Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
Несмотря на лояльные по отношению к центральной власти заявления азербайджанских демократов и усилия премьер-министра Ирана пропасть между двумя сторонами была глубже, чем казалось и возможности для маневра были ограничены. Основной причиной этого для Кавама было давление, оказываемое на него антилевыми силами и их сторонниками, а также реакцией. А Пишевари, в свою очередь, находился под постоянным влиянием революционной риторики, претензий и обещаний. Кроме того, понять основные цели Кавама и предугадать его дальнейшие шаги было далеко не легко. Спустя несколько дней после заключения негласного соглашения между Кавамом и Садчиковым высокопоставленный чиновник министерства иностранных дел Ирана Фейзуллах Набиль сообщил британскому послу, что правительство действительно собирается захватить Зенджан и, взяв демократический режим Азербайджана в окружение, любыми средствами ослабить его. Нет сомнений, что с помощью подобных спекулятивных заявлений Набиль выражал намерение тегеранского правительства вовлечь англичан в решение проблемы, и наверняка он выполнял инструкции Кавама, возглавлявшего в то время министерство иностранных дел. Тем же путем Кавам секретно проинформировал о своей поддержке операций Зульфугари против демократов. Посредством различных эмиссаров он заверил английского посла, что его правительство не допустит каких-либо действий, наносящих ущерб интересам Британии. А с другой стороны, он не только демонстрировал свою доброжелательность по отношению к русским, но и, видимо, некоторое время сам был убежден в необходимости удовлетворения их требований. Как и прочие сторонники политики «положительного баланса», он считал, что русские занимают менее выгодное положение в сравнении с владеющими в Иране нефтяными концессиями британцами и наладившими посредством различных миссий тесные контакты с правительством американцами. Фируз также возлагал надежды на эту двойственную и весьма противоречивую политику и поэтому не имел ни малейших претензий к намерению Кавама разрешить русским участвовать в разработке северных нефтяных месторождений на долевых условиях с Ираном.
По свидетельству некоторых современников, Кавам умел мастерски убеждать в своей искренности и скрывать свои истинные цели. Это позволяло ему в соответствии с обстановкой быстро менять свои намерения. После всяческого выражения своего доверия русским ему удалось наладить тесное сотрудничество с левыми. Однако именно это умение лавировать порой подводило его. Например, после возвращения азербайджанской делегации в Тебриз он так хорошо сыграл роль безмерно опечаленного этим человека, что британские чиновники и иранские политики разводили руками по поводу неопределенности его дальнейшего политического курса. По словам Арамеша, члена кабинета Кавама, он не информировал о своих планах даже шаха. Кавам как-то поделился с Арамешем, что, учитывая излишнее восхищение шаха британцами, не считает его осторожным и дипломатичным правителем и потому ничего не сообщал ему о подспудных аспектах политики в отношении Азербайджана. Британцы же, естественно, были довольны провалом переговоров[787].
Заявление Кавама и доклад Пишевари об итогах переговоров превратились в главную тему для прессы. Близкие к Советам левые газеты, отмечая миролюбивый характер заявления Кавама, писали, что азербайджанские делегаты пошли на очень большие уступки — отказались от национальной автономии, Милли меджлиса и правительства. По мнению левой прессы, азербайджанские делегаты якобы полностью развеяли заявления иранской реакции о том, что «азербайджанское сепаратистское движение направлено на отделение от Ирана». В то же время доказывалось, что ссылка правительства на Конституцию не является справедливой, так как требования азербайджанцев соответствовали духу Основного закона и принципам демократии, а проводимые ими реформы, будучи связаны с новой исторической обстановкой, учитывали интересы всего иранского народа. Продемократическая печать откровенно требовала: «Если Кавам желает разрешить вопрос Азербайджана мирным путем, то он должен немедленно очистить правительство от реакционеров, реорганизовать свой кабинет». Газета «Иране Ма» в своем номере от 14 мая писала, что общественность страны, ожидавшая от переговоров реальных результатов, из-за возвращения азербайджанских делегатов в Тебриз испытывает разочарование. События в Азербайджане нужно рассматривать такими, как они есть. В Азербайджане произошло народное восстание. В подобных обстоятельствах осуществляемые реформы соответствуют целям и задачам переворота, и есть надежда, что пути к обеспечению интересов всего иранского народа и достижению взаимного согласия могут быть найдены. Газета «Рахбар», орган Иранской народной партии, считала, что в стране создано «тайное правительство», которое заслало своих агентов в нынешний кабинет, и нужно немедленно избавиться от этой «власти внутри себя»[788]. А газета «Дад» писала: «Как видно из информации правительства, лидеры Демократической партии придерживаются центристских позиций и рассматривают Азербайджан как часть Ирана. По нашему мнению, если бы правительство Кавама с самого начала не попало под влияние различных элементов прежних режимов и выступило сторонником осуществления радикальных реформ, то переговоры с Азербайджаном прошли бы в более выгодных условиях»[789]. В номере от 15 мая газета «Фарман» напечатала большую статью под названием «Война с Азербайджаном». В ней говорилось о циркулирующих слухах в отношении ввода войск в Азербайджан. Доклад Пишевари произвел настолько сильное впечатление на Тегеран, что даже такие газеты, как «Иран», «Зандеги», «Сетаре» и пр., некогда публиковавшие многочисленные статьи, осуждающие демократическое движение Азербайджана, не только приветствовали идеи Пишевари о целостности Ирана, но и признали необходимость осуществления коренных преобразований всего общества.
В то же время было немало изданий, обвинявших в срыве переговоров азербайджанских делегатов. «Кушеш», «Мехре Иран», «Хавер», «Касра», «Тегране Мосаввер» и другие опубликовали ряд статей в этом ракурсе. По мнению «Кушеш», требования азербайджанцев означают ликвидацию всякого контроля со стороны центра над Азербайджаном и его фактическое отделение от Ирана. Газета требовала отказа азербайджанцев от их программы. В свою очередь, «Хавер» отмечала, что выборы Меджлиса 15-го созыва не могут быть проведены до разрешения проблемы Азербайджана. По ее мнению, пока еще не до конца ясно, покинули ли советские войска территорию Ирана полностью. Весьма возможно, что тысячи иностранных солдат в форме армии Пишевари сейчас находятся в Азербайджане и никто не может это проверить. В целом весь номер «Хавер» от 15 мая был полон обвинений в адрес мятежной провинции. «Тегране Мосаввер», жестко критикуя требования азербайджанских делегатов и обвиняя демократическое движение в связях с иностранцами, от имени азербайджанского народа требовала от Кавама оградить их от произвола вооруженных бунтовщиков. Газета писала: «Если Кавам поймет, что не может справиться с бунтовщиками, то он должен немедленно обратиться к Совету Безопасности для получения необходимой помощи»[790]. Срыв переговоров резко осложнил обстановку и способствовал всевозможным слухам. Так, печатный орган сейидистов газета «Арзу» распространила среди населения Тегерана листовку под названием «Азербайджан объявил войну Ирану», в связи с чем правительство запретило издание этой газеты.
Осложнение ситуации в стране и появление у противников курса правительства повода для начала атаки на него было причиной возросшего беспокойства Кавама. Он прекрасно понимал, что безуспешность переговоров с азербайджанскими делегатами и потеря покровительства Советского Союза будут ему дорого стоить. Противники Кавама стали распространять слухи о том, что из-за ошибочной политики он якобы подает в отставку. В такой обстановке, как считал премьер-министр, разумно пойти на некоторые уступки Азербайджану. Без сомнения, в принятии Кавамом такого решения немалую роль сыграли рекомендации Садчикова. 15 мая Кавам эс-Салтане поделился своими соображениями с послом США Дж. Алленом. В тот же день Аллен написал госсекретарю следующее: «Сегодня Кавам поделился со мной своими мыслями о том, что тегеранское правительство должно пойти на некоторые уступки Азербайджану. В частности, он говорил о главнокомандующем азербайджанской армии и генерал-губернаторе. Он полагает, что Тегеран должен пойти на уступки Пишевари в этих двух вопросах, для того чтобы предотвратить отделение Азербайджана от Ирана и объявление им независимости. По мнению Кавама, в противном случае власть трона может ослабнуть, и тогда в других провинциях Ирана и даже в самом Тегеране могут начаться подобные движения против сюзерена. Кавам сообщил, что шах, вмешавшись в ход последних переговоров, возразил против предоставления Азербайджану каких-либо уступок, выходящих за рамки ранее объявленной семистатейной программы. Кавам считает, что в своем выступлении по радио прошлым вечером Пишевари, говоря, что «основной причиной безуспешности переговоров было влияние на них со стороны безответственных людей», намекал на шаха, хотя он не говорил Пишевари о вмешательстве шаха в переговоры. Пишевари сам сделал этот вывод. Я с подозрением отношусь к последнему утверждению Кавама. Очевидно, что Кавам пытался хорошо выглядеть в глазах Азербайджана и левых элементов. Поэтому он, хотя и не обвиняя правителя открыто, объяснил Пишевари, что если бы не оппозиция в лице шаха, он мог бы пойти навстречу азербайджанцам. Кавам попросил меня объяснить шаху целесообразность предоставления определенных уступок Азербайджану, если он хочет сохранить целостность Ирана и трон. Вне зависимости от того, являются ли высказанные по этому поводу идеи Кавама верными или нет, я полагаю, что было бы неправильным давать советы по этому вопросу. Я выскажу свое мнение только в том случае, если шах сам попросит меня сделать это. Прошу государственный департамент сообщить мне о своих взглядах на этот вопрос. Кавам со всей серьезностью отметил, что отказ пойти на уступки Азербайджану может привести к войне между Ираном и СССР. Мне кажется, что основной целью Кавама в этом заявлении и словах о царствовании является выдвижение аргумента в пользу уступок Азербайджану»[791].
