Мариэтта Шагинян - Путешествие по Советской Армении
Республика покрылась таким количеством больниц, амбулаторий, диспансеров, что в Армении, как и в других республиках Советского Союза, здоровье всего населения стало одним из основных признаков роста нашего социалистического государства. И, быть может, лучшим свидетельством здоровья армянского народа является песенка, задорно спетая зангезурским колхозником, ашугом Ата, когда ему было уже 92 года, о новом городе Ереване, в котором он тогда только что побывал:
…Гляжу — и дух не перевесть:
В пять этажей дома и в шесть!
И можно вдоволь пить и есть!
Пустыня стала раем!
Асфальты, как полы, блестят,
Трамвай идет вперед, назад,
Автомобили вдаль спешат.
И мнится; нет числа им!
Весь город раньше был в горсти:
Раз плюнуть было обойти.
Теперь не меньше дня пути,
Стал город целым краем[33].
Так жизнерадостно и отнюдь не по-стариковски поет древний старик, родившийся в 1848 году!
Но вернемся к армянским лугам, связанным с одной из интереснейших проблем советского сельского хозяйства, — с проблемой создания кормовой базы для резко увеличивающегося поголовья скота и повышающегося плана удойности коров. Кормовая база в Армении очень мала, очень недостаточна. Много тому причин, — и трудность резкого расширения площади под кормовыми культурами при одновременной необходимости расширения ее под зерном и техническими растениями, и нехватка до самого последнего времени своих семян. Получается парадокс: кормовая база мала, а луговых трав, таких, как в Армении, по сочности, аромату, вкусу, питательности — редко где в мире найти. Этот парадокс был принят за исходный пункт одной интересной работы: введения в культуру новых диких растений, искусственного их выращивания и размножения. Специальный научный институт в Армении — Институт полевого и лугового кормодобывания — занимается этим делом. Он работает в общем по 35 видам диких растений, превращая их в культурные корма: собирает семена, высевает их, с осени 1950 года началась селекция. Многолетняя дикая ежа сборная (Калининского района) и козлятник, — морозоустойчивый, засухоустойчивый, богатый белком, — растут в лесных районах. Вика многолетняя, растущая в среднегористых местностях, дает урожай, до 15 лет, может стать конкурентом люцерны и эспарцета… И сколько еще таких дичков, становящихся своими, «ручными»! Но польза от культивирования луговых растений не только в освоении дичков. Дикий природный луг не весь съедобен для животных: он имеет до 80 процентов вредных растений. И вот самый процесс культивирования, внесение удобрений, вспашка луга и т. д., меняют состав травы, изгоняют из нее ядовитые и вредные растения, дают преобладание полезным и питательным. Так подготавливаются условия для еще одного могучего натиска на природу, чтоб победить в недалеком будущем и это «узкое место» армянского сельского хозяйства — недостаточность кормовой базы для растущих стад.
10
Армения — одна из древнейших стран мира, и племена, ее населявшие, жили здесь за две тысячи лет до нашей эры. Что-то очень первобытное, почти языческое, сохранилось в отношении армянского народа к природе, выраженном через его фольклор, особенно через сказки и легенды.
Множеством легенд окружают армяне свои горы. Подчас эти легенды имеют под собой очень реальную почву. Таков рассказ о пастухе, бросившем палку в горное озеро Сев-лич, находящееся у самой вершины Арагаца; спустя некоторое время палка будто бы вынырнула далеко внизу, в маленьком озере Айгер-лич. Пустоты и шумы, всегда наблюдавшиеся на Арагаце, обилие в нем подземных вод, просачивающихся в виде множества родников, невольно наводили на мысль о существовании какого-то подземного стыка между этими двумя озерами или большого подземного водного бассейна под Арагацем; шумы эти были предметом специального изучения геологов и гидрологов, подтвердивших наличие «подземного Севана» у подошвы Арагаца.
Легенды связаны с вершинами гор, с одинокими ручейками, с купами дерев. Одной из стариннейших форм язычества было у армян гадание по шелесту листьев платанов, считавшихся в Армении священными. Моисей Хоренский говорит, что сын Ара Прекрасного, Анушаван, «…был прозван Сосом, потому что… был посвящен в платаны Араманеака, что в Армавире»[34]. Шелест листьев этих деревьев и колебание их при тихом или сильном дуновении воздуха составляли в течение долгого времени предмет гадания в земле Хаев.
Но ни с чем, быть может, не связывалось у армянского народа столько детского, наивного мифологизирования, сколько с миром животных. Легенды об Ара Прекрасном донесли до нашего времени своеобразнейший зороастрийский культ собак — Аралэз. Эти священные собаки (иногда изображавшиеся даже в древних миниатюрах) по приказу царицы Шамирам (Семирамиды) должны были вылизывать раны мертвого Ара, чтобы воскресить его. Отголоски этого культа сохранились кое-где на Востоке в запрещении убивать собак. В Армении не осталось от него и следа. Здесь нет, например, такой массы собак, самостоятельно, без хозяев, обитающих в городских кварталах, не боясь быть уничтоженными, как бездомные собачьи стаи в Константинополе. Но зато Армения — родина особой породы овчарки — верного друга и помощника чабана. Овчарки достигают здесь подчас исполинского роста, пушисты, умны, преданы своему хозяину, свирепы к чужому. На дальних кочевках они могут разорвать незнакомого человека, если он подойдет близко к стаду. Но закон гостеприимства, свято чтущийся в Армении, как и всюду на Кавказе, своеобразно усвоен и этими пушистыми «львами кочевок». Путник, забредший в палатку пастуха, может спокойно сидеть у земляного очага. Овчарка рядом с ним будет трястись мелкой непрерывной дрожью, — она тоскует: ей нельзя укусить гостя. Хозяин возьмет ее голову, откроет клыкастую пасть с красным дрожащим языком и предложит гостю вложить в нее свою руку. Пес будет судорожно тявкать, но не укусит. Повизгивая от горечи, он оскорбленно отползет куда-нибудь в угол палатки, жмуря свои налитые кровью глаза, чтоб только не видеть чужака, — но вы в жилье в полной безопасности от него.
Не перевелась в Армении древнейшая обитательница ее нагорий — змея. Множество мифов и сказок окружают ее, целая гора — Змеиная — названа ее именем; есть даже своеобразная потомственная профессия целителей от змеиных укусов. В селении Арарат недавно умерла знаменитая Джаваир, старая крестьянка, переселенка из Персии. Она так хорошо лечила от змеиных укусов, что Наркомздрав в 20-х годах взял ее на учет и даже платил ей зарплату, а ряд ученых исследовал способы достигнутого ею иммунитета от змеиного яда. После ее смерти дочь, унаследовавшая материнский иммунитет, стала продолжать профессию матери. В Гарни есть люди, промышляющие ловлей и укрощением змей не хуже Джаваир. Они обычно вызывают змей из нор особым свистом, носят их на себе — вокруг шеи, за пазухой и в рукавах (змеи любят человеческое тепло) — и демонстрируют в селениях за плату. У Жоффруа де Сен-Илера, знаменитого натуралиста, есть рассказ о том, как он, будучи в Египте, сам научился вызывать змей свистом[35].
Старики, живущие в Арташатском районе, любят рассказывать о змеиных войнах, которые они будто бы видели собственными глазами. В предгорьях Змеиной вдруг начинала пылить дорога, оттуда доносился неистовый шум, — это тысячами ползли навстречу друг другу, как серые палки, змеиные роды. Они страшно, пронзительно свистели. Потом начиналась война родов: извиваясь и прыгая в воздух, длинные тела бросались друг на друга, сшибались в воздухе, как тысячи хлыстов в чьих-то незримых руках, а потом, после сражения, по всей этой дороге было «видимо-невидимо» змеиных трупов. И беда, если случалось человеку приблизиться к такому побоищу, — он от ужаса превращался в каменный столб…
Известный специалист по змеям А. Б. Шелковников долго жил в Армении, изучая местные роды змей и собирая фольклор, в котором есть упоминание о змеях. Как и в Осетии, такой фольклор отчасти связан со старинною минералогией.
У осетинов в некоторых семьях, хранятся древние камешки-талисманы, которые никому никогда не показываются. Они будто бы с величайшим трудом добыты в опасной охоте на змей, «прямо из змеиной пасти», потому что этими светящимися «лунными камнями» змея, когда ползет, освещает себе ночью дорогу. В Армении сохранилась другая древнейшая легенда: камень изумруд привораживает к себе глаза змеи и «выпивает» их: чем дольше смотрит змея на изумруд, тем мутнее ее глаза, и под конец они вытекают. О влиянии зеленого цвета на змей говорит и великий азербайджанский поэт Низами Гянджеви в поэме «Сокровищница тайн».
