Евгений Стригин - Человек, похожий на генерального прокурора, или Любви все возрасты покорны
И ещё раз заметим мимоходом, что бежать за границу из больницы человеку, за которым следят можно, как правило, только при каком-то хотя бы молчаливом содействии лечащего персонала. А как сказал сам, начальник Военно-медицинской академии Юра (именно так как старого знакомого он и назвал его Юрой) Шевченко перевёл к себе. Заметим, что, после того как стал президентом, господин Шевченко стал министром здравоохранения. Случайное совпадение или награда за содеянное!? Впрочем, это вопрос для дураков, умным ответ и так понятен.
3.4. Особенности российского правосудия
Случай с наглядно показал новую тенденцию в осуществлении правосудия в России, которая стала формироваться к середине 90-х годов. Речь о том, что выезд за границу стал распространённым способом ухода от уголовной ответственности. Однако, здесь автор настоящей книги сделает небольшое исключение и расскажет о своей собственной деятельности, благо это давно уже перестало быть секретом (а точнее, даже формально секретом не было).
Дело было в середине 90-х годов. Шло расследование уголовного дела на организованную преступную группу. Некоторые участники были арестованы в Красноярске, некоторые предпочитали находиться за рубежом, разумно понимая, что прибытие в Красноярск означает не самую лучшую перспективу для них. Основная проблема была в том, что за рубежом находился также руководитель этой группы. И все попытки нормальным путём заполучить его обратно были просто игнорированы соответствующими органами соответствующей страны. По большому счёту они плевали на оформленную надлежащим образом просьбу автора этой статьи, тогда старшего следователя по особо важным делам СО РУ ФСБ РФ по Красноярскому краю.
Но есть такое русское выражение: голь на выдумки хитра. Руководителя преступной группы нужно было выманить из-за границы в Красноярск. Было известно, что у него есть интерес вернуться в этот город, но нет интереса быть арестованным.
Именно поэтому в нарушение сложившихся обычаев следствия была изменена мера пресечения одному из участников группы, он вернулся на свободу под подписку о невыезде, не были арестованы другие участники, следственные действия были сокращены до минимума, выполнялись только те, которые были неизвестны для красноярских связей руководителя группы. Таким образом, создавалось впечатление, что уголовное дело разваливается, что уже вызывало некоторые усмешки работников прокуратуры, надзирающих за следствие (что чекисты завалили дело?) и что вызывало некоторое недовольство своего начальства (сроки идут, а результатов нет!).
Но терпение было вознаграждено, руководитель группы все-таки не выдержал соблазна и прилетел в Красноярск, где в ночь под старый новый год он и был арестован, а потом и осуждён вместе с другими участниками группы.
Так вот можно поступать, если очень хочется поймать преступника. А теперь случай, который описал сотрудник Службы безопасности президента РФ: «Помощник Владимир Романюха сбежал из России в 1993 г. Произошло это после того, как правительство Москвы выделило около 16 миллионов долларов на закупку за рубежом детского питания. Деньги, однако, до цели не дошли — осели в некоей фирме и стали „работать“ на новых хозяев, в том числе на небезызвестного Дмитрия Я к у б овского.
Подобных случаев я знаю немало: большинство состояний крупных отечественных банкиров сколочено именно за счёт бюджетных денег.
Но Романюхе не повезло. В разгар «великого противостояния» — усатый вице-президент начал поход против коррупции. В 14 чемоданах компромата затесалась и история с пропажей 16 «детских» миллионов.
Дело начало раскручиваться. Тут же был найден стрелочник Романюха (явно не основная фигура). В рабочем кабинете помощника первого вице-премьера, у него дома и даже в квартире у матери сотрудники прокуратуры провели обыски. Романюху собирались арестовывать. Ни он сам, ни его босс этого не желали. Первый вице-премьер отлично понимал, что арест помощника приведёт к грандиозному скандалу. А там, глядишь, недалеко и до отставки.
В свете такого поворота событий собрал у себя в кабинете на Старой площади самых доверенных людей. Спросил, что делать. Общее мнение было единым: Романюхе следует как можно скорее покинуть страну.
— Лети через Украину к в Канаду, — сказал Романюхе первый вице-премьер. — А мы уж здесь как-нибудь отобьёмся…
Сказано — сделано. Как только Романюха пересёк границу, прокуратура выдала ордер на его арест. Но поскольку договорённости о взаимовыдаче преступников у России с Канадой нет, выцарапать помощника зампреда правительства было невозможно.
с даже специально написали письмо премьер-министру Страны кленового листа и попросили депортировать Романюху на родину, однако им было отказано…».[119]
Примеры можно было бы приводить ещё, но пора делать кое-какие выводы (а примеры ещё, к сожалению, будут позже).
По мере рассмотрения истории различных известных уголовных дел невольно стало бросаться в глаза, что уж больно часто в нашей стране возбуждаются громкие уголовные дела, а главные обвиняемые успевают выехать за границу, и перспектива их наказания остаётся довольно туманной. Конечно, режим въезда-выезда из страны стал довольно свободным.
Но профессионалы сыска и следствия знают, что не все так просто. Во-первых, оформление выезда все равно идёт какое-то время. Во-вторых, и это самое важное, по наиболее важным делам задействуются оперативно-розыскные возможности, которые позволяют ещё до применения меры пресечения контролировать передвижение кандидата на арест. Срывы, конечно, могут быть. Но уж больно часто это происходило.
Если очень захотеть, то можно почти всегда предотвратить выезд за границу кандидата в арестанты (как, например, было с Александром Никитиным и многими другими) или добиться выдачи из-за границы (как, например, было с красноярцем и другими).
Но в ряде случаев создаётся впечатление, что соответствующие правоохранительные органы (вероятно с согласия высших должностных лиц) создают возможность для выезда фигурантов некоторых громких уголовных дел. А потом, естественно, начинается кивание на заграницу, которая не выдаёт. Побойтесь Бога, а хотят ли в нашей стране, чтобы их выдали? Может быть, такая имитация правосудия некоторых вполне устраивает. Может быть, их выезд за границу стал своеобразной сделкой, никак не предусмотренной действующим законодательством.
Однако вернёмся от общих рассуждений об особенностях российского правосудия к судьбе конкретного человека. Следствие по собчаковским делам шло спокойно. Контора писала, бумаги подшивались. 26 марта 1998 года следователи Генпрокуратуры РФ провели обыск в квартирах известных журналистов Санкт-Петербурга — Р. Линькова и Л. Амброниной — помощников депутатов Госдумы и Ю. Рыбакова. Изъяты документы, связанные с деятельностью и.
14 сентября 1998 года (т.е. после назначения премьер-министром ) Генпрокуратура России возбудила уголовное дело в отношении бывшего мэра Санкт-Петербурга А. Собчак а». Дело было связано с махинациями строительной фирмы «Ренессанс, которой покровительствовал.
«Сам так вспоминает о первых шагах в Москве: «Вскоре я узнал, что буквально в эти же дни в Москве президентом решался вопрос об утверждении в должности руководителя Федеральной службы безопасности моего бывшего первого заместителя, который много лет работал вместе со мною.
Многим московским чиновникам и влиятельным лицам из президентского, правительственного и парламентского окружения очень не хотелось этого назначения. И тогда в ход пошёл приём косвенной компрометации из-за отсутствия других компрометирующих материалов. Новый виток моего «дела» и связанной с этим кампанией клеветы и травли лучше всего характеризует политические нравы, царящие в стране, и состояние российских правоохранительных органов, используемых в качестве дубинки с политическим подтекстом».[120]
Бедного защищала его супруга, но так защищала, что сама попала под преследование. 28 октября 1998 года в отношении супруги экс-мэра Санкт-Петербурга, депутата Госдумы Людмилы Нарусовой было возбуждено уголовное дело по статье «клевета». Такое решение принято по результатам проверки, проведённой Генпрокуратурой РФ в связи с утверждениями Л. Нарусовой о связях следователей по «делу» с криминальными структурами. Соответствующее заявление Л. Нарусова сделала после сообщения о том, что Генпрокуратура возбудила в отношении её мужа уголовное дело по обвинению в получении взятки. по-прежнему числился свидетелем по делу о коррупции в городской администрации Санкт-Петербурга и не соглашается вернуться в Россию из Франции, куда уехал ещё в ноябре 1997 года. Так и тянулось одно следствие за другим.
