Михаил Вознесенский - Украденная субмарина. К-129
«Это только Киселев в своем фильме глупость порол… Я ему потом написал: «Если даже подводную лодку перевернуть и трясти, ничего из нее не вывалится!» — Виктор Ананьевич имеет в виду эпизод из документального фильма НТВ, где в момент разлома корпуса лодки из нее выпадает баллистическая ракета и все на борту «Хьюзес Гломар Эксплорер» с ужасом ожидают термоядерного подводного взрыва.
По мнению В. Дыгало, версия затопления лодки через обмерзший клапан РДП к К-129 неприменима. На С-80 клапан «шнор-хеля» действительно покрылся льдом и не закрыл шахту, когда лодка провалилась глубже положенного. Но и эта причина не основная, не открыли горячую воду на обогрев клапана. В центральной части Тихого океана лодка Кобзаря шла с плюсовыми температурами. Высокая подготовка офицерского состава, считает В. Дыгало, исключала возможность провала на глубину более предельной. А разве на К-139 офицеры были подготовлены хуже?
Версия: «не справились с удержанием глубины»
Осенью 1965 г. К-139 несла боевую службу в базе Камчатской флотилии в бухте Тарья. Готовность один час. Была срочно направлена в море по тревоге на замену К-163, у которой, предположительно, «потекла» ракета. Вспоминает капитан 1-го ранга Р. Рыжиков, который ушел в поход по замене старшего помощника.
«Через некоторое время у меня, как у старпома, то есть у лица, отвечающего за организацию службы на корабле, появилось какое-то неприятное чувство неуверенности в безопасности плавания. Дело в том, что за месяц пребывания в дежурстве экипаж «Тридцать девятой» был здорово «разбавлен». Вакантные должности офицеров, старшин и матросов были укомплектованы людьми из резервного и других экипажей дивизии. Набралось таких «варягов» (не исключаю и себя) довольно много, больше одной трети. Подготовка этих людей была неодинакова. Бросалась в глаза несплаванность экипажа. Почти ежедневно отмечались случаи небрежного несения ходовой вахты. К сожалению, ни командир, капитан 2-го ранга Семен Холчанский, ни я, «чужой» старпом, до поры до времени решительных мер не принимали. К своему стыду должен признаться, что ложное чувство скромности, нежелание противопоставлять свою требовательность методам работы очень тактичного Юры Лазарева (штатный старпом) сдерживало желание «закрутить гайки» на чужом корабле. Результаты такой «мягкости» не замедлили сказаться…
Суббота. Лодка — на перископной (12–14 м для этого проекта лодок) глубине. Дизель работает в режиме РДП… Экипаж в соответствии с субботним распорядком дня занят большой, т. е. «мокрой» приборкой. Ночь. Сдаю командиру так называемую «командирскую» вахту в центральном посту. Вахтенный офицер — в боевой рубке, отделенной от центрального поста нижним рубочным люком, ведет наблюдение через перископ.
Обхожу корабль, проверяю ход приборки. В отсеках все свободные от вахты моют, драят, чистят. Забегая вперед, скажу, что за общим приборочным ажиотажем я не обратил внимания, что и вахтенные отсеков усердно помогали прибирающимся, а ведь это — снижение бдительности! Например, вахтенные концевых отсеков должны докладывать изменение глубины погружения, замеченные по своим глубиномерам, через каждые 10 метров. Как потом выяснилось, ни вахтенный первого, ни вахтенный восьмого отсеков на глубиномеры во время пресловутой приборки никакого внимания не обращали…
…Прежде чем отправиться к себе в каюту, обсуждаю с командиром план предстоящей «помывки» народа в душе дизельного отсека забортной, но зато горячей водой из системы охлаждения дизелей.
Внезапно вместе с командиром замечаем, что вместо положенных 12–14 метров глубиномер показывает 10, 8, 7 и даже
5 метров! Горизонталыцик, понукаемый нашими командами («Погружайся, куда смотришь, сейчас выскочим!»), тщетно манипулировал рулями, стремясь увеличить глубину, т. е. загнать лодку под положенный ей под РДП уровень. Механик с той же целью утяжелял корабль, принимая в уравнительную цистерну лишнюю воду из-за борта. Лодка же не слушалась. Судя по показаниям прибора, она «застряла» на пятиметровой глубине и таким образом демаскировала себя, занимая при этом довольно неуклюжее положение: с поднятыми выдвижными устройствами, в почти позиционном положении! Из ходовой рубки, между тем, раздался голос вахтенного офицера: «Внизу! Там есть кому управлять кораблем?» (как будто это не екэ прямая обязанность, вот они, плоды перестраховочной «командирской вахты»). Естественно, получил «успокаивающий» ответ, что в центральном находятся командир, старпом и механик. Больше от вахтенного офицера никаких команд и запросов не поступало!
С грохотом отдраивается люк из четвертого отсека и с криками: «В чем дело? Почему не снимаетесь с РДП? В шестом воды уже по пайолы!» в центральный буквально впрыгивает пошедший с нами в эту автономку офицер штаба дивизии.
Командир с обидой (что еще за вопросы, когда командир на месте!) успокаивает его… Однако через мгновение стрелка глубиномера начинает стремительно падать вниз! Глубина уже 30 метров! «Штабной» бледнеет, отталкивает трюмного от станции погружения и всплытия (тот успевает повернуть рукоятки гидравлических приводов воздушной и газовой захлопок РДП, закрывает их). В суматохе мы даже не обратили внимание на наступившую тишину (правда, мешал шум воды, поступающей в уравнительную). Механик уже начинает откачивать принятую воду. А «штабной» сдирая кожу с костяшек рук, повисает на клапанах аварийного продувания главного балласта, но поздно! Глубина уже сто и более метров, аварийное продувание уже неэффективно, воздух высокого давления уже не в состоянии «выдавить» воду из цистерн! Лодка «летит» вниз! Сознание машинально фиксирует все это…Глубина уже 150, 200, 250, 270 (еще наша «рабочая») но вот уже и предел — 300 метров! Корпус затрещал… Отворачиваюсь от глубиномера, четко понимая, что это конец… Слышу, как командир кричит-командует: «Три мотора полный вперед! Рули на всплытие!!» Не поможет это уже…
Никаких картинок из жизни не мелькает. Ничего я не вспоминаю… В голове один вопрос — почему? Почему так получилось— вначале всплывали, потом начали «падать»? Ничего не понимаю. Так очевидно они и тонут. Обидно…
И вдруг… Лодка «задрожала» и… начала всплывать!!!
…Через час все становится ясным. Один из уже демобилизовавшихся матросов-трюмных сконструировал систему добывания забортной воды для приборок с помощью небольшого трубопровода от глубиномера центрального поста в умывальник третьего отсека. Вот один из приборщиков и «цедил» воду в свой обрез, снимая давление с глубиномера, а мы гнали лодку на глубину, пока матрос не закрыл краник в умывальнике. «Рацуха» могла стоить нам жизни… Да, а как же вахта? Приборка снизила бдительность… А вахтенный офицер? В рубке-το у него глубиномер перед носом! Оказывается, все легко и просто. Видя, что перископ заливает водой, вахтенный офицер понял, что лодка потеряла глубину, но вместо положенных в этих случаях действий счел за благо довериться командиру (помните его вопрос?) и просто опустил перископ в ожидании реакции центрального поста».
Если бы К-139 самопроизвольно не всплыла (заслуги экипажа в этом никакой нет), ее гибель осталась бы такой же загадкой — ушла и не вернулась. Из-за старослужащего «годка», которому лень было ходить за водой из третьего отсека в шестой. Может быть, на К-129 тоже был какой-нибудь свой краник?
Версия: «взрыв главного двигателя»
Отвергается военно-морскими экспертами как абсолютно технически не состоятельная. Однако следует заметить, что дизеля 37Д имели тенденцию взрываться. Взрыв ресивера с человеческими жертвами имел место на испытаниях головной лодки пр. 613, когда старшина команды мотористов по команде «Стоп машина!» слишком рано перекрыл доступ воздуха не успевшему остановиться двигателю.
Версия: «взрыв аккумуляторных батарей»
На половине подлодок типа «М» и «Щ» в годы войны взрывались батареи, но ни одна лодка не погибла, хотя их корпуса были значительно слабее. Энергии взрыва водорода недостаточно для разрушения прочного корпуса, рассчитанного на предельную глубину погружения 300 м. К тому же на глубине корпус обжимает встречное забортное давление. Обычно сильно «газовали» изношенные аккумуляторы в тропических широтах при высокой температуре и влажности в отсеках. Плавание К-129 проходило при температуре не выше 10–12 градусов. Новые аккумуляторы, установленные во время модернизации, к моменту катастрофы не отработали еще и года и были снабжены новой системой механического перемешивания электролита. В аккумуляторных ямах работали приборы дожигания водорода. Наши высокопоставленные военные очень любят опровергать данную гипотезу, ведь это элементарно.
Версия: «Суордфиш»
В ночь с 7 на 8 марта 1968 г. К-129 Тихоокеанского флота находясь в подводном положении на боевой службе в северной части Тихого океана, получила страшный удар рубкой американской АПЛ «Суордфиш» в район переборки между вторым и третьим отсеками (в третьем расположен центральный пост (ЦП) и главный командный пункт (ГКП), где сосредоточено все управление подводной лодкой, и где находился весь командный состав. Удар разрубил нашу лодку почти пополам. На К-129 подводники, находившиеся во втором и третьем отсеках, погибли в первые 5—10 секунд. Остальные были раздавлены забортным давлением в отсеках через 1–1,5 минуты, когда лодка падала на пятикилометровую глубину океана.
