Итоги Итоги - Итоги № 36 (2013)
Произошло же, по версии Бориса Ламаша, следующее: «Когда вода пошла в Амур из всей сети бассейна и его уровень начал подниматься, водохранилища оказались заполнены, но в них также поступали огромные объемы из бассейнов Зеи и Буреи. В результате, чтобы плотина не начала переливаться сверху и не разрушилась, в «РусГидро» приняли решение осуществлять холостые сбросы. Это привело к тому, что уровень Амура ниже плотин достиг рекордных отметок. Однако, если бы вода была сброшена из водохранилищ заранее, то хватило бы места под те осадки, которые затем сбежали с водосбора. А к моменту паводка на самом Амуре сброшенные объемы воды стекли в океан».
Елена Вишнякова пояснила «Итогам», что у компании имелись прогнозы на маловодное лето и в соответствии с этим разрабатывались проектные сбросы: «Мы шли по нормальной, штатной ситуации, понимая, что сейчас маловодный режим, потом будет небольшой паводок, мы наберем водохранилище к зиме и затем всю воду сработаем. 29 июля шарахнул приток. Мы были не готовы к тому, что пойдет аномальный паводок. Водохранилище штатно опустошили и подготовили к прохождению паводка. Потом приток очень сильно скакал. В какой-то момент с разрешения комиссии по чрезвычайным ситуациям мы вышли на непроектный режим работы. Приточность росла, и мы были вынуждены открывать затворы плотины».
Холостые сбросы с Зейского водохранилища начались 1 августа, с Бурейского — 14-го. А по данным Росгидромета, дожди на Дальнем Востоке начались в середине июля. Получается, что у людей, управляющих плотинами, было, по крайней мере, полмесяца, чтобы подготовиться к паводку. Почему же этого не сделали?
«У меня есть ощущение, — говорит Анатолий Мандыч, — что хотели удержать максимальный уровень водохранилища и не были уверены, что вода еще придет». Однако экспертные оценки действий «РусГидро» сильно разнятся. Так, Александр Гельфан заявил: «Насколько я себе представляю, оба водохранилища сработали так, как должны были. Они задержали огромную часть паводка, который иначе накрыл бы населенные пункты с еще большими катастрофическими последствиями». Тем не менее, как становится понятно из разъяснений Елены Вишняковой, в трагедии свою роль сыграл еще один немаловажный фактор — прогностический. У руководства компании был прогноз на маловодное лето. То есть виноваты и синоптики тоже?
Гадание на карте
Опрошенные «Итогами» специалисты утверждают: спрогнозировать ту синоптическую ситуацию, которая сложилась на Дальнем Востоке, было невозможно. «События такого масштаба не прогнозируются», — однозначно заявил Леонид Старков. По его словам, за две недели можно сказать, что будут дожди, но непонятно, насколько продолжительные и интенсивные. Какую-то корректировку прогноза можно дать за 5—7 дней — это период более достоверного прогноза. «Соответственно, предел предсказуемости все время стоял камнем преткновения. Можно было сказать, что еще 5—7 дней будут дожди, а что дальше — неизвестно», — продолжает метеоролог.
Однако, как удалось выяснить, прогноз прогнозу рознь. Длительность и количество атмосферных осадков предсказать действительно нельзя. И это, по словам Александра Гельфана, не только наша, российская проблема: «Нигде в мире долгосрочных прогнозов осадков не делается». Тем не менее существуют еще и гидрологические прогнозы, которые должны давать информацию о высоте паводка, его пике, скорости прохождения воды. Но это возможно при налаженной гидрометслужбе, когда работает сеть гидрологических станций, дающих информацию в центр управления для расчета возможных сценариев развития событий. А этого как раз нет. «На бассейне Зеи работают всего 2—3 поста», — подытоживает Анатолий Мандыч.
Возможно, и этот фактор сыграл огромную роль в небывалом наводнении. Ведь если бы сеть наблюдений была налажена, то цепь событий могла выстроиться иначе: узнав об аномальном подъеме уровня воды в верховьях Зеи и Буреи, руководство ГЭС сбросило бы нужное количество воды, высвободив емкости водохранилищ. В свою очередь, власти достоверно знали бы, что по Амуру движется волна паводка, которая в расчетные дни придет в Благовещенск, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре. Заранее можно было бы построить дамбы, эвакуировать население и, главное, избежать фактора неожиданности.
Остается главный вопрос: что можно сделать, чтобы подобная ситуация не повторилась? Ведь это масштабное наводнение далеко не первое за последние годы. В 2012-м был Крымск, в 2001-м смыло Ленск. В очередной раз стихия показала: когда она разыгралась, что-то конструктивное делать поздно. Можно лишь всей страной бросаться на помощь пострадавшим. Хотя давно уже придумано, как предупредить трагедию или снизить ее последствия. Как рассказал Александр Гельфан, в США и Европе существуют системы оценки опасности наводнений. Для каждого сколько-нибудь значимого участка рек, на которых есть населенные пункты, существуют карты, позволяющие специалистам да и простым гражданам посмотреть, что будет при тех или иных сценариях развития событий, а также есть вероятность этих сценариев. Люди, принимающие решения, ориентируясь на карты опасности, решают, как защищаться, что нужно строить, какая должна быть высота дамбы. Не чиновник предполагает, что дамба должна быть высотой 6 или 7 метров, а специалисты-гидрологи рассчитывают эту высоту. Возможна ли такая карта в России? Естественно, возможна, только для ее создания нужно соблюсти ряд условий: восстановить сеть гидрологических постов, наладить взаимодействие между гидрологами и метеорологами, с одной стороны, и руководством гидроэлектростанций — с другой, и разработать службу прогнозирования чрезвычайных ситуаций на основе объективной информации.
Сейчас же в очередной раз придется разгребать неожиданный завал, а это приведет к тому, что фактически все деньги, которые должны были выделить на программу развития Дальнего Востока, уйдут на компенсацию ущерба. Значит, программа развития остается без денег, а Дальний Восток — без развития.
Отражение в «Луже» / Общество и наука / Общество
Отражение в «Луже»
/ Общество и наука / Общество
Вернутся ли «Лужники» в рыночные 90-е?
Судьба большой спортивной арены комплекса «Лужники» решена: вместо сноса ее ожидает тотальная реконструкция, которая начнется через пару недель. Власти обещают взять за образец лучшие мировые аналоги — арену «Маракана» в Бразилии и Олимпийский стадион в Берлине. «Лужники» станут той площадкой, где пройдет церемония открытия чемпионата мира по футболу в 2018 году. Но главное вовсе не в том, чтобы сохранить исторические стены, а в том, чтобы после окончания мундиаля огромная территория в центре города вновь не превратилась в барахолку, известную в народе как «Лужа».
Время тратить
Знаменитый стадион открылся в 1956 году, а его полуторалетнее строительство лично курировала Екатерина Фурцева. Он стал одним из символов Олимпиады-80. В 90-е годы «Лужники» превратились в символ другой эпохи — барахольной, просуществовавшей тут вплоть до августа 2011 года. Именно тогда московские власти распорядились снести ларьки, объявив, что весь комплекс «Лужники» превратится в «многофункциональный комплекс спортивно-рекреационного назначения». Изначально на реконструкцию планировалось привлечь астрономическую сумму — 65 миллиардов рублей инвестиций, и при этом саму арену не собирались сохранять в ее хрестоматийном виде. Первую концепцию развития разработал консорциум международных консалтинговых компаний во главе с британской Colliers International. Но чиновников постоянно что-то не устраивало, архитектурную мысль мотало из крайности в крайность. В итоге проект переписывали ООО «ПИ «Арена», ГУП МНИИП «Моспроект-4», ЦНИИСК им. В. А. Кучеренко.
Из стороны в сторону шарахался и бюджет: теперь реконструкция одной только арены оценивается в 20 миллиардов рублей. Правда, главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов считает эту сумму «слишком оптимистичной»: более реальными ему кажутся затраты в 25 миллиардов.
Обсуждение судьбы «Лужи» шло темпераментно. Специалисты ЦНИИСК им. В. А. Кучеренко даже выступили с обращением в Общественную палату, в котором подчеркивали необходимость сохранения фасадов арены: «Предварительные расчеты показывают, что в случае сохранения фасадов можно сэкономить около 10 миллиардов рублей и сократить время реконструкции на полтора-два года». Но если бы ФИФА не согласилась изменить свои требования к оснащенности стадиона, то не сносить бы арене головы. С футбольными чиновниками договорились: наружная стена и несущие конструкции сохранятся. Зато реконструируют козырек стадиона — он станет выдвигающимся и полностью накроет трибуны. Требования к количеству зрительских мест также удалось снизить — с 89 до 81 тысячи. Большего количества футбольных фанатов прежний объем физически не вместит. Общая площадь арены в итоге составит более 220 тысяч квадратных метров. Сам стадион «зароется в землю»: площадь его подземных помещений увеличится до 30 тысяч квадратных метров.
