Юрий Никитин - Знаем ли мы американскую фантастику?
Обзор книги Юрий Никитин - Знаем ли мы американскую фантастику?
Вот уже много лет все говорят, что фантастики у нас мало. Мало книг, мало писателей, мало издательских ниш. Никто еще не помог фантастике, а палки в колеса вставляют многие.
Говорят об этом единодушно читатели, книгопродавцы, издатели. Говорят рабочие и техники, студенты и солдаты, офицеры и научные работники, рыбаки и академики. Говорят в низших звеньях и достаточно высоких. Все единодушны, что фантастика — мощное политическое оружие, что ее надо развивать, что положение фантастики в СССР просто ужасающее, что отставание от других стран быстро увеличивается и т. д. и т. п. и пр.
Об этом начали говорить в середине пятидесятых, когда началась оттепель, когда в стране осуществлялись первые экономические реформы. Реформы не удались, с ними зачахла и фантастика. Сейчас страна тяжело выходит из долгого периода застоя, во всех сферах жизни началось осторожное шевеление, пошли робкие реформы… но развитие фантастики осталось на уровне 70-х годов так называемого застоя.
Правда, не прекратились разговоры о необходимости всемерно ее развивать, поощрять, стимулировать, помогать. Господи, да не надо помощи, говорят умудренные знатоки, только бы не мешали! Или хотя бы меньше мешали. А то воздвигают такие железобетонные стены, что ничем не своротишь. Похоже на то, что воздвигают именно те, кто громче всех говорит о необходимости всемерного поощрения отечественной фантастики.
Обращает на себя и такой грустный момент. Сейчас все, кто искренне хочет развития отечественной фантастики, в качестве основного довода все чаще приводят доказательства, что фантастика является мощным оружием политики (Е. Парнов, "КО", 1988, 12 февраля). Уже не художественные достоинства ставятся во главу угла, в них не сомневаются, а прикладное свойство. Мол, пожалуйста, возьмите этот микроскоп, им можно забить гвоздь, даже стукнуть противника по башке!
Видимо, за этот опасный для фантастики довод цепляются уже от отчаяния. Опасный, потому что в этой области уже есть печальный опыт. Для выживания фантастики 40-х доказывали, что она может пропагандировать успехи народного хозяйства, иллюстрировать нашу битву за индустриализацию в условиях жестокой борьбы с классовым врагом и мировым империализмом. Это привело к "фантастике ближнего прицела", сменившей первый расцвет советской фантастики, а затем вообще свело фантастику практически к нулю.
Истина же в том, что хорошая художественная литература всегда является лучшим пропагандистом того строя, при котором создана, лучшим проводником идей, которыми живет общество. Именно с этой точки зрения положение очень серьезно. Если в целом с экономикой мы кое-как держимся на плаву за счет поставок за рубеж нефти, газа, золота, древесины и др. природных ресурсов, то не так с фантастикой.
Пройдем по улице Качалова. В доме под номером 16 расположен магазин литературы на иностранных языках. Наибольший отдел отдан англо-американской литературе, больше всего продается и покупается книг в жанре фантастики, а возле магазина вас перехватывают вопросом: "Книги не сдаете?" Тут же постоянно, а не только по субботам, толпятся люди, которые специально выучили английский, чтобы читать фантастику. Покупают, продают, обмениваются, всеми способами пополняют свои библиотечки. У одного пятьсот книг, у другого тысяча, у третьего пять тысяч, у кого-то свыше десяти. Не знаю никого из собирателей отечественной фантастики, чтобы он смог собрать столько. Сравните, "там" издается примерно 1500 книг в год, у нас — 15. Да и то лишь в урожайные годы.
Серьезная опасность в том, что, не получая достаточно фантастики на русском языке, фаны фантастики вынужденно читают на других языках. Знание языка всегда похвально, но когда кто-то запоем и без разбору глотает чужую фантастику, он незаметно глотает и чужую идеологию. Не говорю, что та идеология обязательно плоха, потому что она чужая, но, сужая дорогу своей фантастике, мы раскрываем ворота чужой. В результате как-то все яснее проступают черты некой американистости.
Мы не только перестали наступать идеологически на Запад, но все хуже отражаем натиск чужого языка, чужой культуры. Возьмем, к примеру, такое отрадное явление, как массовый выпуск отечественных видеомагнитофонов. Но что на них смотрят? Есть ли отечественная кинофантастика? Если и есть, то почему смотрят только "Блейдраннер", "Терминатор", "Возвращение Джедая", "Супермен"…?
Затормаживая рост своей кинофантастики, уже открыли дорогу чужой. Видеомаг — это не телевизор. Там лопай что дают, а владелец видеомага выбирает сам. Не правда ли, звучит непривычно?
А тем временем на горизонте во весь зловещий рост встает другая опасность. Все чаще над нами проносятся чужие телеспутники. Несколько лет назад "Голос Америки" сообщил на русском языке: смотрите наши передачи на частоте 11,593 гигагерц, азимут 216 градусов к востоку от истинного севера, угол наклона антенны 21 градус, спутник находится на 7-м градусе восточной долготы. Возможно, этот спутник уже сгорел, но запущено еще несколько. Умельцы мастерят конверторы сантиметровых волн. Передачи, естественно, идут на английском. Яркие, развлекательные, умело скомпонованные. И человек садится за английский язык, потому что на родном языке порой идет такая муть, что смотреть тошно…
Конечно, проще всего запретить, но мы убедились на горьком опыте, что запрещения ведут к апатии, застою. Нужна контрпропаганда. Месяц тому я был по творческим делам в Польше, где польские товарищи лишь пожали плечами: "У нас покупай такую антенну, регистрируй и пользуйся". Кстати, в Польше даже телевизоры регистрируют, как было у нас двадцать лет назад. Теперь мы платим налог за пользование телевизором за все годы вперед еще при покупке. Говорят, это выгодно не только государству, но я нам. В Польше ни видеокассеты, ни телеантенны не подрывают устои. Поляки кровно заинтересованы в будущем своей страны, нации, государства. И как результат, Польша далеко обогнала нас в фантастике и по количеству (даже свой журнал издают!) и по качеству (один Лем чего стоит!).
Свято место пусто не бывает. Забери у человека в транспорте книгу, он начнет складывать цифры на талончике. Не издай детектив коммуниста — начнет глотать детективы антикоммуниста. Не дай советскую фантастику, отыщет чужую, отравленную. Языковой барьер? Энергичные люди одолевают его легко. А слабые да ленивые… Впрочем, хорошо ли терять энергичных, способных, неспокойных, а остаться с лодырями, которые жрут, что им дают, идут, куда их ведут, работают спустя рукава?
Когда я пришел в Московскую писательскую организацию, меня удивило, что московские фантасты состоят не в секции прозы, а в секции… детской литературы! Поколебавшись, я все же стал на учет к прозаикам. Странно слышать от таких людей жалобы в зажиме фантастики, если сами выбирают путь попроще. Скажем откровенно, при всей ее нужности детская литература все же не ставит таких сложных задач, как проза взрослых. Ни социальных, ни нравственных, ни политических. С детской трибуны не заговоришь об этих проблемах, а раскроешь рот, справедливо остановят: дети еще не поймут, им лучше о том, как Маша мыла раму!
Еще хуже положение с критикой. С завистью читаешь статьи, посвященные разбору большой литературы. Бывает, целый взвод крупнейших критиков ломает копья в спорах о творчестве одного-единственного писателя, даже о каком-то одном его романе! В то же время вне поля зрения остается огромнейшее поле литературы. Конечно, одна грядка бывает важнее целого поля чертополоха, но все же полностью игнорировать огромное поле — по меньшей мере безхозяйственно. Заметили же мы целинные земли?
Пусть на поле фантастики пока что растет не самая урожайная пшеница, но она растет. Однако критика на этом поле нет. Профессионального критика. Разрозненные статьи, заметки, информашки — не в счет. Написаны людьми случайными, содержат нелепейшие взгляды, дают чудовищные рецепты, приклеивают оскорбительные ярлыки. А если написаны не случайным человеком, то еще хуже. Но об этом чуть погодя. Да и написаны таким школьно-армейским языком, что немыслимо было бы приложить к любой дискуссии о простой прозе, пусть даже о героическом рабочем классе, идущем от одной трудовой победы к другой.
Когда мнения критиков большой литературы сталкиваются, как тщательно подбирают доводы, как избегают мало-мальски задеть оппонента! Ведь иначе не переубедишь, оскорбленный человек доводов не слышит, а цель критики переубедить противника, а вовсе не привесить оскорбительный ярлык.
Первая достаточно длительная дискуссия по фантастике прошла в "Литературной газете" в конце 1969-го — начале 1970 года. Уже тогда в фантастике, как и во всем обществе, наметился застой, и фантасты забили тревогу, которую бьют по сей день. Обзорные статьи по фантастике появлялись в журналах "В мире книг", "Литературное обозрение", "Звезда Востока", в украинских журналах. Пожалуй, все же больше всего внимания привлекали дискуссии в "Литературной газете". Здесь высказывались крупнейшие ученые, изобретатели, врачи, инженеры, офицеры, философы, рабочие. Присутствие рабочих обязательно в любой дискуссии, без их мнения она неполноценна. Помню, в 1977 году, время застоя, я создал в Харькове КЛФ и несколько лет руководил им, так я руками и ногами держался за единственного рабочего, который ходил к нам, упрашивал не покидать наш клуб. Когда он ушел в кружок умелых рук, это был удар по КЛФ.
