Ёсида Кэнко-Хоси - Записки от скуки
Все скажут: «Не спрашивает», но никто не вознегодует: «А почему?» Вот и люди, чьи годы становятся все преклоннее, кто скован тяжким недугом, и в еще большей степени те, кто уходит от этого мира, должны быть такими же далекими от треволнений мира.
Нет такого мирского обряда, от которого не хотелось бы уклониться. И если ты находишься во власти мирской суеты, если считаешь ее неизбежной, желания твои умножаются, плоть делается немощной и нет отдыха душе; всю жизнь тебе мешают ничтожные мелкие привычки, и ты проводишь время впустую.
Вот и день меркнет, но дорога еще далека, а жизнь-то уже спотыкается. Настало время оборвать все узы. Стоит ли хранить верность, думать об учтивости?
Те, кому не понять этого, назовут тебя сумасшедшим, посчитают лишенным здравого смысла и бесчувственным. Но не страдай от поношений и не слушай похвал!
CIX
Если человек, которому перевалило за сорок, иногда развратничает украдкой, ничего с ним не поделаешь. Но болтать об этом, ради потехи разглагольствовать о делах, что бывают между мужчиной и женщиной, ему не подобает. Это отвратительно.
По большей части так же омерзительно слышать и ви-деть, когда старик, затесавшись среди молодых людей, пустословит, чтобы позабавить их; когда какой-нибудь ничтожный человечишка рассказывает о почитаемом всеми господине с таким видом, будто ничто их не разделяет, и когда в бедной семье любят выпить и стремятся блеснуть, угощая гостей.
СХ
Однажды высокородный Имадэгава отправился в Сага. При переправе через реку Арисугава его повозка оказалась в водном потоке, и погонщик Сайомару принялся понукать быка. Бык заупрямился, стал рыть копытом, и брызги из-под его ног окатили весь передок экипажа до самого верха. Тогда сидевший на запятках Тамэнори вскричал:
– Ах, какой неотесанный мальчишка! Да разве можно погонять быка в таком месте?
Услышав это, вельможа пришел в дурное расположение духа.
– О том, как заставить повозку двигаться,- сказал он,- ты не можешь знать больше, нежели Саомару. Неотесанный ты мужлан,- и стукнул его головой о повозку.
Достославный наш Сайомару был слугой господина Удзу-маса и состоял у его высочества скотником. А в доме Удзу-маса даже прислуге присвоены были коровьи клички: одной Хидзасати, другой Котодзути, третьей Хаубара, четвертой Отоуси.
CXI
В местности, называемой Сюкугахара, собралось много бродячих монахов бороборо У. Когда однажды они творили молитву о девяти ступенях возрождения в Чистой земле, в помещение вошел незнакомый бороборо и спросил:
– Нет ли случайно среди вас, почтенные, бонзы по имени Ироосибо? – на что из толпы ответили:
– Здесь Ирооси. А кому это я понадобился?
– Меня зовут Сира-бондзи,- последовал ответ,- слышал я, что мой наставник такой-то был убит в восточных землях бродячим монахом по имени Ирооси, поэтому я хотел бы встретиться с этим человеком и отомстить ему. Вот я и ищу его.
– О, как хорошо, что вы нашли меня,- воскликнул Ирооси,- действительно, было такое дело! Но раз уж довелось нам здесь столкнуться лицом к лицу, то, дабы не осквернять святого места, давайте лучше последуем к берегу реки, что перед нами, и сойдемся там. Друзья мои! Что бы ни случилось, ни в коем случае не приходите мне на помощь, – условился он с товарищами. – Ваше вмешательство может явиться помехой для выполнения буддийских обрядов!
После этого противники вдвоем вышли на прибрежную равнину, скрестили мечи и отвели душу, пронзая друг друга, так что вместе и смерть приняли.
Разве могли быть такие бороборо в старину? По-моему, только в наше время появились разные шайки бродячих монахов. Делая вид, что стремятся к учению Будды, они занимаются поединками. Я считаю, что люди эти своевольны и бесстыдны, но они легко относятся к смерти, ни к чему не привязаны и отважны, потому я и записал эту историю в том виде, как мне рассказывал ее один человек.
CXII
Древние нимало не задумывались над тем, какое название присвоить храмам, святилищам и всему на свете. Все называлось легко, в строгом соответствии с событиями, Нынешние названия так трудны, будто люди мучительно над ними думали, чтобы показать свои таланты. Никчемное занятие также стараться подобрать понеобычнее иероглифы для имени.
Говорят ведь, что тяга ко всему редкостному, стремление противоречить есть несомненный признак людей ограниченных.
CXIII
Плохо иметь в друзьях:
во-первых, человека высокого положения и происхождения; во-вторых, молодого человека; в-третьих, человека, никогда не болеющего, крепкого сложения; в-четвертых, любителя выпить; в-пятых, воинственного и жестокого человека; в-шестых, лживого человека; в-седьмых, жадного человека.
Хорошо иметь в друзьях:
во-первых, человека, который делает подарки; во-вторых, лекаря; в-третьих, мудрого человека.
CXIV
В тот день, когда мы едим суп из карпа, наши волосы не бывают растрепаны. Это очень липкая рыба – ведь из нее делают клей. Карп очень благороден, так как из всех рыб одного только карпа можно разделывать в высочайшем присутствии.
А из птиц фазан не имеет себе равных. Фазан и гриб мацутакэ, даже если они висят над Оюдоно – августей-шей купальней, возражения не вызывают. Все прочее здесь неуместно.
Однажды Китаяма-нюдо П обратил внимание на то, что на полке для снеди над августейшей купальней в покоях императрицы виднеется дикий гусь. По возвращении домой он тут же написал письмо, где указывал: «Мы не привыкли видеть, чтобы подобные вещи открыто хранились на августейшей полке. Это неприлично. И все оттого, что у вас нет надежного слуги».
CXV
Полосатый тунец, что водится близ Камакура, не имеет в этих краях себе равных; в наше время он весьма ценится. Однако камакурские старожилы говорят так: «Еще в дни нашей молодости эту рыбу знатным людям не подавали, а голову не ели даже слуги».
Однако в наш век – век упадка – тунца с удовольствием едят даже вельможи.
CXVI
Если не считать лекарств, то мы вполне могли бы обойтись без китайских изделий. Так как в нашей стране широко распространены китайские сочинения, то и их мы могли бы переписывать сами. То, что множество китайских судов в свой нелегкий путь к нам грузятся одними безделицами,- глупость чрезвычайная.
Недаром в книгах говорится: «Не цени вещей, привезенных издалека» и «Сокровище, которое досталось с трудом, дороже не цени».
CXVII
Лошадей и быков следует держать в хозяйстве. Очень жаль мучить их на привязи, однако ничего не поделаешь. Что касается собак, то задачу сторожить дом и охранять имущество они выполняют лучше человека, а посему безусловно необходимы. Однако собака и так есть в каждом доме, и специально заводить ее не стоит. Во всех прочих животных и птицах никакой надобности нет.
Быстроногие звери запираются в загородки, сажаются на цепь; легкокрылым птицам обрезают крылья, а самих их заключают в клетки. Они же влюблены в облака, грезят дикими горами и долинами, и ни на минуту не затихает в них тоска.
Мысль об этом для меня невыносима, как невыносима она для человека, имеющего сердце! Тот, кто испытывает наслаждение, заставляя страдать живое существо, подобен Цзе и Чжоу. Ван Цзыю любил птиц, наблюдал, как они резвятся в бамбуковых рощах, и они стали его друзьями. Он никогда не ловил птиц и не причинял им страданий. К тому же в одном сочинении сказано: «Нельзя держать в доме никаких редкостных птиц и диковинных зверей».
CXVIII
Прежде всего человеку следует разбираться в писаниях, дабы постигать учения мудрецов. Каллиграфия, даже если не отдаваться ей всецело, должна стать опорой в науках. Следует овладеть искусством врачевания. Без умения врачевать невозможно ни свою плоть поддержать, ни людям помочь, ни выполнить долг в отношении господина и родителей. После этого идет стрельба из лука и верховая езда, входящие в шесть искусств Н. Все это, безусловно, нужно постигнуть.
Никоим образом нельзя пренебрегать книжной мудростью, военным делом и врачеванием. Если всему этому научишься, никогда не окажешься ненужным человеком.
Далее: пища – небо человека. Человек, который знает толк в приготовлении блюд, может оказаться очень полезным. Кроме того, мастерство: оно важно в любом деле.
А все остальные занятия…- слишком многих талантов благородный человек стыдится. Быть искусным в поэзии и умелым в музыке превосходно, однако, хотя и говорят, что то и другое высоко ценят государь и подданные, похоже, что в наше время с их помощью управлять миром становится все бесполезнее. Золото прекрасно, однако в железе, кажется, гораздо больше пользы.
CXIX
Того, кто праздно проводит время, можно назвать и глупцом, и человеком, совершающим ошибку. Есть множество дел, от которых нельзя уклоняться и которые нужно совершить для страны, для государя. От таких дел совсем не остается свободного времени. Следует подумать об этом.
