Сергей Лесков - Умные парни (сборник)
Генерал Соколов мыслит о своей службе, как капитан Миронов из «Капитанской дочки», который превыше всего ставил честь и долг. Русские офицеры разных эпох, как выяснилось, однофамильцы, и ядерный полигон можно считать современной Белогорской крепостью, отрезанной от мира. Кто же тогда на полигоне Василиса Егоровна? Есть армейская мудрость: жена генерала сначала должна выйти замуж за лейтенанта. Так вот, Людмила Витальевна эту мудрость опровергла – с будущим генералом она училась в начальной школе. В русской армии женщины не служили, а жена российского генерала дослужилась до звания старшего прапорщика, как и многие другие жены в гарнизоне. Генерал Соколов держит в узде воинские службы, но его Василиса Егоровна не менее искусно регулирует внеслужебные отношения. Ей открыты сокровенные тайны обитателей гарнизона, но берет она не строгостью, а участием и теплом. «Все было хорошо, и сейчас хорошо. – Я стал свидетелем разговора прапорщика с печальным полковником. – Значит, и будет хорошо. А иначе не может быть». Новоземельская Василиса Егоровна открыла мне свое кредо: «Любовница – хорошее слово, но покамест нет семьи. Семья – это святое. Такие романы я презираю, с ними надо бороться».
Можно считать, что Людмила Витальевна возглавляет на полигоне службу тыла и одновременно является главным психотерапевтом. Без надежного дома и ровного душевного состояния выжить на Новой Земле не представляется возможным.
Людоеды у ядерной кнопки«Белый медведь – это идеальная машина для убийства человека» – такую сентенцию на ядерном полигоне слышать забавно. Белый медведь, коренной обитатель Новой Земли, является единственным хищником на планете, который целенаправленно охотится на человека. Может быть, причина в том, что с человеком белый медведь познакомился недавно и в его генах не засела мысль, что с царем природы лучше не связываться. К тому же на Крайнем Севере царь нередко оказывается неуклюжим, да еще занес идеальную машину на четырех лапах в Красную книгу и дал зверю фактически вольную. Чуть не каждый год на Новой Земле белые медведи задирают человека. Пару лет назад насмерть загрызли полковника, командира части, который уже готовился в запас и пошел вдоль трубопровода с последней проверкой. В этом году покалечили матроса, который чистил снег на крыльце. Матрос стал инвалидом первой группы, но просится обратно на Новую Землю, потому что в его деревне никакой жизни. Родственники пропили деньги, которые всем полигоном собирали. Парню подыскивают гражданскую должность – Людмила Витальевна взяла дело под контроль.
В последние десятилетия белые медведи стали агрессивнее – есть гипотеза, что влияют радиация и плохая экология. Белые медведи кучкуются на свалке у обочины поселка. Людоедов – как кошек на помойке. Я ездил их фотографировать, и сопровождавший офицер кричал истошно: «Товарищ корреспондент, не отходите от машины!» Прыжок белого медведя – до пяти метров. Плавает он, как Фелпс, стометровка – быстрее минуты. Некоторые особи достигают жутких размеров. От фотовспышек главарь пришел в ярость, встал и дико затряс лапами. Вылитый Тайсон, только белый. Белые медведи производят отталкивающее впечатление – хуже крыс, от тех хотя бы лабораторная польза имеется.
Между прочим, первый президент в нашей стране появился на Новой Земле. В 1877 году на архипелаг завезли несколько семей самоедов, чтобы закрепить землю за Россией.
С начала XX столетия до эпохи ядерных взрывов местным главой был Тыко Вылке – ненцы называли его «наш президент». В молодости он занимался живописью, имел персональные выставки в Москве, дружил с Васнецовым, ходил в котелке и в золотом пенсне, но, следуя обычаям, вернулся домой и женился на вдове брата с шестерыми детьми. У Тыко Вылке был зоркий глаз. Во время войны он убил немецкого летчика и получил боевой орден: «Я чайку влет беру, а летчик, однако, больше чайки».
Ненцев выселили с полигона. Тыко Вылке на прощание учил ядерщиков, что увидеть трех белых медведей – к счастью. Сейчас при желании можно наблюдать трех медведей каждый день. Но представления о счастье на Новой Земле изменились.
Архипелаг для «Кузькиной матери»Всего в мире проведено 1 771 ядерное испытание с суммарным выделением энергии 460 мегатонн. Более половины – 265 Мт – выделено на Новой Земле. Взрывов здесь было относительно немного —132 (в Семипалатинске – 456), но взрывы на Новой Земле были самыми мощными на Земле. Общее выделение энергии оказалось больше, чем при всех 1 056 ядерных испытаниях США (193 Мт). 30 октября 1961 года на Новой Земле была взорвана самая мощная бомба, построенная человеком. Имя этого человека – академик Сахаров, хотя сам он на Новой Земле из соображений безопасности не был. Мощность бомбы Сахарова 100 Мт, но при испытаниях ее снизили, и иностранные эксперты дали оценку в 60 Мт. Именно этой бомбой, назвав ее «Кузькина мать», Хрущев пугал Америку, хотя за пару лет до испытаний с трибуны ООН предлагал прекратить испытания и уничтожить все ядерное оружие. Ударная волна от «Кузькиной матери» два раза обошла Землю. «Кузькина мать» напрочь разрушила бы город размером с Москву, при этом ожоги третьей степени получили бы жители Серпухова, Клина и Сергиева Посада. В зоне испытания «Кузькиной матери», где, кстати, много веков назад умер Виллем Баренц, до сих пор радиационный фон повышен.
МЫ ИЗ БОМБОГРАДА
Если бы надо было составить перечень из пяти городов, которые более всего повлияли на российскую историю, то в эту пятерку вошел бы город Саров. Население здесь не дотягивает до ста тысяч, но Саров берет не числом. В этом городе сделали сначала атомную, а потом водородную бомбы. Здесь работали 112 лауреатов Ленинской премии и 26 Героев Социалистического Труда, из них шестеро – трижды герои. И здесь жил, быть может, самый почитаемый на Руси святой – чудотворец Серафим Саровский. Сюда приезжали императоры Александр I и Николай II, а также все три российских президента – Ельцин, Путин и Медведев. Плотность академиков и орденоносцев на квадратный метр выше всех рекордов, хоть в книгу Гиннеса заноси. Недавний визит президента России открыл перед Саровом новые горизонты и поставил новые задачи, стратегическая важность которых не уступает атомному проекту.
Бомбу можно любить, как ребенка«Взрыв атомной бомбы – это очень любопытно, – вспоминает Георгий Антропов, который на испытаниях ядерного оружия заработал лучевую болезнь. – Дозу схватил – будь здоров! Кому-то облако напоминает гриб, кому-то – распятого на кресте человека. Страшно? Никогда! Мы с академиком Семеновым, будущим нобелевским лауреатом, после взрыва проблемы ориенталистики обсуждали. На старости лет важно чувствовать, что жил не напрасно. Сегодня, кроме ядерного щита, у нашей страны ничего не осталось. Поэтому в Сарове мы все милитаристы, только некоторые не признаются».
Хотя о легендарном Сарове написаны тома, сделано все возможное, чтобы шпион найти город не сумел. При этом по площади Саров почти равен Москве и далеко превосходит Санкт-Петербург. Аэропорт принимает только спецрейсы. В железнодорожных расписаниях такой станции нет. Опытный пассажир приобретает билет до таинственного полустанка Берещино и только там, пройдя первую проверку, обзаводится еще одним билетом – до Сарова. В самом Сарове, окруженном непроницаемым забором с колючей проволокой, у КПП поезд стоит дольше, чем на государственной границе, пока спецлюди с собаками проверяют спецпассажиров. Все спокойны, как перед турникетом в метро, – рутинная процедура.
Внутри Сарова вокруг объектов создано еще несколько все более суровых и постепенно сжимающихся контуров охраны. Если хочешь поговорить с человеком – просто о жизни или о погоде, разрешения из неких инфернальных сфер надо дожидаться сутки. С непривычки не по себе, и ассоциации напрашиваются. Если бы Данте перенесся к нам и получил допуск на посещение Сарова, он бы наверняка сочинил еще одну часть «Божественной комедии». Тем более что в Сарове есть свои подземелья – глубокие многоярусные пещеры, которые выкопали монахи. Для своего времени это тоже были лаборатории, где с помощью внутренней силы и духовной мощи шла борьба с заклятым врагом. Кстати, в 2007 году Московский Патриархат объявил Серафима Саровского покровителем ядерщиков.
Георгий Антропов брал Берлин, испытывал бомбу, работал рядом с Харитоном, Зельдовичем, Сахаровым и пятью нобелевскими лауреатами. Правда, оба хрусталика из-за лучевой болезни искусственные, но бодрости в ветеране, будто внутри реактор работает. Его любимая реликвия подарена ядерщиками из Америки – Мефистофель сидит на земном шаре. Понимай, как хочешь…
– Может быть, страна надорвалась в ядерной гонке? – и вдруг чувствую неловкость от своего вопроса. Имеет ли наше поколение право допытывать тех, кто обеспечил безопасность страны? Ведь к моменту испытания первой советской атомной бомбы в 1949 году у США было уже не менее 70 атомных бомб и имелся план бомбардировки советских городов.
