Эксперт Эксперт - Эксперт № 40 (2013)
— Основные факторы торможения лежат вне банков. Ключевые причины замедления роста корпоративного кредитования — торможение экономики, снижение спроса на важнейших для нашей страны экспортных рынках, некоторое охлаждение внутреннего потребительского спроса и, к сожалению, абсолютное сокращение инвестиций в основной капитал.
Есть и факторы снижения кредитной активности, связанные с внутренним состоянием банковской системы. Часть из них лежит на стороне коммерческих банков, другая часть — на стороне регулятора. В середине 2011 года ЦБ пошел на целый ряд нормативных новаций, приведших к вынужденному ограничению аппетита банков к риску в области корпоративного кредитования.
— Осенью 2011 года период избыточной ликвидности в банковской системе сменился структурным дефицитом, который с тех пор не ослабевает. ЦБ гордится этой ситуацией, именуемой им на заокеанский манер новой нормальностью, призывая банкиров быстрее привыкать к ней. Ваш банк ощущает дефицит ликвидности на рынке?
— В целом ситуацию с ликвидностью я оцениваю как достаточно комфортную, другое дело, что «общая температура по больнице» не дает представления о здоровье конкретного пациента. Некоторые банки стоят в жестком привлечении на рынке межбанковского кредитования, и это не может не вызывать определенного беспокойства. Тем не менее никаких неприятных сюрпризов и потрясений я не ожидаю.
Уровень ликвидности Промсвязьбанка на протяжении всех последних лет более чем комфортный. Это наша осознанная позиция, мы держим подушку ликвидности даже несколько выше, чем подсказывают наши стресс-модели. Даже несмотря на то, что это не бесплатное удовольствие.
Безусловно, в последние годы серьезно выросла зависимость банковской системы от предложения денег со стороны государства — и ЦБ, и Министерства финансов. Мы приветствуем активность Центрального банка, направленную на совершенствование системы и рост объемов рефинансирования.
Переход к единой базовой ставке и понятному коридору ставок по другим операциям ЦБ — профессиональное решение, шаг вперед в политике таргетирования инфляции и управления процентными ставками.
Если говорить о пожеланиях, хотелось бы еще большей прозрачности и предсказуемости. Общий вектор развития рынка, безусловно, понятен, и он позволяет банкам ориентироваться в пространстве и выстраивать свою политику, в том числе в области ликвидности, соответствующим образом. Но хочется еще и понимать, каких шагов можно ожидать в дальнейшем от Центрального банка.
— Каких еще инструментов рефинансирования не хватает в России, на ваш взгляд? Когда в прошлом году глава ЕЦБ Марио Драги запустил программу трехлетнего рефинансирования LTRO, некоторые руководители крупных российских банков были крайне воодушевлены этой инициативой и не преминули призвать нашего регулятора последовать этому примеру. А вы как к этому относитесь?
— Если вдруг ЦБ РФ предложит трехлетнее рефинансирование, я как практикующий банкир буду это приветствовать. С другой стороны, я прекрасно понимаю Центральный банк, который крайне осторожно подходит к этому вопросу. Как экономист и гражданин я считаю более целесообразным разработку механизма рефинансирования портфелей ипотечных кредитов банков. Этого инструмента действительно не хватает.
— Вы обсуждаете эту проблему с Центральным банком?
— В широкой повестке, обсуждаемой банковским сообществом с регулятором, этот вопрос присутствует, но в горячем «шорт-листе» — все-таки нет.
— Вернемся к обсуждению сегмента корпоративного кредитования. Казалось бы, раз спрос на кредиты, по вашим ощущениям, снижается, то, по идее, должна опускаться и стоимость кредитов. Однако ничего подобного не происходит. Несмотря на торможение экономики и снижение инфляции, процентные ставки по кредитам по- прежнему чрезвычайно высоки. В чем тут дело?
— Я не вижу оснований для серьезного снижения процентных ставок в нашей экономике. В первую очередь из-за рисков, которые мы несем. Уровень риска заемщиков в развитых странах существенно ниже российского. Постоянное изменение нормативных актов, законодательства, коррупция, нестабильная макроэкономическая среда, невысокая бизнес-культура — я могу еще долго перечислять самые разнообразные компоненты, определяющие уровень российских рисков. Это все, безусловно, находит свое отражение в уровне процентных ставок.
— Все так. Но есть один тонкий момент: одна из составляющих бизнес- рисков — невероятно высокая цена заемных денег. Снизьте процентную ставку по кредиту, и риски многих бизнес- проектов существенно снизятся.
— Поймите меня правильно: я за то, чтобы процентные ставки были ниже. Но для этого одних желаний недостаточно, требуются комплексные меры. Политика Центрального банка по расширению инструментов рефинансирования — в целом шаг в правильном направлении.
— Что происходит с банковской тайной в России и в мире? От нее остались только лохмотья или все- таки какие- то островки конфиденциальности еще сохраняются?
— Банковская тайна никуда не исчезла, хотя ее составляющие, условия и процедура раскрытия информации о клиентах и их операциях существенным образом меняются. Можно говорить, что банковская тайна как институт размывается, причем высокими темпами. В этих условиях некоторые сильные юрисдикции могут выиграть в международной конкуренции именно за счет того, что уделяют более серьезное внимание сохранению элементов банковской тайны. В частности, я говорю о Сингапуре. Альтернативы банкам все равно нет. И швейцарские банки, как бы они ни раскрывались перед США, все равно в долгосрочном плане будут процветать. Задача государства не только борьба с криминалом, использующим банки, но и повышение доверия экономических агентов, как внутренних, так и внешних, к финансовой системе. Кто-то с этим будет справляться успешнее, а кто-то будет проигрывать в этой конкурентной борьбе, которая разворачивается в глобальном масштабе. Какое место в этом займет Россия, пока непонятно. Лучше ориентироваться на Сингапур.
: Марк ЗавадскийРоссийский бизнес,
Марк Завадский
Российский бизнес, прежде всего технологический, постепенно осваивает Юго-Восточную Азию, и главной опорной точкой для него становится Сингапур
