Мария Баганова - Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах
Сократ не оставил после себя никаких письменных работ. Он не записывал свои мысли, считая, что это ослабляет память и убивает мысль, предпочитая разговаривать с людьми. Уже много позднее по памяти его диалоги записали Платон и Ксенофонт, безмерно уважавшие своего учителя. Но были у него и недоброжелатели: Сократ упоминается в комедиях Аристофана — эти упоминания были прижизненными, пародийными и саркастическими.
Клавдий Элиан:
«Сократ редко посещал театр, разве когда трагический поэт Еврипид выступал со своими новыми драмами… Философ ценил его за мудрость и поэтический дар. Но как-то раз Алкивиад, сын Клиния, и Критий, сын Каллесхра, заставили Сократа пойти в театр послушать шутки комических актеров. Он не одобрил этого зрелища и как человек рассудительный, справедливый, добродетельный и вдобавок мудрый выказал только презрение к шуткам, дерзостям и дурачеству, принятым в комедии. Это обидело комических поэтов, что также, помимо посулов Анита и Мелета, послужило причиной возникновения „Облаков“. Аристофан, конечно, получил вознаграждение за свою комедию. Понятно, что, бедняк и отпетый человек, он взял деньги за свою ложь… „Облака“ между тем имели успех. Как никогда подтвердились слова Кратина о том, что в театре умолкает голос рассудка».
Из комедии «Облака»:
Сократ, указывая на облака:
— Так пойми же: богини они лишь одни, остальное — нелепые бредни!
Стрепсиад:
— Ну а Зевс? Объясни, заклинаю Землей, нам не бог разве Зевс Олимпийский?
Сократ:
— Что за Зевс? Перестань городить пустяки! Зевса нет.
Стрепсиад:
— Вот так так! Объясни мне, кто же дождь посылает нам? Это сперва расскажи мне подробно и ясно.
Сократ, показывая на Облака:
— Вот они. Кто ж еще? Целый ворох тебе приведу я сейчас доказательств.
Что, видал ты хоть раз, чтоб без помощи туч Зевс устраивал дождь? Отвечай мне!
А ведь мог бы он, кажется, хлынуть дождем из безоблачной ясной лазури.
Женат Сократ был на Ксантиппе, которую большинство его биографов представляют весьма сварливой женщиной. Она родила ему троих сыновей.
Клавдий Элиан:
«Ксантиппа утверждала, что, несмотря на тьму перемен в городе и в их собственной жизни, Сократ, выходил ли он из дому или возвращался, сохранял всегда одинаковое выражение лица, так как свыкался со всем без труда, никогда не терял спокойствия духа и не отдавал себя во власть печали и страха».
Диоген Лаэртский:
«По словам Аристотеля, женат он был дважды: первый раз на Ксантиппе, от которой у него был сын Лампрокл, и во второй раз — на Мирто, дочери Аристида Справедливого, которую он взял без приданого и имел от нее сыновей Софрониска и Менексена».
Сократ был другом Перикла и Аспазии и входил в узкий кружок близких им людей. При Перикле Сократ принимал участие в политической жизни Афин, а после его смерти стал членом афинского Совета пятисот. В то время Афины вели войну со Спартой, но после первых успехов афиняне фактически сами своими руками похоронили свой флот, осудив на смерть стратегов, одержавших победу в морском сражении при Аргинусе, но не сумевших из-за начинающейся бури похоронить убитых и спасти утопающих. Сократ был единственным, кто выступал в суде за их оправдание. Последующие события показали, как он был прав: с тех пор Афины терпели поражение за поражением.
Спустя год он снова решается выступить против властей и отказывается подчиниться приказу Тридцати тираннов, только что пришедших к власти в Афинах, арестовать невиновного человека, которого правители посчитали своим врагом.
Несмотря на бедность, у Сократа было много завистников и недоброжелателей, тем более что он часто обличал в неразумии тех, кто был о себе слишком высокого мнения. Сам же он отличался скромностью и любил повторять: «Я знаю лишь, что ничего не знаю».
Враги подали на него в суд, обвинив в безбожии и в том, что он придумывает новых богов. Сократ действительно говорил о том, что у каждого человека существует свой «демоний» — некий дух, говорящий, что хорошо, а что плохо. Теперь таких демониев мы называем совестью, но современникам Сократа это понятие было неизвестно. «И не будешь иных ты богов почитать, кроме тех, кого сами мы славим: безграничного Воздуха ширь, Облака и Язык, — вот священная троица!» — так видел его учение Аристофан.
Сократ не признал своей вины и даже позволил себе подшутить над судьями: на вопрос, какое наказание он бы сам себе назначил, а это было обычной судебной практикой в Афинах, Сократ ответил, что назначить себе наказание, значит признать себя виновным, а он — невиновен, и поэтому может назначить себе лишь обед за государственный счет. Такой ответ вызвал гнев и возмущение судей. Защитников его больше не слушали. Платона, пытавшегося произнести написанную заранее речь, прогнали с трибуны. Сократу был вынесен смертный приговор в тот самый день, когда из Аттики на Делос отправлялся ритуальный корабль с дарами для богов. По закону, пока этот корабль не вернется обратно, приговор не мог быть приведен в исполнение, поэтому между судом и казнью прошло больше месяца.
Клавдий Элиан:
«Когда корабль возвратился с Делоса, и Сократ был обречен, в темницу к нему пришел его друг Аполлодор, принес красивый шерстяной хитон и столь же дорогой гиматий и стал просить, чтобы Сократ выпил яд, одевшись в этот хитон и гиматий. Он говорил, что в такой одежде Сократа не стыдно будет положить в могилу и его тело будет убрано подобающим образом. Таковы были слова Аполлодора. Сократ же остался невозмутим и, обратившись к Критону, Симмию и Федону, сказал: „Высокого обо мне мнения этот Аполлодор, если может думать, будто, после того как я выпью эту заздравную чашу, он еще будет видеть Сократа. Ведь если он полагает, что тот, кто скоро будет распростерт у ваших ног на полу, — это я, он, очевидно, совсем не знает меня“».
Платон:
«Федон…Вышло так, что как раз накануне приговора афиняне украсили венком корму корабля, который они посылают на Делос.
Эхекрат. А что за корабль?
Федон. По словам афинян, это тот самый корабль, на котором Тесей некогда повез на Крит знаменитые семь пар. Он и им жизнь спас, и сам остался жив. А афиняне, как гласит предание, дали тогда Аполлону обет: если все спасутся, ежегодно отправлять на Делос священное посольство. С той поры и поныне они неукоснительно, год за годом, его отправляют. И раз уж снарядили посольство в путь, закон требует, чтобы все время, пока корабль не прибудет на Делос и не возвратится назад, город хранил чистоту и ни один смертный приговор в исполнение не приводился. А плавание иной раз затягивается надолго, если задуют противные ветры. Началом священного посольства считается день, когда жрец Аполлона возложит венок на корму корабля. А это случилось накануне суда — я уже вам сказал. Потому-то и вышло, что Сократ пробыл так долго в тюрьме между приговором и кончиною».
Имея возможность бежать из тюрьмы, он этого не сделал и друзей своих, плакавших о нем, упрекал, обращая к ним в темнице лучшие свои речи. Когда ему сказали: «Афиняне тебя осудили на смерть», он ответил: «А природа осудила их самих». «Ты умираешь безвинно», — говорила ему жена; он возразил: «А ты бы хотела, чтобы заслуженно?» По истечении положенного срока он выпил чашу с ядом и умер в окружении своих учеников. Последний день его жизни описан Платоном в диалоге «Федон». Федоном звали юношу, выкупленного по просьбе Сократа из публичного дома и ставшего затем его учеником, а впоследствии — известным философом.
Платон:
«…сидя подле него, я испытывал удивительное чувство.
Я был свидетелем кончины близкого друга, а между тем жалости к нему не ощущал — он казался мне счастливцем, Эхекрат, я видел поступки и слышал речи счастливого человека! До того бесстрашно и благородно он умирал, что у меня даже являлась мысль, будто и в Аид он отходит не без божественного предопределения и там, в Аиде, будет блаженнее, чем кто-либо иной. Вот почему особой жалости я не ощущал — вопреки всем ожиданиям, — но вместе с тем философская беседа (а именно такого свойства шли у нас разговоры) не доставила мне привычного удовольствия. Это было какое-то совершенно небывалое чувство, какое-то странное смешение удовольствия и скорби — при мысли, что он вот-вот должен умереть. И все, кто собрался в тюрьме, были почти в таком же расположении духа и то смеялись, то плакали…»
«…вошел человек, который держал в руке чашу со стертым ядом, чтобы поднести Сократу.
Увидев этого человека, Сократ сказал:
— Вот и прекрасно, любезный. Ты со всем этим знаком — что же мне надо делать?
— Да ничего, — отвечал тот, — просто выпей и ходи до тех пор, пока не появится тяжесть в ногах, а тогда оно подействует само.
