Александр Тюрин - Банановые республики
Обзор книги Александр Тюрин - Банановые республики
Александр Тюрин
Банановые республики
США, вот в грядущем
захватчик прямой
простодушной Америки нашей, туземной по крови,
но испанской в душе, чья надежда – Христос…
Ты прогресс выдаешь за болезнь вроде тифа,
нашу жизнь за пожар выдаешь,
уверяешь, что, пули свои рассылая,
ты готовишь грядущее.
Ложь!
Введение
Там воплотились в жизнь мечты российских декабристов, февралистов и диссидентов. Парламент, многопартийность, декларированные свободы. Дружба с Англией и США.
Сцена действия – Латинская Америка после освобождения от испанской монархии.
Вооруженные силы Испании в Латинской Америке были окончательно разбиты к концу 1824 г. При деятельном участии английского капитала, нанятых на английские деньги наемников, купленного на английские деньги вооружения, и прямом содействии английского флота.
В течение последующих нескольких лет англичане сделали все от них зависящее, чтобы все проекты по созданию единой Латинской Америки провалились.
Парламентско-представительная система, многопартийность, выборные процедуры и прочие как бы прекрасные вещи оказались лишь декорациями, за которыми работали внешние силы, в первую очередь Англия и США, превращая эти страны в рынок сбыта для собственной промышленности, источник дешевого сырья и дешевой рабсилы.
Ценой всего этого был распад нескольких весьма обширных испанских колоний Нового Света на части и бесконечные пограничные войны между постколониальными республиками.
Банковская система Латинской Америки с самого начала оказалась под контролем английских финансистов, рынки латиноамериканских стран были захвачены английскими товарами, задавившими местную промышленность.
Во всех латиноамериканских странах утвердилось грубое господство земельной олигархии. Львиная доля возделываемых земель (в некоторых странах до 98%) оказалась в руках кучки латифундистов и плантаторов.
Одновременно произошло обезземеливание крестьянства, уделом которого становится пеонаж – фактически долговое рабство, пожизненное и наследственное. Нищета кабальных арендаторов-пеонов была непреодолимой, застойной.
Здесь на многие десятилетия сохранилось вполне открытое рабовладение и плантационное рабство (на Кубе до 1886, в Бразилии до 1888 г.), к которому в некоторых регионах добавилось и слегка закамуфлированное рабство в виде использования рабочих-“кули” из азиатских стран, разоренных западным владычеством.
Латиноамериканские страны демонстрировали беззастенчивое разграбление природных ресурсов со стороны иностранного капитала, наглую эксплуатацию крестьянства и пролетариата. Под контроль иностранного капитала переходили не только плантации и рудники, но и дороги, порты, таможни, нацбанки. Во внутренней политике хозяйничали иностранные державы, иностранные компании, а то и просто иностранные авантюристы (т. н. флибустьеры).
Во всех образованных республиках, на фоне республиканского и конституционного декора, в высшие органы власти десятилетиями “избирались” латифундисты, плантаторы и компрадоры. А в правительствах сидели люди, представлявшие интересы иностранных правительств и компаний.
Приметой латиноамериканских стран стали долгие гражданские войны между элитными группировками. Воевали консерваторы и либералы, централисты и федералисты, одна провинция против другой провинции, доходило и вообще до смешного. В Бразилии воевали между собой армия и флот. Регулярно воевали соседние страны. Бывало, по довольно забавным поводам, достаточно вспомнить “футбольную войну” между Гондурасом и Сальвадором.
Здесь проходили массовые истребления коренного населения, в чём “отличилась” Аргентина. 85% населения Парагвая, преимущественно индейцев, было уничтожено армиями соседних Бразилии, Аргентины и Уругвая (а точнее армиями латифундистов и плантаторов-рабовладельцев из соседних стран) при финансовой поддержке Британии. Из полуторамиллионного населения в живых осталась только 221 тысяча, в т.ч. 29 тыс. мужчин. И такое масштабное зверство было неслучайным – Парагвай был единственной страной Латинской Америки, где правительство, действуя государственническими, можно сказать социалистическими методами, искоренило бедность, безземелие, создало сильную промышленность, включая металлургию и судостроение, добилось самообеспечения промышленными товарами.
Эскадроны смерти и просто банды, нанятые латифундистами и плантаторами, наводили ужас на крестьянство, осмелившееся на протест – например, сотни тысяч людей стали жертвами правого террора совсем недавно, в Колумбии и Гватемале 50-80-х годах прошлого века. Попутно истреблялись патриоты, сторонники независимости от грабительских внешних сил.
Однако по отношению к внешней агрессии латиноамериканские страны зачастую были беспомощны. Мексиканской республике, которая не посчастливилось быть подальше от США, пришлось отдать больше половины территории хищному северному соседу.
Термин “банановые республики” относится к региону Центральной Америки, где логика периферийного капитализма и зависимости от иностранного капитала привела почти к столетнему господству в её экономике сырьевой монокультуры и 1-2 иностранных монополий.
Центральная Америка: индейская кровь, испанская душа, деньги гринго
Колониальное генерал-капитанство Гватемала, площадью более полумиллиона квадратных километров и охватывающее территорию Центральной Америки, вопреки прекраснодушным мечтам местного “боливара” – Франсиско Морасана, недолго существовала в виде федерации Соединенных провинций Центральной Америки и Федеральной республики Центральной Америки. Первым делом она попала в долговую кабалу к английским банкам. А после гражданской войны между либералами и консерваторами, федералами и сепаратистами, бедными индейцами и богатыми помещиками-креолами, и также эпидемии холеры, развалилась на пять государств, которые страдали всеми латиноамериканскими социально-экономическими хворями. Гватемалу, Гондурас, Сальвадор, Коста-Рику.
Забавно, что лидер бедных индейцев Рафаэль Каррера, захвативший власть в Гватемале и по сути покончивший с федерацией, создал образцовый латиноамериканский режим. Да еще победоносный – Каррера победил в войне Сальвадор и Гондурас, которые перед этим одержали победу над Никарагуа. Там, под прикрытием парламентско-президентских институций и выборных процедур, правили крупные землевладельцы, плантаторы (тогда основной культурой, поставлявшейся на экспорт, был кофе) и богатые торговцы. Точнее олигархия из 35 семейств.
Каррера получал всяческое содействие со стороны британской короны через посла Ф. Чатфилда, которой конечно же лучше было иметь дело с пятью хилыми государствами, чем с одним более мощным. Активное участие английских и американских посланников в разжигании войн, переворотов, жесткого шантажа и выколачивании привилегий для западных фирм, а то и просто наглому захвату того, что им нужно, стало центральноамериканской традицией. Так “победоносный” Каррера вынужден был отдать Англии территорию Белиза, где привыкли хозяйничать британскоподданные. А прямо на территории Никарагуа, на Москитном берегу, находилось “королевство Москития”, где тоже освоились английские плантаторы. Регулярно английские и американские посланники устраивали наезд на местное правительство с целью “возмещения ущерба”, понесенного каким-нибудь подданным британским короны или американским гражданином, а точнее заезжим авантюристом.
Местной особенностью было т.н. флибустьерство, когда авантюристы-англосаксы (действующие под зонтиком правительства США или Англии) захватывали здесь земли и даже верховную власть, как то было с неким У. Уокером. Это начиналось как вооруженная помощь проигравшему на выборах кандидату в президенты. Потом Уокер, не долго думая, захватил тогдашнюю никарагуанскую столицу Гранаду, и при помощи американского посла Дж. Уилера стал формировать новое никарагуанское правительство. А закончилось тем, что Уокер, расстреляв военного министра Никарагуа П. Корраля, в 1856 г. сам стал правителем этой страны. Испытывая, как он сам написал в своей книге, отвращение к местным жителям – “проклятым метисам”, занялся американизацией страны, зазывая в нее колонистов-плантаторов из США. Но поссорился с Корнелиусом Вандербилтом, американским миллионером, обладавшим практически монополией на перевозки пассажиров и грузов в никарагуанской республике, как судами, так и дилижансами, однако не платящим ни цента в казну. И это закончилось для Уокера плохо.