Роман Буйнов - Обрученные с Севером
В один из таких суматошных дней на пороге появился еще один участник нашей экспедиции — Александр Унтила, который вместе с Леонидом Радуном работал спасателем. Никто больше на тот момент его не знал. Я же вообще настороженно отношусь к новым людям, особенно если с ними потом придется есть не один пуд соли. Несмотря на это, Сашу в душе принял почему‑то сразу: то ли обезоруживала его бесхитростная улыбка, то ли резко очерченные, словно высеченные из камня черты лица, создающие ореол мужественности и надежности. Характер у него тоже, надо сказать, оказался твердый и прямолинейный. «Как топор», — подшучивал Леня. Такие люди никогда ничего не носят за пазухой и без обиняков выложат всю сермяжную правду, совершенно не заботясь, нравится она вам или нет. Коротко поздоровавшись, он бесцеремонно вломился в общую работу, как танк в березки. Что ж, думаю, с нашего поля ягода!
Но вот и закончена подготовка к экспедиции. Теперь уже окончательно проложен маршрут поиска на карте архипелага. Готова новая транспортная схема. Оставалось только заранее доставить весь экспедиционный груз на погранзаставу «Нагурское», откуда будет дан старт экспедиции, и терпеливо ждать в Москве начала июля. Как говаривал великий Нансен: «Терпение — величайшая полярная добродетель!»
23 мая 2010 года.
Погода великолепная. Из аэропорта Шереметьево вылетает Ан-72 с грузом на борту для предстоящей экспедиции на Землю Франца–Иосифа, запланированной на июль этого года. Сопровождающие груз четверо участников нашей экспедиции немало удивились, когда спустя всего два часа полета самолет вдруг приземлился близ «какого‑то крупного города».
— Что, разве уже Мурманск? — спросили ребята.
— Москва, Шереметьево, — как‑то коротко и неожиданно жестко отрезал командир лайнера и отрешенно уставился на фюзеляж. Потом, не глядя на пассажиров, добавил:
— Перегружаемся быстро вот на ту машину!
Через два часа ящики со снаряжением перегрузили на другой самолет. Снова взят курс на Мурманск. Только теперь «по секрету» удалось узнать, что в один из двигателей попала металлическая стружка, сработал контрольный датчик, и пришлось экстренно возвращаться. Короче говоря, повезло!
Но вот и город–герой Мурманск. Северный порт встретил ребят неприветливо. Погода дрянь: ветер, слякоть, да к тому же, по доброй традиции, конец рабочего дня. Естественно, заправку самолета перенесли на утро. А утром 24–го спустился такой туман, что про полет пришлось забыть на целых три дня. Когда же метеоусловия, наконец, наладились, то пришло сообщение с погранзаставы «Нагурское» о том, что ледяная взлетная полоса раскисла и принять большую авиацию они не смогут теперь уже до июля, когда все подсохнет. Обматерив от чистого сердца непогоду, все снаряжение пришлось возвращать обратно в Москву. Снова перегрузка ящиков, замена части продуктов и перетряхивание снаряжения. Так уже во второй раз нас отвергла далекая Земля Франца–Иосифа.
С 1 по 18 июля 2010 года участники нашей экспедиции, в отличие от всех нормальных людей, жили уже совсем в другом измерении: объявлена «готовность номер один», ждали только отмашки пограничников с архипелага о готовности взлетной полосы. В эти дни все близкие мне люди сходились в одном: кроме Альбанова, Брусилова, «Св. Анны» и всего что с этим связано, говорить со мной больше было не о чем. Аналогичная ситуация была и у других ребят. Арктический вирус поразил в самое сердце, полярная лихорадка уже полностью заняла все наше сознание. Север звал даже во сне. Мысленно мы уже карабкались по скалам, преодолевали изнурительные переходы и штурмовали ледники. Уже не вспомню, откуда у нас взялась настолько подробная карта Земли Франца–Иосифа, которая имеется разве что в Генштабе и, естественно, является строго секретной. Некоторые места ее были настолько залапаны и засалены, что едва читались названия объектов. Я и сейчас могу нарисовать эту карту по памяти с мельчайшими подробностями. В общем, наш коллектив жил единой мечтой, втайне надеясь, что на этот раз удача, наконец, нам улыбнется.
19 июля 2010 года.
«Почему вы думаете, что ездите в экспедиции в полярные страны ради науки? Я считаю, вы ездите туда, потому что принадлежите к породе людей, которые хотят путегиествовать и готовы ради этого заниматься наукой, раз это позволяет вам осуществить свое желание. Когда‑то, очень давно такого же типа люди из‑за страсти к путешествиям шли освобождать Гроб Господень и воевать с неверными, становясь крестоносцами. Потом тот же тип людей поплыл за моря, чтобы искать новые земли для своих королей. Но на самом деле они просто хотели увидеть мир. Ну а потом люди бросились осваивать мир ради рынков сбыта в колониях, ради денег. Но я уверен, что умирали от лихорадки в джунглях, страдали от жажды в пустынях или замерзали во льдах полярных морей люди, подобные тем, что сегодня, осуществляя свое стремление к путешествиям, думают, будто делают это ради науки».
Этот разговор произошел на даче академика, лауреата Нобелевской премии по физике Петра Леонидовича Капицы. А обращался он не к кому‑нибудь, а к своему сыну Андрею Петровичу Капице и Игорю Алексеевичу Зотикову, которые собирались в свою очередную экспедицию на Антарктиду. Отъезжающие не были зелеными юнцами, мечтающими продемонстрировать себе и окружающим собственную значимость. Отнюдь! Оба уже тогда были членами- корреспондентами Российской академии наук.
А действительно, что движет этот особый тип людей в забытые Богом места, где буквально каждая пядь земли вымощена жизнями исследователей? Ведь если быть откровенным до конца, то, скорее всего, не будь в человеке этой непреодолимой тяги к неведомому и труднодоступному, его не мотивировать никакими идеями, сколь благородны и величественны они бы ни были. Эта самая непреодолимая тяга и собрала 19 июля 2010 года группу людей у рампы грузового Ан-72 в аэропорту Шереметьево.
Неужели пять лет подготовки к экспедиции позади? Пять долгих лет надежд, разочарований, сборов, технической суеты, волнений близких! Забылись прошлые обиды и неудачи, теперь все это уже не имело никакого значения, впереди масса интереснейшей работы!
17:45. Идет погрузка снаряжения. Желтые экспедиционные ящики длинной гусеницей исчезают в недрах белоголубого фюзеляжа. Ребята прощаются с близкими. В груди неприятно заныло — беременная жена уже чисто физически не могла меня проводить и осталась дома с полуторагодовалым сынишкой. Старшие дочери в отъезде. Пусть! Так даже легче: долгие проводы — лишние слезы. Прощальное интервью перед камерой у рампы самолета. Говорящие осторожничают в прогнозах, страхуются на случай неудачи. Шутка ли, прошло почти сто лет!
Наконец, ровно в 19:00 железная птица Ан-72 поднялась в небо, взяв курс на Мурманск. Борт готовился специально под нас, но, несмотря на это, вместительное грузовое чрево его было заполнено почти доверху: двадцать один тяжеленный ящик со снаряжением, лодка, лагерные палатки, рюкзаки и несколько негабаритных тюков. Мы, как корнишоны в банке, набились в маленький салон за кабиной пилотов. Небольшой столик, два кресла и узкий диван — для одиннадцати человек явно тесновато. Но традицию нарушать не хотелось, поэтому расположившись, где Бог послал, стойко дождались, когда смолкнет гул убирающихся шасси. Разлили «за отрыв колес» и только теперь полезли занимать лежачие места на ящиках в грузовом отсеке, поминутно цепляя головами коммуникации на потолке самолета.
Мне не спалось. Нужно было как‑то убить полетное время. В невероятной позе дотянувшись рукой до своего рюкзака, я нащупал брошюру: Зигмунд Фрейд «Табу девственности». Вытащив закладку, начал читать. Помогло почти сразу: смысл прочитанного начал уходить куда‑то в сторону, строки поплыли, смешиваясь в монотонную вязь. На третьей странице я уже спал беспробудным сном.
Проснулся от тяжести в груди — Серега Рябцев протискивался через меня к своим вещам. Далеко не хрупкое тело профессионального каскадера замерло, глаза удивленно уставились на обложку раскрытой книжки, лежавшей на мне.
— Парни, вы только посмотрите, что он тут читает! — злополучный Фрейд пошел по рукам, начались сальные шуточки с казарменным юмором.
— Да это не книга, это такое снотворное, — пытался отшучиваться я, — будут проблемы со сном, обращайтесь. Действует безотказно и основательно!
К моему облегчению, в это время открылись закрылки, и самолет стал заметно терять скорость.
— Полундра, снижаемся!
22:15. Посадка в Мурманске. Погода +17° С. Назойливая мошка и изголодавшиеся комары мгновенно атаковали нас с необычайной прытью. Прохладный ветерок поднимал «шерсть дыбом», но в целом после московского изнуряющего зноя было очень комфортно. Дозаправили самолет, и в 23:00 вылетели на остров Земля Александры, погранзаставу «Нагурское».
