Михаил Леонтьев - За Путина, за победу_NoRestriction
Это сверхэффективная обратная связь с аудиторией. Из кашинского дела, не без участия официальных структур, сделали гигантский матюгальник. И после этого стоит ли удивляться, что к нему бросились матюгаться штатные специалисты по этой части. Профессиональные борцы за свободу - Немцов, Рыжков и компания - обвинили «нашистов» Якеменко и самого Суркова в попытке убийства Кашина. На каких нетрезвых бомжей рассчитана эта публицистика, понять сложно.
Кашин неоднократно, можно сказать, систематически и профессионально уличал именно этих политических деятелей в полном ничтожестве. При этом стоит напомнить, что означенные товарищи также не были чужды властным коридорам: один из них возглавлял аппарат партии власти, а второй трудился целым вице-премьером и гордился тем, что считается царским преемником.
В этот период некоторых журналистов также довольно ощутимо били, а убийц Холодова и Листьева не просто не нашли - их, собственно, не особенно и искали. Более того, на замечание одного такого журналиста в адрес господина Немцова о том, что он является политическим насекомым, господин Немцов не задумываясь ответил ударом в морду (вещественные доказательства доступны в Интернете).
То есть на основаниях, гораздо больших, чем бессмысленные инвективы Немцова и компании, этих товарищей следует заподозрить в организации убийства публициста Кашина. Налицо и мотив, и очевидные косвенные улики.
Уже раздались призывы разработать специальное законодательство, защищающее безопасность журналистов отдельно от прочих человеческих тварей. Невольно вспоминается фильм Юрия Мамина «Бакенбарды», где банда озверевших Пушкиных громит беззащитный город.
Не надо так с журналистами! А то господ Немцова, Рыжкова и далее по списку не спасет даже искусственная кома и третья операция на пальце правой руки.
//__ * * * __//После Манежной тысячи экспертов и трибунов с полным на то основанием заявляют: «Вот, мы же говорили!» Действительно, Манежной не могло не случиться. Более того, в данном конкретном случае все обошлось удивительно легко. Притом что и милиция проявила, можно сказать, профессиональное мастерство и собственно «фанаты» вели себя настолько деликатно, насколько это вообще возможно в этой не совсем балетной среде. То есть обошлось. Пока. Потому что рано или поздно точно не обойдется.
Поскольку контекст проблемы во всех аспектах многократно обтерт, попробуем по существу. Не открытие: самым уязвимым местом для российского общества, политической системы, вообще существования страны являются межнациональные отношения. Всякий социальный протест у нас будет политизироваться в первую очередь и в основном одним образом - как межнациональный конфликт.
То есть в своей развитой форме - как погром. Понятно, что вести диалог, всяческие дискуссии можно и нужно, наверное, до и после погрома. Во время погрома надо мочить погромщиков. Слава Богу, эта мысль как-то присутствует в сознании нашей власти. Однако с остальным большие проблемы. Потому что не всякий погром власть, в принципе, способна замочить. И не всякая власть.
Здесь придется сказать пару слов о природе нашей власти. Не о высшей власти, не о первых лицах, которые «отвечают за все». А о власти как о иерархической сети, о ее системном наполнении. Как формировалась эта ныне действующая система? Зачем вообще развалили Союз?
И в чем практический смысл всей постсоветской трансформации?
В определенный момент, можно даже предположить примерно в какой, сообразительные люди сообразили, что все реальные прибытки в советской системе производит один источник - валютно ликвидное сырье. Условно говоря, «труба». Все остальное - мировая коммунистическая система, нерентабельная промышленность, армия и оборонка, наука и образование -есть чистые убытки. И если мы освободим «трубу» от обременения, это как мы заживем!!!
Вся постсоветская трансформация - это освобождение трубы от обременения. Для простейшего освобождения от этого обременения развалили государство как институт, как действующую систему власти. Та система - сеть, которая свивалась на ее месте на самом деле, собственно, властью и не является, поскольку она так же ликвидна, как обслуживаемая ей задача. И иерархическая связь внутри нее обеспечивается не приказами, а денежными потоками. И никакие усилия Кремля не смогли изменить сущность этой квазивласти. Как заметил молекулярный биолог К. Северинов: «Раковая опухоль всегда адаптивна. Во всяком случае, с точки зрения самой опухоли ».
А причем здесь Манеж? А притом что все, что там случилось, не о «фанатах», «националистах», «кавказцах». Все это - о власти.
1. Обеспечивать права мигрантов, меньшинств, тех, кого значительная часть населения так или иначе считает «чужими» вне зависимости от гражданства и легальности, власть обязана. Но обеспечить эти права она может, только гарантировав права и безопасность «своим». Иначе власть некоторым образом себя теряет. Ненастоящая власть не обеспечивает прав ни «своим», ни «чужим». Она ими торгует.
2. Прежде чем выстраивать гармоничные межнациональные отношения, власть должна заставить себя уважать. И бояться. Вообще функция власти -осуществлять и оберегать свою монополию на насилие. Никто, и в первую очередь представители гордых народов Кавказа, не может уважать и бояться власть, которую они ежедневно имеют за деньги.
3. Настоящая власть должна себя любить и защищать. Или хотя бы пытаться выжить - как власть. Нет сомнений в том, что каждый представитель нынешней квазивласти себя любит и уж точно хочет выжить. Но не как «власть», как винтик единой властной машины. А как индивид, торгующий предоставленным ему административным ресурсом. Кстати, и предоставленным не всегда бесплатно. Наша сетевая власть как власть себя не любит и уж точно не уважает. Такая власть, в принципе, выжить не может.
Причем все это не касается собственно межнациональных отношений. Это вообще отдельный вопрос: о том, кто, собственно, «свой», кто «чужой». И в России он решается исключительно на основе другого уровня идентичности. Конкретно - имперской идентичности. Нет другого народа в мире, который был бы настолько адаптивен к многонациональной поликультурной империи, чем русский.
Это в известном смысле единственный способ его существования. Но Империя - это вещь, самым непосредственным образом связанная с Властью.
На самом деле вся проблема в том, чтобы власть себя полюбила по-настоящему. И по-настоящему захотела бы выжить именно в этом качестве. Тогда все правильные действия будут легко определяться инстинктом самосохранения. И никто тебя не полюбит, если сам себя не полюбишь.
//__ * * * __//Основной информационный повод последних недель - по-прежнему Домодедово. Нетрудно догадаться, что первая реакция - «усиление» в вопросах безопасности. Понятно и то, что первое требование - найти виноватых. Ни в кой мере не отрицая необходимость оперативно_ полицейских мер по обеспечению безопасности и пресечению террористических актов, хочется все-таки заметить: нигде и никогда ни при каких сверхусилиях невозможно гарантировать противодействие терактам в местах скопления людей. Особенно терактам, производимым смертниками. Можно поставить рамки на аэро- иж/д вокзалах, в кинотеатрах, в местах массовых празднований и гуляний, хотя и это создает практически невыносимые условия существования. Общество может жить довольно долго в ситуации осажденной крепости. Но тогда это состояние войны. Для этого нужно особое общество, особые мотивы, особая политическая система, и все равно население не может так жить без конца (пример - Израиль). Не даете взорвать вокзал - взорвут переход.
То есть, необходимо в очередной раз напомнить, что террор —это инструмент, причем инструмент, тщательно дозируемый заказчиком в зависимости от его целей и возможностей. Представьте себе некий инструмент, условно, резец: можно его ломать, портить, тупить. Это, собственно, и есть традиционные меры безопасности. Можно заняться тем, кто непосредственно орудует инструментом - слесарем_ инструментальщиком: вычислять, ловить, мочить. Есть еще мастер, начальник цеха и есть, наконец, и хозяин предприятия. Хозяина ловить, а тем более мочить не всегда возможно, а иногда и нецелесообразно. Но хотя бы вычислить его, наверное, стоит. Это очень полезно для общественного здоровья.
Единичный теракт, вроде домодедовского - вещь вроде как не требующая глобальной организации и больших средств. Хотя даже тут трудно представить себе, что необходимые средства собрали по знакомым и соседям. Любой сетевой террор, а уж наш отечественный точно, - это большая система. Это отбор, вербовка, подготовка террористов, инфраструктурное их обеспечение, система их передвижения, размещения, конспирации, как правило, коррупционного взаимодействия с различными структурами безопасности, управление, планирование и соответствующая отчетность. Это достаточно серьезные деньги. Эти деньги кто-то выделяет, переправляет, а кто-то просто позволяет их выделять. Последнее и есть ключевая позиция. Контроль, позволяющий выделять деньги на конкретные задачи, и есть функция управления террористическими потоками, такая же, как и функция управления финансовыми потоками. Это не тотальный контроль, а как бы мягкий, сетевой. Но если управляющему какие-то потоки террора требуется пресечь или активировать, это вполне в его власти.
