах войск, где весьма мягкие дисциплинарные обязательства…
Майор улыбнулся.
— Я задал вам коварный вопрос, мистер Салмон. На самом деле реальная причина столь продолжительной деятельности существующей системы та же, что у любой другой долгоиграющей структуры. Она хорошо работает. Все политические системы в истории человечества пытались добиться совершенного общественного порядка, предоставляя право управления ограниченному числу лиц. В надежде, что они будут достаточно мудры, чтобы пользоваться своим правом для общего блага. Даже так называемые “неограниченные демократии” отстраняли от голосования и управления более четверти своего населения — по возрасту, месту рождения, отношениям с полицией и т. д.
Майор саркастически ухмыльнулся:
— Я никогда не мог понять, почему тридцатилетний дурак проголосует лучше пятнадцатилетнего гения… Но так уж у них было устроено. И они за это поплатились.
И вот на протяжении очень долгого времени существует наша политическая система… и работает хорошо. Многие недовольны, но никто никогда всерьез не восставал против. Каждому обеспечена величайшая в истории личная свобода. Юридических ограничений мало, налоги низки, уровень жизни высок, насколько позволяет уровень производства. Преступности почти нет. Почему?
Не потому вовсе, что те, кто голосует, лучше остальных. Это мы уже выяснили. Мистер Тамману, не объясните ли вы нам, почему же нынешняя система политического устройства работает лучше, чем у наших предков?
Я не знал, откуда у Клайда Тамману такая странная фамилия. Кажется, он был из Индии.
— Э э… насколько мне кажется, потому, что избиратели — сравнительно малая группа. Они отвечают за свои решения и стараются учесть возможные последствия…
— Не будем гадать, мы занимаемся точной наукой. К тому же вам кажется неправильно. Облеченных властью всегда было немного при всех предшествующих политических системах. Еще одно замечание: на разных планетах люди, получившие статус гражданина, составляют разный процент в общем числе населения — от восьмидесяти на Искандере до трех на некоторых других планетах Федерации. Так в чем разница между нашими избирателями и избирателями прошлого? Мы тут много думали да гадали, так что я позволю себе высказать суждение, которое, на мой взгляд, является очевидным и объективным. При нашей политической системе каждый голосующий и каждый государственный чиновник — это человек, который тяжелой добровольной службой доказал, что интересы группы, коллектива он ставит выше интересов собственных. Это чрезвычайно важное отличие. Человек может быть не таким уж умным, мудрым, он может ошибаться. Но в целом его деятельность будет во сто крат полезнее для общества, чем деятельность любого класса или правителя в прошлом.
Майор притронулся к специальным часам на руке.
— Может ли кто сказать, почему против нашей политической системы никогда не совершалось революций? Хотя раньше на Земле не было ни одного правительства, которое бы не сталкивалось с восстаниями. Ведь мы довольно часто слышим громкие жалобы тех или иных жителей Федерации?
Один из кадетов постарше решился ответить.
— Сэр, революции просто невозможны.
— Так. Но почему?
— Потому что революции, то есть вооруженные восстания, требуют не только недовольства, но и прямой агрессивности. Революционер (если он настоящий революционер) — это человек, который желает драться и даже умереть за свое дело. Но если вы отделите наиболее агрессивных и сделаете из них сторожевых псов, овечки никогда не доставят вам беспокойства.
— Неплохо сказано. Аналогии всегда условны, но эта близка к фактическому состоянию дел… Теперь время ваших вопросов. Кто хочет спросить?
— Гм… сэр, а почему бы не сделать… почему не отменить ограничения, сделать службу обязательной для всех? И тогда все смогут голосовать и избираться…
— Молодой человек, вы можете вернуть мне зрение?
— Что, сэр? Но… конечно, нет, сэр…
— Я думаю, что это было бы даже легче, чем внедрить какие то моральные ценности — например, ответственность перед обществом — в сознание человека, который этих ценностей не признает, не хочет их знать и вообще не хочет нести никакой социальной ответственности. Именно поэтому так трудно поступить на Службу и так легко с нее уйти. Ответственность перед обществом — не перед семьей или какой-нибудь группой — требует воображения, потому что требует преданности некой идее, долгу и другим высоким ценностям. Если же все это впихивать в человека насильно, то его, извините за выражение, просто стошнит, и он окажется таким же пустым, как был до этого…».
Меня, кстати, здорово удивило замечание А.Экслера «В картине [“Аватар”] делаются явные реверансы… в сторону любимых режиссером произведений: …"Звездного десанта" Хайнлайна (именно книги, а не фильма Верховена)». Это где такой реверанс?! Я как-то не представляю предателей в мобильной пехоте Хайнлайна.
Несмотря на то, что экранизация значительно урезана в плане рассуждений и напичкана спецэффектами для отвлечения внимания, полностью ее кастрировать не удалось. В фильме патриотизм подан максимально по-солдафонски, в отличие от книги, где философия раскрыта более глубоко (причем без псевдофилософской зауми), тем не менее — остался слишком уж очевидным образом.
Конечно, в целях противодействия здоровому патриотизму и милитаризму лучше, когда смотрят такой фильм, а не читают книгу, но — недостаточно. И тогда снимают продолжение, даже два. В которых философии нет вообще, а есть лишь спецэффекты космического боевичка. На этом фоне так же воспринимается и первая серия — тема патриотизма не получает продолжения и забывается. «Штирлиц знал, что всегда запоминают последнюю фразу».
Спросите, как это состыкуется со стандартным американским ура-патриотизмом?
Да элементарно, надо лишь рассматривать систему, а не элемент как отдельный объект.
Голливуд работает отнюдь не только на американцев. И пропагандой «демократию — всем, и чтобы никто не ушел!» занимается не только он. Когда надо будет — пропаганда будет на уровне, можете не сомневаться. А вот других обрабатывать потихоньку — вполне можно и полезно.
