Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты
Малянов, пританцовывая как Изнуренков, подскочил к столу, опустошил стакан и закусил консервированным ананасом:
— А ты сиди и тихо дожидайся!
— Дмитрий Алексеевич! — прогудел из прихожей далекий голос — Я же вам книгу, книгу обещал!
— Еще и книгу, видишь, как бывает, какую-то отдаст мне Снеговой!
— Кто?! — выкрикнула Лидочка, будто дело касалось жизни и смерти, но Малянова уже и след простыл: в черном проеме двери зловещим желтым светом засветились глаза пришедшего Каляма…
Выходя из маляновской квартиры, Снеговой неожиданно прижал толстый палец к губам, заглянул в пролет лестницы и стал на цыпочках спускаться, таща Малянова за руку, как покорную овечку. Было что-то противоестественное в том, как эти солидные мужчины крались вдоль стены — те балетные па, которые они выделывали, крайне не шли их большим мощным фигурам…
Когда Снеговой открыл дверь, в глаза Малянова ударил яркий электрический свет. Все двери в квартире были распахнуты и всюду горел свет — и в прихожей, и в обеих комнатах, и на кухне, и даже в ванной…
Кабинет Снегового, а это был, по всей видимости, его рабочий кабинет, производил странное впечатление — везде: на книжных полках, на стенах, на дверях, на подоконниках стояли, висели и покоились десятки всевозможных изображений улиток, завитых раковин, спиралей, винтов и самых разных спиралевидных образований.
— Какую это книгу вы мне собирались дать? — вальяжно спросил Малянов, оглядывая кабинет.
— Погодите, — сказал Снеговой нетерпеливо. — Сейчас. Он прошелся по комнате и взял со стола толстый увесистый том в кожаном переплете. На переплете что-то было выдавлено латинскими буквами. Буквы тускло отсвечивали золотом…
— Держите!
Малянов хотел было заглянуть внутрь, но Снеговой молча схватил его под локоть и усадил в большое кресло возле стола, асам сел за стол.
— Какого черта! — открыл было рот Малянов.
— Успеете, Дмитрий Алексеевич! — неизвестно что имея в виду, сказал Снеговой. — У вас будет сколько угодно свободного времени, а сейчас его нет — Снеговой криво усмехнулся, достал из нагрудного кармана своей необъятной пижамы простенький металлический портсигар с папиросами и закурил. На Малянова он не глядел.
— Значит так… Значит так… Прежде всего, что это за женщина?
— Лидуха? Подруга жены, я же вам говорил. А что?
— Вы ее хорошо знаете?
— Да нет… Сегодня с письмом от Ирины приехала… Ни к селу, ни к городу…
— Как, как вы говорите?
— А… — отмахнулся Малянов. — Лишь бы теща не приперлась, а остальное…
— А что, Дмитрий Алексеевич, — еще больше насторожился Снеговой, — Тамара Ивановна могла бы, скажем, помешать вашей работе?
— Да какая там работа, — зевнул Малянов. — Она же у меня кавторанг…
— Это что, капитан второго ранга? — поинтересовался Снеговой.
— Да ну ее к бесу! — взорвался Малянов. — Вы что, меня сюда из-за тещи притащили?
Снеговой поморщился и сказал:
— Спрашивать буду я. Понятно? Над чем вы сейчас работаете, Дима?
— Что-то сегодня все интересуются, над чем я работаю…
— А кто еще? — ввернул Снеговой, буравя Малянова взглядом. — Теща или эта… ваша… знакомая?
— Да нет… — лениво отмахнулся Малянов. — Вечеровский.
— Как вы сказали?
— Филипп Вечеровский… Вы его что, знаете?
— Я его не знаю, — сказал Снеговой сухо и быстро продолжил, как на допросе: — Он ваш друг? Он приходил к вам сегодня? Что он говорил вам по телефону? Быстро!
— Да вы что! — взъелся Малянов. — Я не понимаю…
— Я тоже! — сказал Снеговой. — И очень хочу понять… А теперь выслушайте меня, Дима… У вас что, закрытая работа?
— Кой черт закрытая! — раздраженно сказал Малянов, поглядывая на дверь. — Обыкновенная астрофизика и звездная динамика…
— Значит, звездная динамика… А пространственной четностью вы никогда не занимались?
— Нет, — сказал Малянов, — не занимался.
— Никогда?
— Никогда.
— Ну, на нет и суда нет. У меня к вам всё, Дмитрий Алексеевич.
— А у меня не всё! — сказал Малянов сварливо. — Я бы все-таки хотел понять…
Снеговой резко встал из-за стола, раздавил папиросу в пепельнице.
— Не имею права, — сказал он как отрезал. — Что еще?
И тут Малянов увидел, что левый карман гигантской пижамы Снегового оттопыривается, а из него торчит рукоятка какого-то пистолета. Большого какого-то пистолета. Армейского или даже гангстерского…
— Ничего… — сказал Малянов. — Больше — ничего. Снеговой стоял над ним — огромный, сгорбившийся, страшный — и ждал…
Когда Малянов вернулся домой, в его комнате горел свет. Малянов почесал затылок и решительно открыл дверь… Лидочка стояла у книжных стеллажей, внимательно разглядывая толстую книгу, которую она держала в руках. Книга была как две капли воды похожа на ту, что дал Малянову Снеговой.
Малянов заинтересованно осмотрел себя — книгу он забыл, конечно, у Снегового.
— Грм, — кашлянул в кулак Малянов.
Лидочка смешалась. Она захлопнула книгу и стала поспешно заталкивать ее на полку…
— Да-а-а… — сказал Малянов. — Книг никому не даю, потому что сам приобрел их подобным образом. Где вы ее взяли?
Он подошел к Лидочке, взял у нее том, полистал, удивленно вскинул брови:
— И кто бы мог подумать?! Вас, оказывается, тоже увлекают диффузные газы? Так где ты ее взяла…
— Здесь, на полке. — Лидочка не знала, куда деваться…
— И что же синьору там заинтересовало?
— Уравнения взаимодействия… — пролепетала Лидочка… — с этим, с веществом… Ой, что это? — вскрикнула она.
Комната затряслась, полки закачались, сверху посыпались какие-то фотографии. Это были снимки спиралевидных галактик. Их было много: больших и маленьких, матовых и глянцевых, цветных и черно-белых.
— Опять трясет, — говорил Малянов, сгребая в кучу фотографии. — Не нравимся мы кому-то…
— Да, — вскинула голову Лидочка. — Мне почему-то кажется…
— Тебе ничего не может казаться, — сказал Малянов грубо. — Пошли на кухню. Надо включить трансляцию.
— Подождите, Дмитрий Алексеевич! А что вам сказал Снеговой?
Но Малянов не слушал. Он схватил Лидочку за руку и ворвался на кухню. Сунул вилку в штепсель.
— …уже знаете, полное затмение Солнца произойдет тридцатого июля. Это уникальное явление природы…
Малянов выдернул вилку.
— Странно, — сказал он, поразмыслив. — Вроде бы трясло…
Малянов открыл глаза и огляделся: он лежал на тахте в своей комнате, и эта комната, судя по всему, не должна была внушать Малянову никаких тревожных мыслей. Малянов посмотрел на письменный стол, на стеллажи с книгами, на раскрытое настежь окно — все было на месте, все было спокойно. И вдруг в наступившей темноте послышались чьи-то тяжелые шаги и низкий, густой, как у Снегового, голос сообщил:
— И точка…
Грохнул выстрел. Малянов винтом вылетел из постели и подскочил к окну. Внизу творилось нечто непонятное. Толпился народ. У подъезда стояло сразу несколько машин: милицейская ПМГ, две «скорые», газик Снегового и четыре «Волги». Три пропыленные, пожеванные, черные и одна новенькая ослепительно белая. Белая «Волга» газанула, из выхлопной трубы выскочил клуб белого дыма, труба бабахнула, «Волга» заглохла…
Раздались голоса, но не снизу, а откуда-то со спины, с лестничной площадки. Малянов прислушался и начал быстро натягивать брюки…
Открыв дверь, Малянов вышел на площадку. На лестнице какое-то движение, раздавались приглушенные голоса, шаги, негромкое покашливание. Малянов навалился животом на перила и посмотрел вниз: около квартиры Снегового толпились какие-то люди, среди которых было двое врачей в белых халатах, милицейский майор и дворничиха. Малянов быстро скатился по ступеням и сунулся к майору:
— Что за шум, а драки нет? Что стоим, почему не снимаем? Майор поморщился и сказал в пространство:
— Проходите, проходите…
— Как это проходите! — завопил Малянов возмущенно. — На родной лестнице безобразия, а мне тут… — Но кто-то с силой увлек его в сторону. Малянов оглянулся: рядом стояла жилистая старуха — соседка:
— Что вы! — сказала она шепотом — Тут такое горе, а вы… — Старуха попыталась всхлипнуть. Малянов оглянулся на милиционера, потом посмотрел на старуху:
— Какое еще горе? — недовольно проворчал он.
— Ах, вы не знаете?.. Ученый наш застрелился… Снеговой. Арнольд Палыч.
— Что? — не поверил Малянов. — Как это… Снеговой?
— Вот, миленький, как бывает. И чего не живется, спрашивается… Его уже вниз понесли.
Малянов заглянул в пролет. В самом низу намечалось какое-то движение. Не взглянув на старуху, Малянов заторопился вниз. Тяжело перепрыгивая через две ступеньки, он наконец добежал до парадной.
