Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента - Сирин Лев

Тем более Филиппа Денисовича, не исключаю, задевает и тот факт, что тот же Евтушенко ломался прежде чем подписать подготовленное в КГБ письмо, а тут — едва ли не сам такие письма организует. Обидно!

А теперь вспомните о многочисленных письмах творческой интеллигенции эпохи Владислава Суркова. Получается, недалеко ушел Владислав Юрьевич от идеологических методов работы Филиппа Денисовича. Не для того ли, чтобы в нужный момент и по нужному поводу подписали известные творцы очередное «свое» письмо, и прикармливает, и заигрывает с ними Сурков?

Время-то на дворе, поди, не советское. Прямо указать, как Бобков, не получится.

Разумеется, Филиппу Денисовичу было легче:

— Я довольно много общался с интеллигенцией той поры, — рассказывал мне он сам. — Не сказал бы, что у нас были какие-то трудности — нормально общались. Позже, одно время, в самом начале демократии некоторые описывали эти беседы как какие-то ужасы, но потом примолкли.

«Беседы» — это в том числе и просьбы подмахнуть осуждающее коллективное письмецо. Кто отказывался — мигом терял полмиллиона тиража книг из пары миллионов, а то и на Запад не выпускали. (Ох и жестокая же была советская власть!) Наступила демократия, настрадавшиеся от Бобкова творцы с наслаждением все и описали.

Думаете, сия разоблачительная чаша миновала Суркова?

Вовсе нет! И в этом герои этой главы тоже похожи, как две капли воды.

Ибо и на Владислава Юрьевича время от времени случается ну точь-в-точь такая же идеологическая проруха. Кто не слышал о скандальном заявлении балерины Волочковой о том, что ее то ли заставили, то ли подписали без ее ведома, но от ее имени письмо в поддержку приговора Ходорковскому? В результате Волочкова, проявившая идеологическую невыдержанность, лишилась эфира на подконтрольном Суркову ТВ.

Так что не только проблемы у Филиппа Бобкова с его идейным наследником Владиславом Сурковым одни и те же, но и методы их решения тоже. Разумеется, время не могло не внести свои коррективы в дело усмирения идейно заблудших писателей, певцов и прочих неустойчивых богемных душ.

Как видите, я ничуть не передергиваю, говоря, что у Владислава Суркова очень много общего с Филиппом Бобковым. И, честно говоря, вовсе не исключаю, что Владислав Юрьевич предметно изучал опыт генерала КГБ. Уж больно почерк похож.

Много схожего у этих господ (пардон, товарищей) и, так сказать, в более личном плане. Филипп Денисович, как и Владислав Юрьевич, заядлый театрал.

— Бывал я, конечно, и в театре на Таганке, у нас с Любимовым были хорошие отношения, — рассказывал мне генерал Бобков, не подозревая, очевидно, что до «хороших отношений» с известными театральными режиссерами его младшего коллеги Суркова Филиппу Денисовичу ох как далеко.

Владислав Юрьевич, например, тоже не чурается театральных премьер, но… своих! Да-да, я не оговорился. Пару лет назад Олег Табаков поставил в своей «Табакерке» пьесу по роману «Околоноля», на которой ничтоже сумняшеся присутствовал ее автор — господин Сурков. Великий Армен Джигарханян говорил мне, что у нас не только крепостной театр, но и «наши люди крепостные».

…Вот, кстати, зачем это все понадобилось самому Олегу Павловичу?

Слава? Смешно! Тут скорее презирать начнут, чем восторгаться. Деньги? Вряд ли Сурков их Табакову заплатил в таких количествах, чтобы они искупили насмешливое шушуканье в театральной тусовке: «А Табаков-то на старости лет Суркову продался!»

А вот, в принципе, помочь Олегу Павловичу в каких-нибудь имущественных проблемах, скажем, связанных с нежилой недвижимостью в центре Москвы, Владислав Юрьевич, мне кажется, вполне способен.

Так что, как видите, и здесь перещеголял своего предшественника по должности Бобкова господин Сурков.

Да вот только, если честно, никак не могу взять в толк: разве ему не было, как бы это помягче выразиться, неловко? Ведь ежику понятно: не занимай в Кремле такой кабинет Владислав Юрьевич, Олег Павлович контрамарку на него бы не потратил, если бы вообще знал, кто такой Сурков. Неужто вечное можно навязать таким вот образом?

В вечность через «Полуострова»

Я как-то спросил у выдающегося писателя, президента русского Пен-клуба Андрея Битова, занимается ли он дальнейшей жизнью своих произведений:

— Я — такой устаревший образец писания как попало, как бог на душу положит; это мое кредо, — ответил Андрей Георгиевич. — Ну а потом… судьба произведения — это темное дело, и как они будут жить без меня, я не знаю.

А вот герой нашей книги о судьбе своих произведений, похоже, знает заранее, поскольку искренне считает, что в вечность можно попасть и по блату, — руководствуясь принципом: ты мне — я тебе.

Как мы знаем, до того, как оказаться в Кремле, Владислав Сурков оттрубил немало лихих лет (1990-е были на дворе как-никак) в пиар-службах различных компаний. И, кстати, еще без малого 20 лет назад даже стал президентом Российской ассоциации рекламодателей. (И реклама, и ассоциация в 1992 году, сами понимаете, какие были. Но, с другой стороны, первый рекламщик страны. Звучит!) Немало потрудился Сурков и на ниве связей с общественностью…

Короче говоря, вынес Владислав Юрьевич из всей этой многотрудной суеты с разношерстным людским материалом простое, но твердое, как валюта, убеждение. Само твое присутствие рядом с сильными мира сего (гениями или даже просто известными., людьми) автоматически наделяет тебя частичкой их славы. На время отбрасывает тень гениальности на, твое обычное чело.

Будучи человеком реалистичным и со временем став и сам не из последних удальцов, решил Владислав Юрьевич закрепить свои случайные наблюдения молодости в практическую систему. Организовать бартер, так сказать. Благо отныне иные таланты) за право постоять рядом с самим Сурковым не считали зазорным признать и за Владиславом Юрьевичем какой-нибудь творческий дар.

В зависимости от ситуации, музыкант мог согласиться, что Сурков сочиняет недурную музыку. Писатель, как мы уже знаем, подчеркнуть гениальность его прозаических дарований. Ну и так далее. За это творцы получали покровительство одного из первых, лиц государства, которое в наше сложное время ох как могло пригодиться. (Были, впрочем, и вполне, конкретные преференции.)

А то, что этот взаимовыгодный обмен Владислав Юрьевич осуществляет, используя должностные полномочия, похоже, мало кого волнует. Чисто внешне, по крайней мере.

На мой взгляд, самой неприглядной в этом смысле была ситуация, связанная с музыкантом одной из моих любимых рок-групп «Агата Кристи» — Вадимом Самойловым.

В 2003 году ограниченным тиражом — «для друзей» — вышел в свет музыкальный альбом «Полуострова». Названия песен не потрясали оригинальностью: «Январь», «Не говори», «Будем как все» и так далее. Вероятно, если бы все эти песни не исполнял знаменитый Вадим Самойлов, то никто и никогда не обратил бы на них внимания. Но это было только полдела. Пикантность ситуации заключалась главным образом в том, что автором и текстов, и музыки «Полуостровов» был замглавы Администрации Президента Владислав Сурков.

Разумеется, у широкой аудитории этот творческий тандем вызвал недоумение. (Кто ж знал, что Владислав Юрьевич только-только начал на таком уровне внедрять в жизнь свою систему — «ты мне, я тебе»?) И многих прежде всего интересовало: как? Как именно случился столь странный музыкальный союз.

Вот что мне рассказал по этому поводу сам Вадим Самойлов:

— Ко мне обратились знакомые Владислава Юрьевича как к человеку, который продюсировал группы и занимался реализацией различных проектов. Спросили: возможно ли стихи и музыку Суркова сделать полноценными песнями. Я послушал, мне понравилось. Вот и записали.

«Послушал» — «понравилось», «вот и записали». Оставим на совести Вадима Рудольфовича столь упрощенный рассказ о появлении в его творческой жизни господина Суркова. Я прекрасно понимаю всю сложность положения рок-музыканта: одно-два лишних слова и… С Сурковым не шутят.