Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
В свою очередь, посол просил Фируза передать Каваму, что он сожалеет о таком решении правительства и находит его по существу провокационным, рассчитанным на то, чтобы столкнуть делегацию Пишевари с азербайджанским народом, оставить конфликт между правительством и азербайджанцами неразрешенным, что чревато военным столкновением.
Затем посол обсудил ситуацию с Пишевари, и было принято решение о немедленном возвращении делегации в Тебриз. Но Кавам еще не закончил свою игру. Вечером 12 мая он вызвал к себе народников Кешаверза, Комбахша и Искандери, которых просил уговорить Пишевари еще дня на два задержаться в Тегеране, с тем чтобы предварительно закончить переговоры. Этот вопрос еще раз обсудили Садчиков и Пишевари, «который счел более целесообразным выехать в Тебриз»[782].
Прибывший из Тегерана в Тебриз утром 13 мая премьер-министр азербайджанского правительства С.Дж. Пишевари ознакомился с письмом И. Сталина, и получил второй, после неудачи на тегеранских переговорах, сокрушительный удар. Однако население Тебриза испытывало гордость за своего лидера, который не пошел на уступки центральному правительству и вел упорную борьбу за сохранение достигнутых Азербайджаном завоеваний. Ранним утром 13 мая весь город вышел встречать премьер-министра. Обе стороны аллеи Саттархана, по которой проезжала машина С.Дж. Пишевари, были заполнены народом, его осыпали цветами. Такая бурная поддержка населения стойкости азербайджанской делегации на переговорах породила у тегеранских чиновников новые опасения.
После того как азербайджанские делегаты вернулись в Тебриз, Кавам сообщил Дж. Аллену о том, что руководимая Пишевари делегация и сам азербайджанский лидер возмущены безрезультатностью переговоров. Премьер добавил, что лично к нему у азербайджанцев претензий нет. Советский посол Садчиков заявил Каваму, что он обеспокоен тем, что провал переговоров может привести к «железу и крови». Кавам считал, что советский посол оказывает давление не на азербайджанскую делегацию, а именно на него, но он не знал, какое давление советские официальные лица оказывали на азербайджанских представителей. Дж. Аллен посоветовал Каваму сделать официальное заявление об итогах переговоров. Однако премьер, сомневаясь в целесообразности этого, считал, что подобное заявление может стать новым поводом для недовольства азербайджанцев и приведет к усилению их пропаганды в северных провинциях и даже в самом Тегеране. Кавам добавил, что в ответ на такое заявление, правительство Азербайджана может объявить о своем отказе от продолжения переговоров с ним. Но в конце концов он согласился сделать официальное заявление и заметил, что ждет от азербайджанской стороны ответных ходов[783].
Тем же вечером 13 мая Кавам эс-Салтане выступил по тегеранскому радио с очень осторожным заявлением о переговорах с азербайджанскими делегатами. Он заявил: «Поскольку весь народ наблюдает за ходом переговоров, чтобы наконец прояснить создавшуюся ситуацию, считаю необходимым сообщить о результатах, достигнутых в ходе 15-дневных обсуждений. Люди, приехавшие в Тегеран в качестве представителей азербайджанского населения, видели, что я приложил все усилия для решения вопроса благоприятным образом и мирным путем. После опубликования декларации от 21 апреля 1946 года, состоявшей из 7 статей, многие круги общества выразили свое недовольство и оценили мою позицию как выходящую за рамки действующего законодательства. Несмотря на то, что я верю в добрые намерения азербайджанских делегатов, подводя итоги переговоров, проводившихся в последние 15 дней, я, к сожалению, должен отметить, что выполнение некоторых из выдвинутых требований выходит за пределы моих полномочий и 7 статей, предложенных правительством. Именно по этой причине до изыскания путей решения проблемы обсуждения были приостановлены и азербайджанская делегация вернулась в Тебриз. Противоречия между требованиями делегатов азербайджанского населения и законными полномочиями правительства и 7 статьями состоят в следующем:
1. Согласно статье 2 декларации правительства только ему принадлежит право назначать генерал-губернатора Азербайджана после проведения консультаций с энджуменом (Советом) провинции. Однако представители азербайджанского народа настаивают на том, чтобы правительство осуществляло это право не после консультаций с энджуменом провинции, а по его, энджумена, предложению.
2. В соответствии с декларацией от 21 апреля 1946 года командиры армии и жандармерии назначаются правительством. Но азербайджанские делегаты считают, что назначение этих командиров должно утверждаться правительством на основании представления энджумена провинции.
3. Раздача крестьянам государственного имущества и земли, осуществленная во время недавних событий, должна быть утверждена только Меджлисом, что также выходит за пределы законных полномочий правительства.
Вышеперечисленные и некоторые другие статьи были обсуждены. Но так как право принимать решения принадлежит Меджлису, делегаты азербайджанского населения вернулись обратно в Тебриз. Они доложат о положении дел своим коллегам и получат от них инструкции. Я стал свидетелем доброй воли и патриотизма представителей азербайджанского населения, именно тех основных качеств, которые необходимы для вывода народа из кризиса. Надеюсь, что именно благодаря этому, законные обязанности правительства будут приняты во внимание, а имеющиеся трудности разрешены»[784].
Заявление Кавама, прозвучавшее вечером по радио, 14 мая было опубликовано практически всеми тегеранскими газетами и вызвало крайне противоположные отклики.
На следующий день после возвращения в Азербайджан Пишевари подробно информировал свое правительство, партию и народ об итогах тегеранских переговоров. В 9 часов вечера 14 мая Тебризское радио ознакомило население с докладом лидера Национального правительства Южного Азербайджана о тегеранских переговорах, прозвучавшим на конференции, созванной в государственном театре. Конференция открылась исполнением национального гимна. Когда было названо имя Пишевари, в зале раздались аплодисменты и возгласы «ура». Пишевари рассказал, что для решения конфликта между Тегераном и Тебризом на мирной основе была сформирована делегация от Национального правительства, которой жители Тегерана устроили горячий прием. Он отметил: «Когда мы въезжали в Тегеран, толпы людей скандировали: «Да здравствует Азербайджанское Национальное правительство!», «Да здравствуют азербайджанские борцы за свободу!» Сообщая о встрече с Кавамом эс-Салтане, Пишевари сказал: «Кавам эс-Салтане все время говорил о законных основаниях, пытаясь скрыть истинную суть вещей. Мы заявляли, что прибыли не из Америки. Мы живем в Иране, мы видим все своими глазами, нас нельзя обмануть, азербайджанский народ сумеет защитить добытую в борьбе волю и доверяет своему Национальному правительству. Наши требования справедливы, дайте нам самоуправление. Тегеранское правительство наши предложения не приняло. Оно хочет прислать своих командиров для наших жандармов и народной армии. Тегеранское руководство хочет вновь вернуть азербайджанский народ в положение рабов. Мы не согласились и вернулись обратно. Пусть все знают, что нам от их правительства ничего не нужно. Мы имеем сейчас все, что хотели. Трогать Азербайджан — значит играть с огнем. Мы не сторонники кровопролития, но если захотят лишить нас наших прав, то все — от младенцев до стариков — готовы защищать свободу своей кровью и жизнью».
Пишевари отметил, что само существование жандармерии незаконно, и эту незаконную силу в Азербайджан не пустят. Кроме того, в Тегеране делегации пытались внушить, что верховное главнокомандование и ряд политических организаций не согласны с требованиями азербайджанцев. Но если обратиться к Конституции и указанным в ней правам главнокомандующего, станет ясно, что он, при согласии Меджлиса, имеет лишь право объявить войну. Вмешательство же главнокомандующего во все другие дела противоречит Конституции. «Кавам должен понять, что мир изменился, и в Иране ситуация изменилась, нельзя управлять страной по законам прошлого века», — подчеркнул Пишевари. Он выразил сожаление, что Кавам, вопреки всякой логике, пытался объединить азербайджанский вопрос с выборами и нефтяными коллизиями. Несмотря ни на что надежда на решение проблемы путем переговоров еще есть, но азербайджанский народ не пойдет на большие, чем сейчас уступки», — завершил Пишевари свое выступление[785]. Конференция приняла по докладу Пишевари следующее решение: «Мы согласны со всем сказанным главой нашего Национального правительства Пишевари и надеемся, что тегеранские переговоры завершатся мирным договором. Если же тегеранское правительство захочет вновь ввергнуть азербайджанский народ в рабство, мы все как один готовы к защите своей свободы до последней капли крови»[786].
