Александр Хинштейн - Кризис
Осенью 2008 года «Леман Бразерс» объявил о предстоящем банкротстве его долги зашкалили за 600 миллиардов. Однако Ричард Фулд не постеснялся катапультироваться на «золотом парашюте»[3].
Алчность банкира Фулда была столь беспардонна, что стала даже предметом специального парламентского разбирательства. Весьма примечательный диалог состоялся между ним и председательствовавшим на слушаниях конгрессменом Генри Воксманом, известным ратоборцем-демократом. (Это именно Воксман инициировал в конгрессе разбирательство, которое установило, что в истории с Ираком руководители США, включая Буша, солгали ровно 237 раз.)
— Вот вы с 2000 года получили почти полмиллиарда долларов, — спросил Воксман. — Теперь ваша компания банкрот, в стране — кризис, а деньги — все равно у вас остаются. По-вашему, это справедливо?
— Ну, не полмиллиарда, — засмущался Фулд. — Чуть свыше 300 миллионов. Хотя тоже, конечно, большие деньги.
— Большие, ага… Вы владеете домом на океанском побережье Флориды, летним домом в Сан-Вэлли. У вас в коллекции картины по миллиону долларов. И все это состояние вы обрели, рискуя чужими деньгами. Так справедливо ли это?
— Но, господин председатель, — вскинулся Фулд, — когда дела у компании шли хорошо, нам было тоже хорошо. Когда дела пошли плохо, и нам стало плохо.
— Да нет, господин Фулд. Что-то в этом механизме не так. Вам было хорошо всегда: и когда дела у компании шли хорошо, и теперь, когда они плохи. А ваши акционеры остаются теперь с пустыми руками…
Все мультимиллионеры, а уж тем более миллиардеры, как счастливые семьи, похожи друг на друга, вне зависимости от места жительства. Жадность и алчность застилает глаза что американцам, что россиянам. Потому что ровно то же, слово в слово, мог бы повторить вслед за Фулдом практически любой из наших олигархов.
Идя к государству с протянутой рукой, российские богачи тоже не спешат ограничивать себя в роскоши. Почти никто из них не продал ни яхт, ни замков на Ривьере, ни личных самолетов, ни яхт.
Это все равно, как просить милостыню, сидя возле Майбаха, укутанным в бобровую шубу. Хотя куда логичнее и честнее было бы продать и Майбах, и шубу и купить вместо них что-нибудь поскромнее, а денег на бензин хватит до скончания века.
Но об этом мы еще поговорим…
Блеск и нищета Жасминного Джо
И вновь перенесемся из дня сегодняшнего в далекое прошлое. На стык XVII–XVIII веков.
Именно тогда на авансцену истории вышел человек, похождения которого крайне важны для понимания нынешних реалий.
По сей день ученые спорят, кем в действительности он являлся. Одни называют его гениальным провидцем, всего-навсего ошибившимся в своих расчетах. Другие — порождением дьявола, толкнувшим мир в пучину обмана и надувательства.
Не будем дискутировать, хотя лично нам ближе вторая версия. Расскажем лучше о похождениях блистательного авантюриста, покорившего всю Европу, но умершего в забвении и нищете. Выводы каждый пусть делает самостоятельно.
К тому моменту, как Джон Ло — сын золотых дел мастера из Эдинбурга — перебрался во Францию, дела здесь шли, мягко говоря, скверно.
Страна была без пяти минут банкротом. Дефицит бюджета составлял 144 миллиона ливров ежегодно, зато королевский двор Людовика XIV не знал отказа ни в чем. (Из 145 миллионов годового дохода 98,6 % уходило на роскошную жизнь Короля-Солнце и его свиты.)
Когда в 1715-м Людовик умер, национальный долг достиг уже 3 миллиардов ливров, тогда как вся наличность в королевской казне не дотягивала и до 1 миллиона (!).
Ло Джон (1671–1729) — шотландский финансист и предприниматель. Сын золотых дел мастера придумал бумажные деньги. Отец его также не брезговал ростовщичеством, и Джон унаследовал от него талант финансиста. Правда, папаша, который всю жизнь методично копил по копеечке (т. е по пенни), оказался в результате более успешным, чем сынок, вершивший великие дела. Ло-отец под старость купил себе дворянство, а Ло-сын конец своих дней провел в глубокой бедности
Что делать с таким «счастьем» новый правитель — регент при 7-летнем монархе герцог Филипп Орлеанский — откровенно не понимал. Тут-то — на счастье или на беду — и появился Джон Ло.
За свои 46 лет судьба изрядно помотала Джона Ло. Быстро спустив за ломберным столом отцовское наследство, он много лет колесил по Европе, зарабатывая на хлеб игрой, но нигде долго не задерживался, ибо был чертовски, неправдоподобно даже везуч, и то и дело по подозрению в шулерстве высылался из страны в страну.
Однако Ло был не просто банальным картежником, но и человеком весьма образованным, хорошо разбиравшимся в экономике. В каждой стране он старался изучать, как поставлено банковское дело; эти знания очень скоро ему пригодятся.
Добившись аудиенции у герцога Орлеанского, Щеголь или Жасминный Джон, как называли его, с ходу сообщил высокородному собеседнику, что придумал гениальный план спасения Франции.
С высоты сегодняшнего дня идеи Ло ничем сверхъестественным не отличались: он всего-навсего предложил заменить металлические деньги бумажными. По версии ряда историков, на эту мысль натолкнули его собственные же мытарства: играя по-крупному, Ло вынужден был таскать с собой не менее двух мешков золота, что, согласитесь, не слишком-то удобно.
Но, сдается нам, все было гораздо прозаичнее. Ло попросту позаимствовал чужую идею, ведь в его родной Англии бумажные фунты стерлингов выпускались уже с 1694 года, а в Швеции — с 1661-го.
Однако во Франции об этом еще и не помышляли, все расчеты велись здесь исключительно медными, серебряными или золотыми монетами. Для герцога Орлеанского слова Л о прозвучали точно откровение. Он настолько проникся услышанным, что даже будто изрек в ответ: «Если вас послал Бог, то оставайтесь, если же дьявол — тоже не уходите».
План, предложенный Ло регенту, впоследствии доходчиво и даже в поэтической форме воспроизведет устами Мефистофеля Гёте. Объясняя преимущество ассигнаций перед золотом и серебром, тот говорил:
С билетами всегда вы налегке,
Они удобней денег в кошельке.
Они вас избавляют от поклажи
При купле ценностей и их продаже.
Понадобится золото, металл
Имеется в запасе у менял,
А нет у них, мы землю ковыряем
И весь бумажный выпуск покрываем,
Находку на торгах распродаем
И погашаем полностью заем.
Опять мы посрамляем маловера,
Все хором одобряют нашу меру,
И с золотым чеканом наравне
Бумага укрепляется в стране.
Между мефистофельским прожектом и идеями Джона Ло имелось одно истинно дьявольское сходство. Оба они предлагали выпускать кредитки, которые не обеспечивались никаким золотым или тому подобным покрытием; только лишь — государственными обязательствами. Проще говоря — долговыми расписками казны.
По уверениям Ло, это должно было привести к оживлению экономики и резкому росту денежной массы, а значит — артерии (банки) вновь наполнятся свежей кровью.
«Чем больше банк раздает ссуд, — заявлял он, — тем больше увеличивает он количество монеты, приносящей доход стране, потому что при этом дается занятие большему числу рук, торговля расширяется, займы становятся легче и дешевле и, наконец, сам банк наживает барыши».
Иными словами, если активы банка составляют, к примеру, сто тысяч ливров, а он выпускает кредитных билетов на полмиллиона, получается, что денег в обращении становится в пять раз больше.
В этой действительно блестящей схеме (а уж для XVIII века — и подавно) имелось лишь одно весьма уязвимое место: а вдруг все держатели ассигнаций одномоментно возжелают обменять их на королевское золото? «С чего бы вдруг им разом этого захотеть? — отвечал на это Ло. — Они никогда не сумеют сговориться».
Короче, предприятие Ло вновь являло собой гигантскую пирамиду. Однако ж неискушенный герцог Орлеанский ничего страш-ного в том не увидел и с радостью благословил шотландца на финансовые подвиги.
5 мая 1716 года королевским указом Ло и его брату высочайше было разрешено учредить банк, который получил одноименное название — «Ло и компания» (впоследствии его переименуют в «Банк Женераль»),
Банк сразу же начал распространять ассигнации, которые правительство, в свою очередь, обязало принимать повсеместно. Циркуляром министра финансов всем податным чиновникам предписывалось отныне посылать собранные деньги в Париж исключительно в бумажном виде. Соответственно — налоги и прочие подати было разрешено платить тоже бумагой.
