Владимир Бушин - Честь и бесчестье нации
Но можно предположить и другую, вернее, еще одну дополнительную причину внезапной болезни. Александр Коржаков в своих воспоминаниях о Ельцине в чрезвычайно увлекательной, лучшей во всей книге главе "Фантазии Явлинского" рассказывает, что в январе 1991 года, на другой день после снятия с поста заместителя председателя Совета Министров РСФСР, несчастный безработный макроэкономист пришел к нему. "Гриша был страшно подавлен, — читаем у бывшего охранника президента. — Жаловался без устали. Самым обидным выглядела процедура изгнания из "Белого дома" за то, что, курируя экономический блок, Гриша много говорил, но конкретного делал мало и не горел желанием брать на себя ответственность… Чтобы хоть немного успокоить изгнанника, я предложил выпить шампанского".
Это было, конечно, издевательское предложение, ибо шампанское — вино победы, праздника, успеха, вино юбилея и свадьбы, а тут в сущности были поминки, и уж если непременно пить, то впору бы только горькую. Однако отставник, вероятно, по причине хотя и бонапартистского склада души, но все же плебейского происхождения, не заметил коварства давнего приятеля. И за два часа задушевной беседы дружки усидели, по признанию Коржакова, бутылки три. Согласитесь, не мало. Говорят, знаменитый богач Савва Морозов иногда своих лошадей, если они выигрывали приз на бегах, тоже поил шампанским. Вот и здесь — лошадиная доза, хотя получен не приз, а вышибон. Ну что ж, демократия, новое мышление.
А вот еще один эпизод, имевший место в 1996 году перед началом президентских выборов. "Неожиданно лидер "Яблока" попросился ко мне на встречу, — рассказывает мемуарист. — Я достал бутылку водки и говорю:
— Или, может, по старой памяти — шампанского?.."
Обратите внимание, сразу, с ходу, первым делом — бутылку на стол! И что же светоч?
Он улыбнулся: "Можно водки…" Гриша изменился. В голосе уже не чувствовалось истерических интонаций. Он называл меня то Саша, то по имени-отчеству. Пришел на разведку перед выборами…
Итак, две встречи — две безотказные выпивки. Это заставляет предполагать, что так же обстояло дело при встречах бонапартиста и с другими крупногабаритными обитателями Кремля той поры — с Лобовым, Сосковцом, Барсуковым, а может, и с самим "гарантом".
А сколько было других неотвратимых поводов! Трудно допустить, например, что светоч не упился до положения риз по случаю своего провала на президентских выборах. Ведь он оказался позади не только Ельцина и Зюганова, но даже новобранца Лебедя и горлохвата Жириновского. Не удивлюсь, если тогда он выхлестал бутылок пять шампанского да бутылки три водки… Так вот, разве сочетание столь порочной наклонности с сизифовой политической работой не могло сказаться на здоровье лидера "Яблока" самым скорбным образом? Конечно, могло!
Человеки русской культуры
Но, благодарение небесам, все позади. Кровеносная система промыта, продута, "евроремонт" успешно завершен. Григорий Алексеевич примчался на телевидение и кинулся в объятия Евгения Киселева. 25 октября, в воскресенье, — по календарю Великой французской революции это было третье брюмера — они ведут "ночной разговор". Киселев начал так:
— Как известно, вы крестник нового правительства…
С важным видом употреблять слова, смысла коих он не понимает, для этого аса эфира — обычное дело.
Вот анекдотическая нелепость и с употреблением слова "крестник". Ведь это крестный сын, то есть тот, кого ты окрестил. Но Явлинского по причине его национального происхождения, надо думать, ни в младенчестве, ни позже никто не крестил, в том числе и новое правительство. А тот, кто тебя окрестил, — это крестный отец, крестная мать. Киселев именно эту мысль и хотел выразить: вот, мол, поскольку вы первый с думской трибуны назвали имя Примакова как возможного главы правительства, то вас можно считать крестным отцом, но вместо этого брякнул: "Крестник!" Этим он поставил собеседника в дважды несуразное положение: крестником тот не был, как говорится, по определению, по грамматическому смыслу этого слова, а крестным отцом — по реальному существу дела. Словом, положение — ни проглотить, ни выплюнуть.
Конечно, Явлинский, объявивший себя "человеком русской культуры", возможно, знает разницу между крестником и крестным отцом и мог бы сказать собеседнику: "Вы, сударь, поменьше бы за своими усиками ухаживали, пореже бы их фабрили, а почаще листали словари". Но он не решился перед лицом всего честного народа конфузить одного из самых свирепых защитников режима: может еще пригодиться, и — проглотил. Беседа потекла.
Мерзавцы бывают разные
И мы услышали много интересного. Так, голосом своей родной сестры Кассандры Алексеевны гость НТВ заявил:
— Прежнее правительство обманывало народ, а новое обманывает себя.
Это было сказано так, словно перед ним инопланетяне. Но ведь все слушатели доподлинно знали, что народ обманывало не только предыдущее правительство компьютерного Кириенко — нагло обманывали, грабили и все другие правительства ельцинских приспешников — и Силаева, и Гайдара, и Черномырдина. Как раз Кириенко-то по молодости и по краткосрочности греха еще можно, пожалуй, отпустить с миром, накормив предварительно березовой кашей. А уж Гайдара с Черномырдиным хоть сейчас, как Гришку Распутина, — в прорубь. Но мы продолжали мирно слушать.
— Скоро Примаков вынужден будет произвести перемены в правительстве.
Какие перемены, не сказал, но, пожалуй, и так всем было ясно: уволит, мол, Примаков ненавистных мне Маслюкова, Густова, Кулика, Матвиенко и других красных, а на их место призовет любимых мною сереньких — архиумного Гайдара, суперскромного Чубайса, мультишустрого Немцова и, конечно, меня, бонапартиста с дюжиной моих экономических мюратов — без нас, соли земли русской, ничего у них не получится. Позже депутат К. Боровой, такой же насквозь просоленный, радостно поддакнул: "У Примакова ничего не получается и никогда не получится!" Ан Г. Боос в октябре уже собрал налогов в два раза больше, чем в сентябре собрал бывший корифей Б. Федоров. Не первая ли ласточка?
— Если Примаков, — грозно продолжал Явлинский, — не произведет перемены, то ему придется объяснить народу, почему растет безработица, преступность и т. д.
Объяснять народу, что происходит в стране, обязано любое правительство. Но ведь ни Гайдар за целый год, ни Черномырдин за шесть лет ни разу не объяснили нам, почему с каждым днем их правления дела все хуже и хуже. Они только твердили: "Правильным курсом идем". И Явлинский терпел это, не рыпался, а тут вдруг — вынь да положь правду-матку! Больше нет терпежу! Вот вам их вариант известного американского девиза: "Сомоса, конечно, мерзавец, но это же наш мерзавец"…
Примаков в самые первые дни своего правления сказал, что не хочет ворошить прошлое, поминать своих предшественников, кого-то обвинять в ужасном положении страны. Жаль! Ибо такого благородства от Явлинских, боровых и Чубайсов вы, Евгений Максимович, не дождетесь. Они, семь лет разорявшие страну, уже теперь вопят, что дела идут плохо, и все валят на новое правительство. Я бы на вашем месте непременно издал Белую книгу, в которой со всей обстоятельностью было бы зафиксировано положение страны на день вашего прихода к власти, чтобы всегда иметь возможность остановить политических банкротов и государственных преступников, что за семь лет хозяйничанья и самоуправства довели страну до гибели. Позже эта Белая книга пригодится для прокурора, а еще позже ее поместят в Музее спасения России.
и. о. Остапа
Но недолго гость "Итогов" разводил рацеи о прошлых, нынешних и будущих правительствах страны. Киселев довольно скоро и умело направил оратора в излюбленное русло — президентские выборы. "И тут Остапа понесло…":
— Мои шансы на президентских выборах сейчас исключительно велики. Я буду президентом! Я победю!.. Я побежу!.. Я побежу!..
— Вы серьезно? — спросил Киселев. Он был явно ошарашен. Действительно, это походило на острый приступ мании величия или на помешательство. — Ведь ваш рейтинг не превышает 7 процентов. И потом, у ваших будущих соперников за плечами какие-то конкретные дела, высокие должности, поступки — словом, есть биография. А что, извините, у вас?
Действительно, когда читаешь в биографическом справочнике статью о Явлинском, бросается в глаза, что несколько избыточную часть своей жизни он пребывал на таких должностях, как ученик, заместитель, исполняющий обязанности, советник, секретарь, что, естественно, лишало его возможности самостоятельных гениальных решений и судьбоносных действий. Даже великая программа "500 дней", которая обычно приписывается ему лично, была составлена в соавторстве с М. Задорновым, А. Михайловым и другими. Увы, она оказалась мертворожденной и даже "уа! уа!" произнести не успела.
