Дмитрий Павлов - На пути к Цусиме
Дмитрий Павлов - На пути к Цусиме краткое содержание
На пути к Цусиме
Полугодовой поход 2‑й Тихоокеанской эскадры под командованием вице-адмирала З.П. Рожественского из европейских вод на Дальний Восток явился одним из славных и героических событий Русско-японской войны 1904—1905 гг., а ее охрана стала самой масштабной, продолжительной и дорогостоящей операцией российской контрразведки этих лет. Однако военные историки, а также специалисты по истории отечественной военной, военно-политической и внешней разведки вспоминают о беспримерном походе Тихоокеанской эскадры и, особенно, об усилиях по ее охране редко и неохотно. Книга историка Д.Б. Павлова подробно, на основе множества архивных документов, рассказывает об этом героическом эпизоде в истории русского флота.
Павлов Дмитрий БорисовичПредисловие
Полугодовой поход 2–й Тихоокеанской эскадры иод командованием вице–адмирала 3. П. Рожественского из европейских вод на Дальний Восток явился одним из славных и героических событий Русско–японской войны 1904–1905 гг., а ее охрана стала самой масштабной, продолжительной и дорогостоящей операцией российской контрразведки этих лет. Однако военные историки, а также специалисты по истории отечественной военной, военно–политической и внешней разведки вспоминают о беспримерном походе Тихоокеанской эскадры, и особенно — об усилиях по ее охране — редко и неохотно, видимо, полагая, что поскольку поход закончился цусимской катастрофой, изучать эти сюжеты не вполне уместно. В итоге в отечественной и зарубежной историографии эта охранная операция неверно истолкована, плохо описана и потому должным образом не осмыслена и не оценена. По всем этим причинам операцию по охране эскадры Рожественского можно смело отнести к «белым пятнам» истории Русско–японской войны 1904–1905 гг.
Военно–морские историки и мемуаристы эти события тоже не жалуют. Вместе с зарубежными авторами они сходятся на том, что предостережения российских контрразведчиков — в первую очередь, А. М. Гартинга — накалили обстановку на кораблях эскадры и взвинтили ее командующего до такой степени, что фактически спровоцировали обстрел российскими военными моряками английских рыбацких судов в ночь на 9(22) октября 1904 г. на Доггер–банке в Северном (или «Немецком») море. Этот крайне неприятный и потенциально опасный для России инцидент, вошедший в историю под названием «гулльского» (от названия йоркширского города–порта Hull, места приписки пострадавшей английской рыбачьей флотилии), породил собственную значительную историографию. Уже более столетия продолжается спор о том, кто спровоцировал его, каким образом и с какой целью, и конца этой дискуссии не видно. В ходе этих споров события самого инцидента и история его международного расследования столько раз подвергались перетолкованию, что изменились почти до неузнаваемости. Поэтому свою задачу автор настоящей книги видел в том, чтобы, с одной стороны, заполнить все еще остающиеся «белые пятна» Русско–японской войны, а с другой, — очистить историческое полотно от наслоений позднейшей «патины» и восстановить подлинный ход, смысл и значение интересующих его событий.
Автору этих строк уже приходилось рассматривать перечисленные сюжеты в монографии «Русско–японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море» (М., 2004). Настоящая книга представляет собой вариант соответствующего раздела упомянутой работы, существенно расширенный, уточненный и дополненный за счет использования вновь обнаруженного, преимущественно архивного, отечественного и зарубежного документального материала. Так же широко были привлечены публикации отечественной и иностранной повременной печати. Историографические замечания даны по ходу изложения.
Исследование подготовлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), проект№ 10–01—00502а.
Глава I. Подготовка похода: планы, размышления, опасения
На рубеже XIX — XX вв. Россия оставалась одной из великих военно–морских держав и по общему числу своих боевых кораблей уступала лишь «владычице морей» Британии и Франции. Накануне войны с Японией примерно треть из них находилась на Дальнем Востоке и составляла Тихоокеанскую эскадру. Под началом ее командующего вице–адмирала О. В. Старка состояло семь броненосцев водоизмещением 12 674—13 000 т, 10 крейсеров 1–го и 2–го рангов, 2 минных крейсера, 7 мореходных канонерских лодок и 25 миноносцев. Основные силы эскадры базировались в Порт–Артуре, но некоторые (крейсер «Варяг» и несколько канонерских лодок, в том числе «Манджур» и «Кореец») большей частью стояли в иностранных портах. Помимо этого во Владивостоке базировался отдельный отряд контр–адмирала К. П. Иессена в составе 5 крейсеров (один из них вспомогательный) и 10 миноносцев[1]. 20–ти крупнотоннажным русским боевым судам на Дальнем Востоке противостояло 21 японское при соотношении в водоизмещении как 190 тыс. тонн у России к 260 тыс. у Японии. Последняя имела здесь 6 броненосцев водоизмещением 12 500—15 200 т, 15 броненосных и бронепалубных крейсеров[2] и 46 миноносцев.
В первые месяцы войны многие из этих кораблей были потоплены или серьезно повреждены. Не желая сдаваться врагу, после боя с японцами экипажи крейсера «Варяг» и лодки «Кореец» затопили свои суда. Первая торпедная атака японских миноносцев на корабли Тихоокеанской эскадры на рейде Порт–Артура в ночь на 27 января 1904 г[3]. на полгода вывела из строя два лучших броненосца эскадры и повредила один крейсер. 29 января взорвался и затонул минный транспорт «Енисей» (погибло 95 матросов и офицеров, включая командира), 31–го — на собственную подводную мину наскочил крейсер «Боярин» (погибла машинная команда), 31 марта на минной банке подорвался флагманский броненосец «Петропавловск», на котором вместе с 630 членами экипажа погиб и новый командующий Тихоокеанской эскадрой, один из самых талантливых российских флотоводцев того времени вице–адмирал С. О. Макаров.
Японский военный флот также нес тяжелые потери. К лету 1904 г. японцы безвозвратно потеряли броненосцы «Хацуза» и «Ясима»[4], более десятка крейсеров разных классов, 22 миноносца и 10 контрминоносцев. Броненосцы «Асахи» и «Фудзи» получили серьезные повреждения и вернулись в строй только в июле 1904 г. По подсчетам «Московских ведомостей», только за неполный первый месяц военных действий Япония 9 судов потеряла безвозвратно (совокупным тоннажем в 12 000 т) и 5 — временно (отведены в доки; совокупный тоннаж 52 000 т), тогда как Россия — 2 (7 700 т) и 2 (19 500 т) соответственно. Таким образом, заключала газета, «потери японцев с лишком вдвое превосходят наши»[5]. Япония тщательно скрывала данные о потерях боевых кораблей и все, что касалось своего ВМФ, обставляла особенно строгой тайной (потеря броненосцев «Hatsuse» и «Yashima» была скрыта даже от собственных граждан). Стремясь ввести противника в заблуждение, японцы камуфлировали под броненосцы транспортные суда, сооружая на них бутафорские деревянные надстройки[6].
Несмотря на тяжелые потери, к весне 1904 г. господство на море перешло к Японии, а остатки русской Тихоокеанской эскадры были вынуждены ограничиться почти исключительно оборонительными действиями.
Пользуясь превосходством своего военного флота, в апреле — июне 1904 г. Япония десантировала на материке крупные сухопутные соединения и начала наступление сразу в двух направлениях — против основной русской группировки и на Порт–Артур, который в апреле был блокирован, а в июле и осажден. Из‑за низкой пропускной способности Сибирской железной дороги (в лучшее время на отдельных участках — не более 8—10 пар поездов в сутки, по японским оценкам — до 10–15 тыс. солдат в месяц[7]) Россия так же быстро перебрасывать подкрепления в Маньчжурию не могла, а это, в свою очередь, связывало руки российскому командованию и в целом предопределяло не в ее пользу исход борьбы и на сухопутном театре военных действий. Сказались и стратегические просчеты высшего российского военного руководства. Всего за год до начала войны, в феврале 1903 г., военный министр А. Н. Куропаткин убеждал Николая II, что Россия «отстоится» и с одними сухопутными силами, и чем дальше на материк заберется Япония, «тем поражение ее будет решительнее». Кроме того, министр был уверен, что в течение того же 1903 г. Порт–Артур «будет приведен в такое оборонительное состояние, что будет в силах выдержать осаду в полтора года»[8].
Практика опровергла многие из этих расчетов. «Сухопутная армия, выставленная Россией на Дальнем Востоке в 1904–1905 гг. в срок, который был ей предоставлен для борьбы с Японией, — признавал позднее и сам генерал Куропаткин, — не могла победить японцев»[9]. Действительно, из‑за допущенных просчетов Россия с ее многомиллионной армией вступила в войну, имея на ее основном театре менее 100 тыс. солдат, или около 8 % ее состава мирного времени. На протяжении всего первого этапа войны (до Ляоянской операции августа 1904 г.) превосходство Японии в живой силе на суше было подавляющим — кратным.
