Олег Гусев - Древняя Русь и Великий Туран
В этой экспозиции есть ещё одно панно — многокрасочное, несомненно, стоившее Музею больших денег, на котором изображены будни блистательной столицы чжурчженей, населённой не менее блистательными её жителями: тут и полководцы, и купцы, и какие-то чиновники. «Естественно», все они азиатской внешности и одеты в китайские костюмы.
Из представленных в экспозиции археологических находок в Приморье преобладает те, которые приятны глазу китайца.
В 2000-м, приехав в родной для меня город Владивосток, я услышал от друзей, что отдел чжурчженей Музея несколько раз в день превращают в импровизированную площадку для митингов китайцы-туристы; их может прибывать 5–6 групп в день.
Отправившись в Музей, я спросил у пенсионерок — дежурных смотрителей этого отдела — правда ли это? Они ответили: «Совершеннейшая правда! Вы сами можете в этом убедиться».
Очередная группа туристов из Китая не заставила себя ждать. Скука на лицах китайцев сменилась оживлением. Всё громче и громче они стали кричать: «Смотрите, смотрите! Русские сами признаются, что Приморье когда-то принадлежало нам, китайцам! Русские — это оккупанты! Пусть русские свиньи убираются отсюда!».
Ко всему прочему, группу сопровождал не российский гид, а китайский. Возможно — практикующийся в антирусской пропаганде политработник НОАК. Он-то и подогревал митингующих.
Во Владивостоке 2003-го я увидел, что русофобская вакханалия в Музее не прекращается. Бестактность посещающих его китайцев была всё та же.
«В Москве разгорается скандал между Комитетом по туризму и китайскими экскурсоводами. Во время осмотра достопримечательностей московского Кремля экскурсоводы рассказывают о России, как о “варварском королевстве, незаконно отобравшем Дальний Восток и Сибирь у Китая”, передаёт “Эхо Москвы”. Поведение китайских экскурсоводов вызвало беспокойство в Ростуризме.
Как отмечает доктор исторических наук Института стран Азии и Африки Константин Тертицкий, некоторым из китайцев присущ шовинизм. “Они считают, что их культура самая древняя, а все прочие народы находятся ниже их по уровню развития”, - считает Тертицкий.
Чиновники намерены подключить к разбирательству ФСБ, МВД и федеральное правительство.
Первый подобный инцидент произошёл несколько месяцев назад во время визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Москву. Китайский ансамбль “Весна” готовился исполнить песню “Размышления о России”, наполненную сарказмом в отношении России, её жителей и политического устройства» (Newsru.com // «За Русское Дело» № 2/139, 2007).
Можно с уверенностью предположить, что начала обкатываться-опробываться подобная схема поведения в России китайских туристов и их гидов во Владивостоке, в ПГОМ им. В.К. Арсеньева.
Разумеется, редакция газет «За Русское Дело» и «Потаённое» и я, их главный редактор, не могли промолчать о деяниях прокитайской пятой колонны в ПГОМ им. В.К. Арсеньева. Соответствующего содержания открытое письмо было направлено губернатору Приморского края.
Губернатор, как это принято, перенаправил письмо в критикуемый нами Музей. Откуда вскоре пришёл ответ (исх. № 287 от 27.12.06):
«Уважаемый Олег Михайлович! Дирекция ПГОМ им. В.К. Арсеньева, которой была передана копия Вашего открытого письма от 15.11.2006, не может согласиться с Вашими выводами об экспозиции «Археологическое прошлое Приморья» ПГОМ им. В.К. Арсеньева.
Вы утверждаете, что в нашем музее «умышленно в китайском духе оформлен отдел «Государство чжурчженей» и что дирекция музея, конечно же, не может не знать, на интересы какого государства работает экспозиция этого отдела».
Позвольте познакомить Вас с основными положениями концепции критикуемой Вами экспозиции. Хотелось бы отметить, что консультантами данной экспозиции выступили ведущие научные сотрудники Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Российской Академии наук» (выделено мной. — О.Г.).
Директором этого Института является д.и.н. китаист В.Л. Ларин — персонаж, с описания «научной» позиции которого мы начали эту главу.
Заканчивается ответ из Музея так:
«Уважаемый Олег Михайлович, вы позиционируете себя, как публицист и в то же время даёте оценку в той области, в которой недостаточно компетентны.
Учёный секретарь ПГОМ им. В.К. Арсеньева (подпись) Москвитина С.П.».
Кто же конкретно подготовил для России «подарок» в ПГОМ им. В.К. Арсеньева, в письме почему-то не указывается.
В октябре 2007 г. я снова посетил Музей, где в экспозиции, рассказывающей о чжурчженях, увидел табличку такого содержания:
«АРХЕОЛОГИЯ ПРИМОРЬЯ. Авторы научного проекта Давиденко Т.И., Клименко И.Н.
Научный консультант: Ивлиев А.Л. - зав. сектором средневековой археологии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН.
Автор архитектурно-художественного проекта: Приходько Г.В. - член Союза художников РФ.
Художники-исполнители: Санников В.А., Большаков Н.Е., Мястовский П.И. - члены Союза художников РФ, Свиридова А.П., Кузнецова Г.А.».
Глава 3. «Стреляй не надо! Моя люди!»
Взирая на солнце, прищурь глаза свои, и ты смело различишь на нём пятна.
Козьма Прутков1
Что же это за «качественно новый этап в истории археолого-этнографического изучения юга русского Дальнего Востока»? «Качественно новый этап» это значит: подобострастно прокитайский и откровенно антирусский. Однако процесс исторического «окитаивания» Приморья шёл ни шатко, ни валко вплоть до появления в крепости Владивосток 28-летнего поручика В.К. Арсеньева.
«С 1899 по 1930 гг. на Дальнем Востоке работал известный исследователь, путешественник-натуралист и писатель Владимир Клавдиевич Арсеньев. За 30 лет своей неустанной деятельности В.К. Арсеньев выполнил ряд крупных исследований, посвящённых изучению различных районов Дальнего Востока, и опубликовал 62 работы научного, популярного и литературно-художественного характера. Из них самые замечательные — «По Уссурийскому краю» и «Дерсу Узала» стали чрезвычайно популярными и любимыми у широких кругов советских читателей» (Кабанов Н.Е. Предисловие к сб.: Арсеньев В.К. В дебрях Уссурийского края. М., 1950, стр. 3).
Дифирамбы в адрес В.К. Арсеньева поются без малого сто лет. Его именем названы города и улицы, изучающие его наследие без устали клепают кандидатские и докторские диссертации. Дошло до того, что РПЦ собралась его… канонизировать. А между тем, одни просто не видят, другие не хотят видеть, что столь уважаемый ныне В.К. Арсеньев подложил России и русскому народу большую свинью. Дело в том, что он, находясь на исконно русских землях (исконность их подтверждается многими и многими «доарсеньевскими» топонимами Приморья), уже более полувека как закреплёнными за Россией соответствующими Русско-Китайскими договорённостями, наносил их на карту как… китайские, давая горам, рекам, ручьям, падям, долинам, отдельным высотам, бухтам и т. д. китайские названия. Их — сотни! Например, в книге «По Уссурийскому краю. Путешествие в горную область Сихотэ-Алинь в 1902–1906 гг.» их приводится около двухсот: Да-цзянь-шань, Дао-бин-хэ, Эр-цзо-цзы, У-ла-хэ, Ле-фу-хэ, Чжун-дай-цзы, Ям-му-гоу-цзы, Хуан-ни-хэ-цзы, Да-у-хэ-ми-гоу и мн., мн., др. А сколько их в книгах не упомянуты, но, тем не менее, были увековечены на местности! Это деяние было закреплено и на карте Приморья, и на карте мира (китайцы не устают повторять, что «если топонимы в Приморье китайские, то Приморье в прошлом было китайским!»).
Мало того, Арсеньев с удивительной настойчивостью ищет и находит китайское происхождение давно устоявшихся топонимов.
«При ляоской династии озеро Ханка называлось Бейцин-хай, а в настоящее время Ханка, Хинкай и Синкай-ху, что значит «Озеро процветания и благоденствия». Надо полагать, что название озера Ханка произошло от другого слова, именно от слова «ханхай», что значит «впадина» (без прописанных рядом иероглифов, сочетание слово-слогов «хан хай», произносимых в разной тональности, может иметь несколько совершенно разных значений. — О.Г.). Этим именем китайцы называют всякое пониженное место»… Впоследствии русские переделали это слово в Ханка»[25].
В действительности же, Ханка это слегка переиначенное русское слова «ханьга»: «ХАНЬГА арх. Камышъ, тростникъ» (Вл. Даль). А тростника-то на озере Ханка — даль безбрежная, ширь неохватная! Нет, не удосужился Владимир Клавдиевич заглянуть в «Толковый словарь живого Великорусского языка» своего тёзки — Владимира Даля.
«Река Арзамасовка, — пишет Арсеньев, — по-китайски называется Да-дун-гоу (Там же, стр. 147). Примечания: “большая восточная долина”».
В.К. Арсеньев трогательно заботится, чтобы русские люди, заселявшие Приморье, не искажали насаждаемые им китайские топонимы:
