Джамиль Гасанлы - СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)
Начиная с последней недели апреля и до дня победы — 9 мая Советская Армия покидала Южный Азербайджан. В оставляемых населенных пунктах население трогательно прощалось со своими защитниками. В Ардебиле, Мараге, Резайе, Хое, Зенджане и других городах проводы были торжественными. 5 мая в Тебризе проститься с Советской Армией собрались 100 тысяч человек. Даже дипломатический корпус принял участие в этой акции. Вице-консул Р. Россоу писал по этому поводу: «Неожиданно начиная с 22 апреля советские боевые машины, танки, войска начали движение на север. 5 мая покинули и Тебриз. Однако, если быть точными, эвакуация до 6 мая, как было обещано, не завершилась»[764].
В те дни пресса США описывала «отход русских» как праздник. Вместе с тем на страницах прессы выражалось мнение, что американская общественность может проникнуться ложной мыслью, что «иранский вопрос окончательно решен». Журнал «Тайм» писал: «Несомненным фактом является то, что Россия никогда не желала неопределенной оккупации Северного Ирана. Она хотела, первое, наличия в Тегеране правительства, прислушивающегося к ее требованиям; и второе, дотянуться до иранской нефти. Именно на выполнение этих стремлений намекал Кавам при заключении русско-иранского договора»[765].
Азербайджанские офицеры и солдаты в рядах Советской Армии, политработники и интеллигенты, командированные из Советского Азербайджана для участия в социально-политических, экономических, культурных, военных мероприятиях национального правительства, с большим сожалением покидали Иранский Азербайджан. Проходя через города и деревни они слышали обращенные к ним горькие вопросы на родном азербайджанском языке: «Не уходите, куда вы уходите?», «Почему вы покидаете нас?», «Не забывайте о нас», «До скорой встречи», и это действовало удручающе. На обещание: «Мы будем недалеко, по ту сторону Аракса», в ответ слышали горестное: «Да высохнет Аракс до самого дна». Тяжкие предчувствия азербайджанской интеллигенции ответственный редактор журнала «Азербайджан» Расул Рза выразил таким образом: «Когда мы расставались, над горой Яныг полыхали молнии. Деревья миндаля сменили свой белый наряд на зеленый атлас. Розовые цветы персиков украсили горы. Мой прекрасный друг, я доверяю тебя тебризской весне. Я видел тебя, внимающего песне проходивших колоннами федаинов. Ты был взволнован. Может быть, это чувство возбудил в тебе вечер прощания. Мой прекрасный друг, я не оставил тебя в одиночестве. Я доверил тебя теплым майским лучам утреннего солнца. Мы весь день гуляли вместе. Мы любовались караульной башней, возвышавшейся над Тебризом. Смотрели на крепость Арк. Вновь обошли весь Тебриз. Ты, внимательно посмотрев в мои глаза, полушутя-полусерьезно сказал: «Ты не похож на плачущего, ты вечно смеешься», и смахнул слезу. Мой задушевный друг, разве ты не видишь слезы сквозь мою улыбку, не слышишь рыдания сквозь мой показной смех?»[766].
8 мая, в день завершения вывода советских войск, по решению ЦК АДП во всех партийных ячейках были проведены собрания, на которых лидеры Национального правительства и АДП, руководители окружных и городских органов выступали с докладами «О современном положении». Была обсуждена ситуация, которая может сложиться после вывода советских войск, ход переговоров в Тегеране и другие вопросы.
В связи с окончанием вывода Советской Армии из Иранского Азербайджана Багиров писал Сталину: «Крестьяне, рабочие, интеллигенция и все демократические элементы открыто выражали чувство сожаления по поводу эвакуации советских войск из Ирана. Эти слои населения проявляют беспокойство и тревогу за дальнейшую судьбу демократического движения в Азербайджане… Совершенно иную оценку и иную реакцию вызвало решение советского правительства о выводе частей Красной Армии из Ирана у реакционных элементов и в проанглийских кругах… Факт вывода советских войск из Ирана ими пропагандировался как результат давления Англии и США на Советский Союз и как победа англо-американской политики. С уходом наших войск у реакционеров усилилась надежда на разгром демократических организаций и уничтожение руководителей национально-освободительного движения в Азербайджане»[767].
Журнал «Тайм» в номере 16 от 22 апреля писал: «Тегеран нуждался в помощи России, а потому представлял русофильские восстания в Азербайджане как внутреннее дело Ирана, Но сегодня проблемы охватили весь Иран. После отхода Красной Армии правые политики и крупные землевладельцы все еще видели Кавама приспешником Советов и противодействовали ему. На побережье Каспия, в Мазандаране вооруженные банды нападали на рабочих и крестьян. Хорасанские фундаменталисты организовывались в борьбе за отмену реформ, осуществленных еще Реза шахом Пехлеви. Главной их целью было вернуть женщинам чадру, а мужчинам — бороды».
В собранных советским консульством в Тебризе секретных сведениях отмечалось, что, по слухам, циркулирующим среди населения, русские покидают Азербайджан по приказу американцев. Несмотря на то, что Советы дали азербайджанцам много оружия, теперь они вынуждены все это вывозить обратно. Многие советские офицеры, которые проживали в Азербайджане под фамилиями Ахунд-заде, Ибрагим-заде, Лятиф-заде и т. п., теперь покидают Азербайджан.
Связывая уход советских войск с Кавамом, реакционеры устраивали банкеты в его, Кавама, честь. Известный купец Мамед Рза Интизари заявил советскому агенту: «Кавам своей остроумной политикой смог обмануть руководителей такой великой державы, как Советский Союз. С таким же успехом он может обвести вокруг пальца и Пишевари. Самое важное, что русские ушли из Азербайджана, дальше все будет гладко». Некий доктор Барат, известный как реакционно настроенный деятель, говорил, что как иранец и патриот своего народа он гордится Кавамом, который своей политикой спасает Иран. «В переговорах с русскими Иран выиграл. Благодаря Каваму русские войска ушли из Ирана навсегда. Провалились все их планы в Азербайджане. Что касается нефтяного общества — то и здесь русские проиграли. Этот вопрос будет еще решаться в Меджлисе. То, что происходило в Азербайджане, затеяно кавказцами, но Кавам никогда не согласится с требованиями делегации Азербайджана. В ближайшем будущем правительство Пишевари исчезнет». Купец Мешади Таги Мианали заявил: «Как видите, Кавам разыграл с Советским Союзом такую партию, какую даже Черчилль не смог сыграть с СССР. Кавам с таким же успехом обыграет Пишевари»[768]. Это были недвусмысленные намеки на провал демократов на переговорах.
Однако в то время как советские войска уходили из Азербайджана, переговоры Тегерана и Тебриза еще не завершились. Вся общественность Азербайджана, Ирана и представители великих держав в столице внимательно следили за поединком между Ахмед Кавамом и Сеид-Джафаром Пишевари. США придавали особое значение событиям в Иране, и поэтому в апреле на место посла в Тегеране Мюррея, чья дипломатическая миссия была завершена, был назначен молодой, сильный и перспективный дипломат, заместитель директора управления Ближнего Востока и Африки государственного департамента Джордж Аллен. 11 мая он приступил к исполнению своих обязанностей. На Аллена было возложено укрепление заметно ослабленных американских позиций на Среднем Востоке. В период войны была создана небольшая специальная группа американских дипломатов, осведомленных о наращивании вмешательства США на всем Ближнем Востоке. Джордж Аллен был одним из самых подающих надежды среди них. В последние годы он работал под руководством Лоя Хендерсона в отделе Ближнего Востока. Аллен разделял мнение своего начальства о том, что цели СССР представляют угрозу интересам США в этом регионе. На мартовском заседании Совета Безопасности при назначении Аллена помощником госсекретаря Бирнса, Хендерсон лично продемонстрировал свое доверие к нему. Бирнс использовал всю свою энергию и возможности для того, чтобы Аллен мог проявить себя при руководстве посольством в Тегеране[769]. В конце апреля — начале мая деятельностью американского дипломатического представитльства в Тегеране временно руководил советник посольства Ворд. Именно Ворд посылал в государственный департамент и государственному секретарю информацию о ходе переговоров между Кавамом и Пишевари.
Избранные для переговоров с Пишевари Сепехр, М. Фируз, Мусташари Довла, Ланкарани, Фарман Фарманиан и Ипекчиан 29 апреля потребовали гарантий для переговоров с азербайджанцами. После некоторых раздумий Кавам дал такие гарантии. С азербайджанской стороны в переговорах участвовали Пишевари, С. Падеган, доктор Джаханшахлу, Ф. Ибрагими, С. Дилмагани и Сейф Гази.
В тот же день в 16.00 иранская комиссия встретилась с Пишевари. Первая беседа носила общий характер, но иранцы с порога заявили, что в азербайджанском вопросе нельзя выходить за рамки объявленного коммюнике. Это сразу же показало бесперспективность переговоров. Было решено работать с 16.00 до 20.00. Комиссия попросила Пишевари выдвинуть свои требования. Однако тот пока не спешил.
